Простолюдин (СИ) - Громов Александр Николаевич

— Да. Как дворянин.

— Зачем это мне?

— Ради собственного достоинства, — проговорила она куда более холодным тоном. — Оно ведь должно у вас быть, ну хоть какое-нибудь.

Я подавился смехом.

— Какое-нибудь!.. Какое-нибудь есть, можете не сомневаться. Но почему вы думаете, что мое достоинство велит мне вести себя образцово, когда у меня станут отнимать жизнь или свободу? По какой такой причине мое достоинство заставит меня радовать тюремщиков и облегчать палачам работу?

— Тише, прошу вас!.. Нас могут услышать.

Да, кричать не стоило. Я не желал зла Джоанне, хотя ее слова были для меня странны, а побуждения казались сомнительными. Но все-таки она пришла… хотя и не для того, для чего молодая привлекательная женщина приходит к мужчине в его мечтах. Я был зол и благодарен одновременно, с каким бы скрипом ни сочетались внутри меня эти эмоции. Все-таки она не позволила себе отнестись с казенным равнодушием к такому фрукту, как я.

— Во всяком случае, спасибо за информацию, — сказал я.

— Не за что.

— Вам, наверное, пора, — сделал я усилие над собой. — Я тоже не хочу, чтобы у вас были неприятности. И спасибо вам за все.

— Да, — как-то деревянно откликнулась она. — Пора.

Губы у нее подрагивали. Еще секунда, и она выбежала бы вон, разрыдавшись на бегу. Но этой секунды не было отпущено ни ей, ни мне.

— Так-так! — раздался голос.

Джоанна тихонько взвизгнула, а я подпрыгнул на койке. Только что — я мог бы поклясться чем угодно — в палате не было никого, кроме нас двоих, и вдруг нас стало трое. Третьим оказался незнакомый тип среднего роста в неброской одежде. Лица его я в полутьме не рассмотрел, и, как позднее выяснилось, ничего в тот момент не потерял. Неброское, совершенно невыразительное лицо без единой запоминающейся черты. Как будто взяли тысячу мужских лиц и усреднили. Далеко не урод, но и не красавец, а так, скучная серединка. Сбит плотно, но на громилу нисколько не похож.

— Я не помешал? — негромко осведомился незнакомец. Голос у него был под стать внешности: заурядный даже в обертонах, будто наспех синтезированный. Мои «умные» системы жизнеобеспечения на Лунной базе и то разговаривали живее.

Джоанна сдавленно вскрикнула и села на мою ногу. Сейчас же вскочила, прижала к груди руки и попыталась стать еще меньше ростом. Куда там!

— Разве сейчас ваше дежурство? — с чуть заметным укором в голосе спросил ее незнакомец.

Кролик перед удавом, и тот, наверное, выглядел бы бодрячком в сравнении с Джоанной.

— Зачем вы здесь? — спросил гость.

Джоанна не смогла объяснить, зачем. Даже не пыталась.

— Осложнение, — глубокомысленно констатировал незнакомец. — Это нехорошо. Они всегда бывают, и почти всегда их больше, чем нужно. Но есть тут и хорошая сторона — знаете, какая?

— Какая? — сам собой выскочил из меня вопрос.

Незнакомец едва слышно хмыкнул.

— Я как раз специалист по осложнениям. Вы тоже пойдете со мной. — Его палец указал на Джоанну. Ее немедленно затрясло, но гость уже обращался ко мне. — А вы — вставайте. Нам предстоит небольшая прогулка.

«До ближайшей стенки, где меня и шлепнут», — подумал я, да и кто бы не подумал так на моем месте. Впрочем, не факт, что до стенки. Возможно до какого-нибудь водоема, где — буль! — и концы в воду. Это аккуратнее.

И все же я спросил:

— Куда это?

— Одна высокопоставленная особа желает поговорить с вами.

Невозможно было понять, лжет незнакомец или говорит правду.

— Вы не представились, — напомнил я.

— Мое имя не имеет значения, — был ответ.

— А титул? Титул у вас есть?

— Граф, если вам это интересно. Однако у нас мало времени. Вы пойдете сами или мне придется доставить вас в виде бесчувственного тела?

Вот это деловой подход! Бесчувственным телом я быть не люблю, поэтому встал, обулся и пошел за неведомым графом. Кроме того, я был заинтригован. Граф только щелкнул пальцами, и Джоанна безмолвно засеменила сзади, будто комнатная собачонка.

Я впервые выбрался за пределы моей палаты. В коридоре встретился привалившийся к стене робот — сразу видно, что выключенный или испорченный. Можно было не спрашивать, кто с ним так поступил. Больше в поле зрения не нашлось ничего интересного; во все времена больничные коридоры столь же унылы и однообразны, как ходы в пирамидах, разве что более функциональны. Незнакомец шел быстро, но удивительно тихо, не топая и не шурша одеждой. По правде говоря, я производил больше шума. Некоторое время я настороженно ждал, что Джоанна, улучив момент, поднимет тревогу, а потом вдруг понял: ничего этого не будет. Ведь ночной гость, застукавший ее за нарушением должностной инструкции, не какой-нибудь рядовой дворянин и даже не барон, а целый граф!

Наверное, подумал я, она знала его раньше, иначе спросила бы документ. А может, просто такая легковерная.

Или ее легковерие имеет причину? Может, в этом новом мире самозванство карается столь жестоко, что лишь сумасшедший назовет себя графом, не будучи им?

Иногда меня посещают правильные догадки. Эта оказалась правильной, в чем я убедился несколько позже. Пока же — тащился за графом, как прицеп за лунным вездеходом.

Мы несколько раз свернули, прошли через пустые комнаты, заставленные непонятными приборами и стеклянными шкафами, поднялись на два пролета по лестнице и выбрались в новый коридор, узкий и мрачный. В конце его возле двери спал на табурете и похрапывал некто в полувоенной форме, уронив голову на стол. Ни жестом, ни словом граф не приказал нам издавать поменьше шума, и я понял, что спящий еще долго не проснется, хоть взрывай петарды у него над ухом. Дверь, естественно, оказалась не заперта, а за ней под открытым черным небом обнаружилась площадка для летающих машин.

Тут граф знаком велел нам вести себя тише. Я и без того старался не шуметь, а вот дышать через раз во время ходьбы у меня не получалось: я все еще не привык к земной гравитации, и всякая прогулка была для меня серьезной работой. Зато у Джоанны такой проблемы не было, ее присутствие выдавал только слабый шорох платья.

Я оглянулся на нее — и, по-моему, зря. Пока я оглядывался, граф исчез. На площадке стояло несколько машин, и, по-видимому, он скрылся за одной из них, но сделал это столь молниеносно и бесшумно, словно испарился. А еще через секунду я осознал, что мы тут не одни.

— Эй, вы!..

Новым действующим лицом оказался охранник. Этот вовсе не был сонным, он заметил нас с Джоанной и приближался с весьма недружелюбным выражением лица. Я замер на месте. Джоанна вцепилась сзади в мой рукав и принялась дрожать. До сих пор она еще могла надеяться выйти сухой из воды, но теперь ее застукали.

Я бы посочувствовал ей, найдись у меня на это хоть немного времени. Его, однако, не нашлось. Граф — и откуда он только возник? — внезапно оказался позади охранника и шевельнул рукой, вслед за чем охранник закатил глаза и мягко осел на пол. Граф распахнул дверцу машины.

— Садитесь.

Сам он сел на пилотское кресло. Мы поместились сзади, и машина тут же рванулась в небо. Взглянув через плечо графа на приборную доску, я удивился: похоже, компьютерная система управления жила тут сама по себе, занимаясь чем угодно, только не реальным вождением машины. Управлял граф — и, надо отдать ему должное, делал это филигранно. После горки машина провалилась вниз (а мой желудок, подскочив, уперся мне чуть ли не в гортань) и пошла над самой землей. Резкие маневры позволяли догадаться, что пилот уклоняется от неких препятствий, мне не видимых. Приборы же показывали, что мы идем на высоте в тысячу метров аккурат посередине выбранного компьютером воздушного коридора. Я не сомневался, что и на экранах (или что там у них сейчас?) постов слежения за воздушным движением отображается такая же лажа.

Кто бы ни планировал мое похищение, он потратил сколько-то времени на подготовку.

— Теперь в клинике подумают, что это я устроила пациенту побег, — упавшим голосом проговорила Джоанна, и я не нашел слов утешения.