Олег Дивов - Симбионты

– Как?! – не выдержал Рыбников. – Как ты это сделал?! Слушай, я всех сдам, всех заложу, только скажи – как ты это сделал?!

– Да ты всех сдашь по-любому, – усмехнулся Гуревич.

Рыбников надулся и сел прямо.

– Тогда просто так скажи, – заявил он. – Жалко тебе, что ли? Как?!

– Элементарно. Вписал в прошивку вирус, делов-то. Если «пятерка» умудрится обойти запрет, то запустится вирус и уничтожит рой. Жестоко? Но спонтанный разгон это микробешенство. Взбесившийся рой ни на что не годен, разве только на вражескую базу его сбросить – вы с Мишкой блистательно подтвердили эту гипотезу… А с прошивкой можно делать самые неожиданные вещи. Например, так размазать по ней команду, что если специально не искать ее, никто и не заметит, что она есть. Ага?

Рыбников пару раз моргнул, но промолчал.

– Мы давно этот фокус знаем, просто зачем он нам… Мы фокусами не занимаемся, мы задачи решаем. Да ты все сам увидишь.

Рыбников застыл.

– Тебя же осудят, – бледно улыбнулся Гуревич. – Ты сядешь. И тогда мы поработаем по-настоящему. «Трешка» морально устарела, а в твоей «девятке» есть рациональное зерно. Но ты, конечно, в гордыне своей не придал ему должного значения. Ладно, так уж и быть, тебе подскажут.

– Ты… – у Рыбникова сел голос. – Ты… что, правда?

– А ты как хотел? Я курирую один закрытый институт. Если по-простому и по-честному – шарашку. Тебе там понравится. Там много вас таких, идиотов непуганых. Увлекающихся наукой до полной потери совести. Хотя, конечно, ты можешь отказаться. Вдруг тебе зона строгого режима интереснее?

– Ну, нет, – Рыбников нервно усмехнулся. – Может, я идиот бессовестный, только не безмозглый. Рассчитывай на меня.

– Так что, дать тебе бумагу и стило для чистосердечного? – слегка иронично уточнил Гуревич.

– Вот именно, – жестко сказал Рыбников.

Уперев руки в бока – надменный жест очень уверенного в себе человека, – Гуревич стоял посреди руин. Его так сюда тянуло, словно убийцу на место преступления. Словно он сам тут все раздолбал. Наверное и правда совесть нечиста. Ведь жалел родной институт, любил его, думал, как будет отмывать его репутацию и восстанавливать статус, когда Мишка свалится. А этот деятель вон как свалился – буквально. Упал стремительным домкратом.

То, что он придавил нескольких высокопоставленных мерзавцев в столице, из которых сейчас вытряхнут их мелкие душонки, это, конечно, здорово, только не наше это дело, наше дело – микробы.

Нет худа без добра: пускай новость о падении Нанотеха уже разлетелась по стране, нынче же политтехнологи начнут разъяснять народу, что не бывает злобных ботов, а есть злые люди. Важно, что это чистая правда. Народ поверит, не такой он дурак, как о нем Мишка думал.

А Нанотех поднимем заново. Разумеется, после вчерашнего придется сменить название. Пусть будет старый добрый НИИ микромашиностроения. Опять-таки, правда и ничего кроме правды.

Никаких больше «нанороботов». Одни честные микробы.

Кончилось вранье, прямо дышать легче. И Витя Васильев не будет кривиться, обучая медиков «нанотерапии»…

Опытное производство уцелело, это большая удача. Главный корпус, по идее, все равно надо перестраивать. Люди живы-здоровы, вот только сохранить бы их, не дать разбежаться. Объяснить, что будем жить теперь по-новому. Что будет у вас, ребята, новый институт. Совсем как при Деде, и даже лучше.

Отыскать бы еще толкового начальника, чтобы тут все снова закрутилось, и побыстрее. На готовенькое присесть и щеки надувать желающих сколько угодно – вон как Мишка в кресло Деда упал, наследничек фигов. А на эти обломки кораблекрушения, остатки прежней роскоши – кого я уговорю?..

– Георгий Эдуардович! Тут к вам э-э… Посетитель. И честное слово, шли бы вы отсюда, вдруг не все еще упало.

– Посетитель – хорошо, – решил Гуревич. – А то у нас сегодня все больше разрушители, хе-хе…

Он вспомнил про ноутбук, подарок Семенова, и теплая волна прошла по сердцу. Вот есть же люди! Не разрушители. Созидатели. А казалось бы, гэбэшник до мозга костей… Правда, он оперативник и технарь, а не офисная крыса. Ох, сколько дрянного народу встретил Гуевич в этой системе. Он и не ждал от нее хорошего, просто надеялся, что она даст ему шанс удрать, вырваться из липкой паутины, которой Михаил окутывал институт. Оказалось, что и в ФСБ та же фигня: есть человеки, а есть царьки и хозяйчики. Зато Гуревич был уже не тот. Совершив рывок из Нанотеха, он что-то в себе капитально переломил. Он тогда в первый раз пробил стену лбом: неумело, трясясь поджилками, но с отчаянной решимостью. И пошел дальше, стена за стеной, повторяя про себя мантру «будем мыслить системно». И вот куда пришел. А все Семенов! Золотой мужик.

С этими добрыми мыслями Гуревич выкатился колобком из руин и весело сбежал по крыльцу вниз, посетителю навстречу.

Его поджидал красавец-мужчина с голливудской улыбкой, упакованный в такой элегантный костюм, что хоть сейчас на подиум, восхищать состоятельных дам до поросячьего визга. В почтительном отдалении каменно застыла охрана гостя. За ней издали подглядывала охрана Гуревича.

Красавец разглядывал скелет института с хозяйским интересом. Глаз у него был такой… Оценивающий.

– А я вас знаю! – обрадовался Гуревич, протягивая руку. – Какая встреча!

– А я вас почти не помню, к сожалению, – отозвался Кузнецов. – Но тоже знаю. Вы Ваню-Принца учили, верно?

– Да чего там учил, так… Все в порядке у Настеньки?

– Нынче с утра было неплохо, – сказал Кузнецов со значением. – Ну так что, Георгий? Развалили вы нам градообразующее предприятие!

– Это не я! – быстро ответил Гуревич.

– Ну да, вы старались, только куда вам с ним справиться! Отдали этому… Нанотехнологу всея Руси, иметь его конем!

– Да он не наш! – воскликнул Гуревич, не понимая, то ли над ним смеются, то ли финансист Кузнецов вспомнил пиратские замашки и приперся гнуть пальцы от имени города. Собственно, Гуревичу было все равно, он ждал развития событий.

– А у меня тут дочка работала, – сообщил Кузнецов. – И друзья ее.

– Эх, соболезную, – отозвался Гуревич.

– Вот, дети интересуются, что теперь дальше будет.

– Так вас дети прислали?

– Ага! – нагло заявил Кузнецов.

– Слушайте, Игорь, – сказал Гуревич добродушно. – Мне самому интересно, что дальше. Ясно одно: надо восстанавливать институт, только чтобы такого дерьма, как при Мишке, больше не было.

– Это можно, – сказал Кузнецов.

Гуревич ждал.

– Строители есть, – Кузнецов загибал пальцы. – Отделочники есть, народу рукастого у нас в принципе сколько хочешь. Техника есть, материал есть, завод железобетонных конструкций… Да все есть. И главное, научный персонал есть, только надо удержать его на месте. Разместить где-то, чтобы не скучал, а работал хотя бы на коленке, пока здание отстроим. Ну и поддержать материально…