Пол Макоули - Дитя реки

Он твердо сказал:

— Мир нельзя спасти, противопоставляя друг другу волю тех, кто его сотворил. Я буду бороться с еретиками, а не служить им.

Звон серебристых колокольчиков:

— Ты еще так молод, Йамаманама! Ты продолжаешь цепляться за сказки своего детства! Но ты изменишься.

Доктор Дисмас утверждает, что он уже посеял ростки перемен. Посмотри, Йамаманама, все это может быть нашим.

По зеркалу оракула пробежало белое пламя. Йама закрыл глаза, но белый свет оказался внутри него. В нем плавало что-то длинное и узкое, как игла в молоке. Его карта! Нет, не карта, это сам мир! Половина его была зеленой, белой, синей; с одной стороны катила свои воды Великая Река, с другой тянулись хребты Краевых Гор, сверкала на солнце ледяная шапка истока. Вторая половина была бурой пустыней, испещренной злыми черными шрамами и кратерами; река высохла, снежная шапка исчезла.

Видение долгий миг стояло перед глазами Йамы, безмятежное и прекрасное. Потом оно исчезло, из окна оракула на него снова смотрела женщина, улыбаясь ему на фоне зеленого газона и высоких живых изгородей прекрасного сада.

— Вместе мы совершим великие дела, — наконец сказала она. — Для начала мы переделаем мир и каждое существо в нем.

Йама твердо ответил:

— Ты — фантом одного из людей Древней Расы. Вы выпустили в мир еретиков против воли Хранителей. Ты — мой враг.

— Я не враг тебе, Йамаманама, Как может враг говорить из алтаря?

— Еретики заставили умолкнуть последних аватар Хранителей. Почему бы кому-нибудь другому не занять их места? Зачем ты искушаешь меня глупыми видениями?

Никто не может править миром.

Женщина улыбнулась:

— Никто не может им править, и в этом его беда.

Любой развитый организм должен иметь руководящий принцип, доминирующую силу, иначе остальные его части начнут воевать друг с другом, и от бездействия наступит паралич. Миры подобны живым организмам. Я понимаю, тебя мучают сомнения. Но тихо! Ни слова! Сюда идут. Мы еще поговорим. Если не здесь, то у другого передатчика, который еще работает. На том берегу их много.

— Если я снова заговорю с тобой, то только потому, что найду способ тебя уничтожить.

Она улыбнулась:

— Я думаю, ты изменишь свое мнение на этот счет.

— Никогда!

— А я все же думаю, что изменишь. Процесс уже начался. До встречи.

И она исчезла, а с нею и свет. Йама снова мог видеть темный диск оракула насквозь. В дальнем конце апсиды сетчатый занавес дрогнул и кто-то его отдернул.

25

УБИЙЦА

Это был не Пандарас и даже не Тамора, а голый до пояса гигант в черных кожаных штанах. Лицо его закрывала овальная маска из кротового меха, вокруг нее виднелась кожа цвета ржавчины. Гигант держал в руках обнаженный меч, а за поясом у него торчал пистолет.

Мускулистые руки были плотно перевиты кожаными лентами, а изъеденные временем пластиковые латы защищали плечи.

Увидев Йаму, человек двинулся вокруг алтаря. Йама отступил назад и вытащил свой длинный нож. Синий огонь пробежал по лезвию, как будто его окунули в горящий бренди.

Гигант улыбнулся. В прорези черной маски мелькнул красный влажный рот. Острые зубы какого-то мелкого хищника лучами располагались вокруг прорези рта, а зигзагообразная отделка глазниц мелкими косточками зрительно их увеличивала и придавала особенно устрашающий вид. Красноватая кожа пришельца блестела, словно намазанная маслом, шрамы на груди составляли странный рисунок. Йама подумал о дружелюбных обитателях заброшенных гробниц на окраине Иза. Это — один из их сыновей, развращенных громадным городом. А может быть, он потому и покинул свой народ, что был уже развращен.

— Кто тебя послал? — спросил Йама. Он помнил, что одна из статуй находится в нескольких шагах у него за спиной. Помня уроки сержанта Родена, он внимательно следил за приближением чужака, высматривая его слабые места, которые ему пригодятся, если дело дойдет до драки.

— Убери свой глупый ножичек, и я тебе скажу, — проговорил незнакомец. У него был неспешный глубокий голос, который эхом отдавался в сводчатом потолке апсиды. — Меня послали убить тебя медленно, но если ты не будешь сопротивляться, я сделаю это быстро.

— Это Горго, он нанял тебя на Речном Рынке.

Глаза нападавшего под маской слегка расширились, и Йама понял, что угадал или очень к тому близок. Он сказал:

— Или ты друг Горго, а может быть, просто должен ему. В любом случае это бесчестно.

— Честь здесь ни при чем, — сказал гигант.

Пальцы Йамы взмокли на рукоятке, а кожа и мускулы горели, словно он стоял у огня, хотя нож не излучал никакого тепла. «Пандарас не знал, что нож надо класть на солнце, и не делал этого, пока я болел, — подумал Йама. Теперь нож забирает энергию у меня, нужно быстрее наносить удар». Он спросил:

— Разве Горго не говорил тебе, кого я убил? Он не мог забыть, это было всего две ночи назад. Я убил богатого и могущественного купца, у которого было много охраны. Я был у него в плену, и нож у меня тоже отобрали, но он мертв, а я стою перед тобой. Уходи, и я пощажу тебя.

Он призывал на помощь любую машину, но рядом не было ни одной. Он слышал только их отдаленный гул, как человек слышит шум большого города, не выделяя отдельных звуков.

Убийца ответил:

— Ты думаешь отвлечь меня разговором, чтобы я тебя пощадил или чтобы к тебе подоспела помощь. Глупые надежды. Положи нож, я все сделаю быстро. Честное слово.

— А может, ты болтаешь, потому что у тебя не хватает смелости.

Убийца расхохотался, казалось, в животе у него перекатываются булыжники.

— Ну что ж, пусть будет по-другому. Мне заплатили, чтобы я убивал тебя медленно и до последнего скрывал имя своего клиента. Ты не бросишь свою глупую железку? Значит, ты выбираешь медленную смерть.

Йама заметил, что гигант предпочитает действовать правой рукой. Следовательно, если он отбежит налево, убийце для удара потребуется развернуться. В это мгновение у Йамы будет шанс напасть самому. Оракул зиял темным провалом, лучи меркнущего солнца взобрались уже до половины стен, окрашивая бронзой торсы огромных солдат, однако каждая деталь апсиды представлялась поразительно ясно. Йама никогда не чувствовал себя более живым, чем теперь, а ведь через секунду он мог умереть.

Он издал клич и ударил по маске убийцы. Противник мгновенно развернулся и отразил удар с такой силой, что Йама едва удержался на ногах. Раздался звон клинков, вылетел целый сноп искр, но убийца не стал развивать успех, он растерянно смотрел куда-то за спину Йамы. Йама сделал выпад острием ножа. Сержант Роден учил его, что преимущество короткого лезвия в большей точности удара. Гигант снова парировал с той же небрежной животной силой и, отступив назад, стал вынимать пистолет.