Концерт Патриции Каас. Отрывки - Марк Михайлович Вевиоровский
– Это не фантазия, а вполне реальная картина. Берусь сделать в любое удобное время.
– Да-а, Анатолий, с тобой не соскучишься! Как, Владимир Владимирович?
– Насколько я помню непонятные взрывы гранат в закрытом танке уже были …
– Анатолий Иванович, что вы думаете о Ковальчуке?
– О котором?
– О Михаиле Ковальчуке.
– Михаил Ковальчук талантливый и весьма энергичный ученый, специализирующийся на кристаллографии. И настолько увлеченный этой тематикой, что он подгребает под себя … прошу прощения – захватывает организации, тем или иным образом причастные к этой тематике. В Курчатовском институте его интересуют ускорители, позволяющие повысить разрешающую способность электронной визуализации структуры кристаллов, а остальное его не интересует, и он эти направления прикрывает. Но всемерно развивает любые направления, так или иначе связанные с кристаллографией в самом широком смысле слова вплоть до белковых молекул и других сложных органических структур.
– Все его устремления направлены на развитие кристаллографии и новых направлений исследования и практического приложения. Остальное его практически не интересует кроме систем управления наукой – управления в том направлении, которое он считает правильным и единственно верным: вещество без жесткой структуры с рентгеноструктурным анализом. Все более высокие частоты, все более высокое разрешение, все более богатая информация о веществе вплоть до структуры белков, до расположения атомов – а это уже создание лекарственных средств.
– Как человек с точки зрения личностных характеристик Михаил Ковальчук тоже очень энергичный и активный ученый, рассматривающий внешний мир как зону своего влияния в своих личных целях. А личные цели переплетаются с научными интересами и как диктатор или единоличный руководитель Ковальчук в зону своего воздействия включает различные научные структуры, полезные для кристаллографии – конвергенция, которую он пропагандирует.
– Слабо упорядоченные структуры – белки и другие неупорядоченные структуры вплоть до отслеживания хода химических реакций, именно туда устремлены помыслы Михаила Ковальчука. Он либо мирным путем добьется привлечения новых научных структур, либо путем разрушения существующей Академии наук и создания новой Академии кристаллографии.
– Самое интересное состоит в том, что многие идеи Ковальчука независимо от него пытается экспериментально попробовать Виолетта Ерцкая, и у нее намечаются некоторые успехи. По крайней мере несколько образцов мы передавали для исследования в Протвино, и получили уникальные результаты. А Ковальчук активно способствует строительству новых установок для исследования структуры вещества – мы, кстати, участвуем в создании новейшего ускорителя в Гатчине …
– И как использовать этого уникально ученого?
– Дядя Толя, почему ты не играешь в шахматы?
– Если коротко, то на доске 64 клетки и всего 32 фигуры. Все войско – это 16 воинов! Это маловато, да и все возможные комбинации известны …
Но на этом тема шахмат не закончилась.
– Дядя Толя, а почему ты не играешь в шахматы? При твоей памяти это было бы весьма интересно!
– Нет, Владик, не интересно. Ты ведь встречался с сотрудниками отдела «К» комитета … У них имеется отдельный компьютер с полным набором программ компьютерных игр – всех, которые известны, в том числе шахматных, и против одной из них не устоял даже чемпион мира …
– Ты играл с этой машиной?
– Играл. Машина выиграть у меня не смогла – несколько ничьих было, но в большинстве случаев выигрывал я.
– Ты играешь лучше ЭВМ?
– Не всегда. Но я всегда могу прочитать программу в машине, а это реальный выигрыш.
– Вам звонит генерал Свиридов!
– Анатолий Иванович, здравствуй.
– Здравствуй, Серей Кожугетович! Мы начинаем изготовление стволов под калибр 30 мм, стволов повышенной прочности. И боеприпасов этого калибра. Нам нужен военпред, знающий эту продукцию, на завод в Сибири …
– Стволы для чего? Подобное вооружение у нас выпускают разные предприятия.
– Стволы для спарок и для шестиствольных автоматов – только сами стволы. А боеприпасы по вашему желанию в том числе тяжелые. Наши тяжелые.
– Тяжелые? Я что-то слышал, но не помню. Напомни.
– Наши тяжелые боеприпасы хорошо справляются с броней, даже пистолетные. А 30-ти миллиметровые по пробивной способности соответствуют 80 – 100 миллиметрам обычного бронебойного снаряда.
– Обедненный уран?
– Нет, чище и тяжелее. Дай хорошего инженера – мы ему жилье дадим, детишек устроим.
– Пришлю к тебе – поговори. Дай ему для меня материалы по своим тяжелым …
– Анатолий Иванович, я собираюсь проехать по нашей железнодорожной ветке на нашей дрезине. Электродрезине!
– Елена Геннадиевна, я с большим удовольствием прокачусь с вами! Сообщите время.
Электродрезина была переделана из старой мотодрезины, и получился очень компактный вагончик плюс грузовая площадка с краном.
Свиридов, Долгополова, ее заместительница по транспорту молодая и амбициозная Лейкина и вновь назначенный начальник участка железной дороги с технической фамилией Шестеренов устроились в кабине, а не в салоне – отсюда летящая навстречу блестящая колея была видна как на ладони.
– И сколько там?
– Шестьдесят километров в час. Думаю, это будет средняя коммерческая скорость трамвая.
– Остановки?
– Пассажирские – колхоз, дачная, завод, военная, далее метро. Время будем тестировать. Товарные – Москва-товарная, машзавод, дачная, колхоз и завод домостроения.
Дрезина прощелкала стрелки у машзавода и около воинской части и ровно понеслась к Москве …
– Какие впечатления от пробного рейса нашей электрички? Как водители?
– Анатолий Иванович, все в порядке! Оба водителя в один голос говорят, что управление составом не очень удобно. Особенно экстренное торможение вызывает неудобства … А сама трасса оказалась без замечаний, средняя скорость шестьдесят километров, максимальная до восьмидесяти. Пассажирский маршрут с учетом остановок состав проходит за 29 – 30 минут.
– Можно начинать пробную эксплуатацию? Тогда командуйте, Елена Геннадиевна.
– Толя, днем к нам приходил Сандал. Поиграл с Максиком, фыркнул на кошку, передавал тебе привет.
– Он один приходил, щенков с собой не приводил?
– Нет, он был один. Он пытался что-то сказать, но мы же не понимаем. К сожалению.
– Он мне сообщил, что посетил вас, и одобрил семью Максика. Я получил его мысленную передачу. И еще он поблагодарил за бутерброд! А еще Сандал отметил, как быстро растут Верочка и Коленька.
– А нам он этого не сказал!
– Но спасибо же сказал за кусок хлеба с колбасой!
Свиридов много лет пытался понять причину приступов у Тони.
Они отдыхали на изолированном от всех участке берега.
Тоня снимает босоножки, садится на влажный песок.
Кругом стремительно разбегаются всякие рачки и сороконожки, уплывают от берега медузы. Тоня сбрасывает футболку, шорты, трусики и мягко ныряет в воду – вода ласковая, нежная, осторожно поддерживает тело.
© ©
Пусть тебе приснится
Пальма-де-Майорка,
В Каннах или в Ницце
Ласковый закат.
Или та тропинка
В роще вдоль пригорка…
Свиридов пел негромко, вполголоса, но так проникновенно, что Тоня перевернулась на спину и протянула ему руки …
В квартире Иванищевой в Сколково раздались три слитных удара стеклянной пробкой о край графина, и через пару минут из двери спальни вышел Умаров, запахивая халат.
– Излагай! – спокойно сказал он Свиридову.
– Учитель! Я понял причину припадков у Тони! Это угрызения совести от того, что она не может иметь детей. Не может ощутить тяжесть новорожденного, почувствовать его
