Санитарный день - Екатерина Витальевна Белецкая
— Ну… да, — Дана задумалась. — Вообще, ты прав. Этих шаблонов, их много, и они далеко не всегда правильные. Верно?
— Верно, — снова кивнул Ит. — Только не думай, что это делается исключительно в данном мире. Это общая практика, и на самом деле она крайне порочна. Ты, кстати, заметила, что в сказках обычно никто и ничему не учится? За очень редким исключением герои сказок уже сформированные личности, имеющие свою, весьма опрощенную, систему представлений, и существующие внутри этой системы, без попыток выбраться наружу, за её пределы.
— Но это же просто сказки, — вдруг возразила до того молчавшая Лийга. — Зачем персонажу чему-то учиться? Когда я разбиралась с русским языком, я прочитала сказку про Колобка, — она усмехнулась. — Весьма забавный кусок хлеба, который хочет путешествовать, причем бесцельно. Просто так. И вот скажи мне, Ит, зачем ему, этому куску хлеба, чему-то учиться? Ему действительно вполне хорошо и так.
— Учиться ему нужно было для того, чтобы его не съели. Он же счел, что уже всему научился, и обойдется имеющимися скудными знаниями. Ну, обошелся, что ж. Лиса, которую все без исключения считают хитрой, тут от своего правила не отошла, и его благополучно съела.
— Технику безопасности нужно соблюдать, — проворчал Скрипач. — Съела, конечно. Нельзя подходить близко к работающему механизму без средств защиты. Потому что если бы Колобок сел лисе на нос, держа при этом в руках револьвер, хрен бы с два она им закусила. А так… — он махнул рукой. — Правильно ты, Лийга, говоришь. Весьма бестолковый кусок хлеба.
— Про парадигму понятно, непонятно, почему ты этим книгам, которых еще нет, прицепился, — сказала Дана. — Что с ними не так, кроме рекламы?
— Ты не заметила, что это один и тот же сюжет, который повторяется в разных антуражах? — спросил Ит. — Открой аннотации. И посмотрим, что там написано. Двенадцать великих авторов из двенадцати стран Большого Альянса создают мега-проект «Воины солнца, воины тьмы». Над проектом работают совместно с авторами лучшие художники, певцы, поэты-песенники. Лучшие композиторы готовятся писать саундтреки к фильмам по этим книгам, а лучшие режиссеры будут их снимать, с участием лучших актеров и актрис. Так же создаётся адаптация для детей, и адаптация для подростков. «Эти книги не оставят равнодушными никого», — процитировал он. — А теперь пройдемся по самим аннотациям.
* * *
— Слушай, ты прав, — сказала с удивлением Дана, закончив читать. — Они действительно одинаковые, хотя, на первый взгляд, вроде бы разные. Наш этот, великий, пишет о современном мире, считай, про нас, какие мы настоящие, только это фантастика. Английский — про средневековье, рыцари там всякие, драконы, демоны, и всё в том же духе. Китаец пишет для китайцев, там двадцатые годы прошлого века, боевые искусства, летающие мечи, и тоже какие-то демоны. У японца лютая фантастика, с чудищами и роботами, ну и не без мистики. А сюжет один. Собирается группа из пяти парней и одной девушки, и отправляются в путешествие, чтобы открыть некую важную тайну, причем тайна божественная. Про то, что она божественная, написано в каждой аннотации.
— Так и я про что, — вздохнул Ит. — Сюжеты нам пока не показали, но, думаю, и они будут под копирку.
— А мне кажется, там будут эти его храмы, — заметила Лийга.
— В книгах? — Дана повернулась к ней. — А ведь верно. Иначе зачем бы это всё в таком виде могло понадобиться. Хотя… я пока не очень понимаю, что тут к чему, — призналась она. — Они должны будут найти эти храмы, а дальше что? Поклониться божеству?
— Пройти лабиринт, разумеется, — ответил Скрипач. — Эти книги — инструкция. К храмам. Ну, разумеется, не всё так просто. Скорее всего, будет некий участок ложного лабиринта, и фиг с два кто-то сейчас сумеет войти в настоящий. А вот потом — да.
— Угу, — покивал Ит. — Когда книги и фильмы перестанут быть просто книгами и фильмами. Вот что, — решительно сказал он. — Давайте ему позвоним, и потребуем объяснений. Хотя бы про книги и стройки.
— Там не только книги, — напомнила Дана. — Там ещё и что-то для детей…
— Тем более. Рыжий, дай твой телефон, в моём опять батарейка села, — попросил Ит.
Говорил он в этот раз без громкой связи, то есть он сам почти и не говорил, зато говорил Ари. Ит, кроме коротких «да» и «хорошо» толком ничего не сказал, но, когда отдал телефон обратно Скрипачу, произнес:
— Он нас ждет через два часа. Рыжий, давай еще таблеток добавим, чтобы наверняка, и поехали.
— Только вы? — спросила с грустью Дана.
— Нет, можно всем вместе, — ответил Ит.
* * *
В этот раз они встретились в квартире Веты, и это оказалось интересно и неожиданно — потому что до этого её квартиру никто из компании не видел. Безусловно, это была роскошь, но, в отличие от обиталища шамана Димы, цыганщиной и золотом здесь и не пахло. А пахло в этой роскошной квартире едва заметно ультра-дорогими люксовыми духами, кофе, и, кажется, натуральной, великолепно выделанной кожей. Интерьер — сама элегантность и сдержанность, никаких кричащих цветов, никакой вычурности, и всего лишь пара ярких, притягивающих глаз, акцентов — часы на стене, с циферблатом глубокого ультрамаринового цвета, без цифр, с серебристыми стрелками, да бирюзовая подушечка на диване, обтянутом серой тканью. Никаких излишеств, ничего лишнего.
— Это фон, — негромко сказала вдруг Лийга, оглядывая комнату.
— Чего? — не поняла Дана.
— Это фон, а скоро придет главный персонаж, для которого фон и предназначен.
— Ааа… — сообразила Дана. — Комната фон, а Вета — то, ради чего вся картина.
— Точно, — кивнула Лийга. — Кстати, это действительно умно, да и сделано красиво. Можно похвалить и проект, и дизайнера.
— Спасибо, — дверь открылась, и в комнату вошла Вета. Она выглядела вроде бы просто, была одета в домашний костюм бежевого цвета, и распустила волосы, но на нейтральном фоне комнаты певица смотрелась
