Ужасное сияние - Мэй Платт
— Что нас ждёт в Лакосе? — спросил Сорен, заглядывая внутрь.
— Могу лишь предположить. Дана предоставила несколько вариантов развития событий. Скажем так, есть несколько тысяч очень скверных сценариев, пара десятков приличных и один-два хороших.
Энди неловко вскарабкался по лестнице. Даже такое препятствие было для него испытанием. Дана сказала бы, что ему следует беречь себя, отправить кого-то другого.
«Один-два. Нельзя рисковать».
— От нас что-нибудь зависит? — Сорен ловко забрался следом.
— Не могу ничего гарантировать. Скорее всего, нет.
Лестница втянулась в брюхо механизма. Дверь герметично закрылась, одновременно зажёгся сенсорный экран, выдавая первичную телеметрию — всё в порядке, нулевая готовность.
— Ну что ж, — сказал Сорен. — Тогда чего мы ждём?
Он засмеялся, застёгивая ремень безопасности.
— Где мы?
У Айки дрожал голос. Она отставала от Хезер и Рыси, обе шли вдалеке, казалось, ничуть не встревоженные перемещением. Рука кровоточила, ей пришлось отодрать кусок ткани от рубашки под комбинезоном, наскоро перебинтовать. Немного помогло, но всё равно дёргало и замедляло.
Когда и кто установил телепорт, откуда он взялся в лагере, где уж Техник-то знала каждую проволоку в генераторе и пружинку в арбалетах рейдеров, она старалась не думать. О том, что неисправный телепорт мог их закинуть куда угодно, на окраину условно обитаемых Пологих Земель — или дальше, в Тальталь, мёртвая пустыня расширялась год от года, когда-то Ирай был не приграничным постом, а всего лишь очередным полисом, — она тоже старалась не думать.
— Да где мы, чёрт возьми?
Она озиралась и старалась догнать спутниц.
Место было обычным пустырём. Тоскливый и однообразный пейзаж отличался от базы только небом: оно казалось затянутым плотным слоем туч, сизо-серым, ни единого признака солнечных лучей, но при этом было светло. Под ногами стлалась аладова трава. Айку это беспокоило: траву-то не просто так назвали, странный сорняк разрастался там, где водилось много «демонов». Деревенские и рейдеры считали такие места плохими, а потом от Шона Айка узнала, что и рапторы недолюбливали безобидное растение.
«Оно как не настоящее. Как будто какая-то голограмма, надо очень постараться, чтобы её сорвать или вообще коснуться».
Аладова трава прежде попадалась Айке всего несколько раз. Ощущение неприятной прозрачности и не совсем реальности она запомнила хорошо, вот только здесь растение было вполне осязаемым. Она тронула стебель и даже немного порезала палец — кромки узких стеблей оказались словно заострёнными.
Пустырь тянулся без начала и конца.
«Это похоже на Тальталь, да?»
Шон рассказывал. Шону доводилось бывать там, хотя и рапторы избегали лишний раз соваться в пустыню. Там действительно много демонских сорняков, но больше именно… ну, голой земли. Пустыня на то и пустыня.
— Стойте вы!
Рысь держала Хезер за руку. Обе шли так, словно отлично знали направление и торопились поспеть домой к ужину. Отставшую спутницу они игнорировали, Айке пришлось бежать, чтобы нагнать их.
Она схватила Рысь за плечо:
— Ты что, не слышишь?
Та обернулась. Обычно она как будто втягивала голову в плечи, если вот так обратиться напрямую, но сейчас казалась удивительно спокойной и уверенной. Хезер тоже остановилась, наматывая кудрявую тёмную прядь на палец.
— Почему же? — Рысь пожала плечами. — Слышу. Незачем орать.
— Что это за место?
Рысь повторила свой жест.
— Понятия не имею.
— Вата, — сказала Хезер и чуть нахмурилась. — Мы из неё выберемся. Рысь хочет попасть в город под стеклом, который ещё не разбитый. Ты убила папу, чтобы этого не случилось, правда?
— Что?
Айке хотелось встряхнуть девчонку.
— Я никого не убивала…
Хезер вздохнула очень по-взрослому — наверняка скопировала этот жест у собственного нервного отца.
— Я не буду тебя сжигать. На самом деле, — Хезер опустила голову, — я и других… не хотела. У меня случайно получилось. Папа сказал бы, что нужно извиниться, но… ничего же не исправить, да?
«Это точно», — едва не выплюнула Айка; Рысь её опередила:
— Наоборот. Наоборот, ты это знаешь. Надо просто найти правильную дверь, правильно?
Она подняла взгляд на Айку.
— Это… что-то вроде коридора. На самом деле его не существует, вроде того. Авгуры верят, что здесь сидят все «когда» и «если», они называют это место «тихим». «Тихое место», потому что тут ничего не случится, зато можно повлиять на то, что будет. Или было, понимаешь?
— Нет, — Айка ответила не совсем правду; она догадывалась, вот только озвучивать то, что даже в голове звучало сущим безумием, — всё равно, что наряжаться в амулеты из костей и шестерёнок и выплясывать голой при луне. Примерно этим же занимались «авгуры».
— Ну, поймёшь, — Рысь отвернулась. Хезер тоже пошла дальше. Айка сплюнула, сгусток слюны повис на травинке.
«Тихое место».
— Куда мы идём?
Обе — иРысь, и Хезер — пожали плечами:
— В Лакос, конечно.
Айка выругалась сквозь полусжатые зубы. У неё болела и кровила рука, они шли по какому-то воплощению пустоты и безумия — «тихого», вот именно. На поясе она нашарила отвёртку и подумала с неожиданной холодностью: может, мне сделать то, в чём меня обвиняли и чего я не совершала? Только не с отцом, а с дочерью.
«Я хотела вытащить её из полиса».
Да, потому что поверила в какую-то бессмысленную полулегенду, в то, что это важно едва ли не для спасения мира. Синие Вараны почти полным составом как-то не очень убедились в спасении. Шон прав: даже если она не причиняла никому вреда, из-за неё все случилось, и вот Хезер здесь, вся из света, парадоксов и «тихих мест», идёт вперёд, как ни в чём ни бывало. Айка отмахивалась от хлёсткой травы, стебли били её по ногам, норовили дотянуться до раненой ладони. Хотелось пить.
— Долго нам ещё? — не выдержала она наконец.
Рысь обернулась первой.
— Ты можешь вообще здесь остаться, — фыркнула без особой любезности, и это было на неё не похоже. В ровном пасмурном свете Айка разглядела, насколько заострилось и без того узкое лицо девушки, словно Рысь страдала от лихорадки — может, и впрямь простудилась без убежища.
— Я просто хочу понять, что происходит.
— Это же ты помощница Раца из Интакта. Не знаю, правильно ли догадался Шон… — а вот тут Рысь осеклась. Хезер вообще на них не обращала внимания,
