Аркадий Польшаков - Воскрешение

Друзьям и соратникам по борьбе было больно смотреть на израненные остатки Посланника, которые иногда конвульсионно, бессознательно подергивались, как бы живя какой-то непонятной себе, отдельной жизнью. В такие минуты их охватывал мучительный ужас, мысленный кошмар. По прилету домой они не представляли себе, что скажут жене Командора, как посмотрят в ее мысленные глаза.

- Боже мой, - мыслил ФА. - Какой это будет удар для КБ?! Она это не перенесет...

- Да для нее это будет катастрофа, - подавленно профотонил ЗВ, - она его еще при земной жизни любила.

- Вот именно, они из-за постоянных командировок АЮ даже не пожили вместе, как муж и жена.

А в это время в разорванных мыслях Командора звучали отрывки песни про тот же "Варяг": "Не думали, братцы, мы с вами вчера, что нынче умрем под волнами..." ВОСКРЕШЕНИЕ

Христос воскрес!

Воистину воскрес!

В Божественной клинике шла борьба за выживание Посланника. Были привлечены все местные медицинские светила. АЮ находился в глубокой коме под психофазатронным колпаком у известного мыслеправа и целителя РА. Уже целый час шел консилиум врачей после того, как они просканировали то месиво, что осталось от Посланника. Мыслеправы и целители пытались найти единственно правильное решение, которое позволило бы им, как говорят на Земле, по косточкам собрать его воедино. Сделать это было трудно даже при тех колоссальных возможностях и знаниях, которыми обладали поднебесные врачи.

Мыслемозг АЮ был основательно разбит, раздавлен, энергетически опустошен, но он еще сопротивлялся и кое-как функционировал. Состояние АЮ было не лучше, чем у человека, разнесенного разорвавшейся под ногами миной, у которого трудно найти что-либо неповрежденное, целое, живое. Сами понимаете, такого раненого трудно собрать, оживить, вдохнуть в его тело жизнь. И хотя земные хирурги уже научились сращивать части человеческой плоти, пересаживать отдельные органы и даже менять сердце, восстанавливать разорванный мозг они не могут. Люди не изобрели еще таких скальпелей, чтобы оперировать человеческий мозг, в случае необходимости заменять в нем отдельные части, извилины, синапсы. Еще сложнее приводить в порядок клетки памяти, удалять и стирать с них вредную для человека информацию, например, накопленную больным мозгом алкоголика тягу к спиртному. Здесь, как нигде, важно соблюдение принципа "не навреди". Память человека, его разум, как отпечатки пальцев, индивидуальны. Все это в какой-то мере дает представление о операции, которую предстояло сделать Посланнику.

Пока шел консилиум, в "предбаннике" клиники, ожидая решение, томились неизвестностью жена и сын Посланника, а также его верные друзья и соратники. Тяжело и больно передавать то настроение и ту атмосферу, что царили там, т.к. каждый винил в случившемся прежде всего себя.

Вулкан отчаяния бурлил в душе жены АЮ. Она корила себя за то, что не усмотрела за сыном и потому муж, рискуя жизнью, вынужден был лететь спасать его. ФА ставил себе в вину то, что не все предусмотрел в своем плане освобождения заложников. ЗВ ругал себя за то, что не остался с другом и не помог ему в самую трудную минуту, СА - что промедлил с ответным ударом по Душегубу, когда тот не готов был в должной мере к защите, а это, возможно, спасло бы АЮ. Реки печали терзали всех от одной мысли, что Посланник не выживет. Но их вины не было. Нельзя в мире все и вся учесть. И они, конечно, не могли все предусмотреть, предугадать, как говорят люди - заранее подложить соломки там, где пришлось упасть.

Пока родственники и друзья АЮ находились в трансе, сам он пребывал в плачевном состоянии. Последняя искра его жизни ушла на такую глубину небытия, откуда сама уже не могла выбраться. Очень трудно восстановить такой непростой индивидуум, каким является мыслеполе, где нет, как вы понимаете, ни человеческого тела, ни костей и даже клеток, а есть невидимая сложнейшая паутина из неких мыслесиловых линий, рукавов, отдельных полей, энергетически трансформируемых в мощное мыслящее поле. Мыслеправы и целители пытались из всего этого месива склеить, соединить части его силовых полей, контуров памяти и энергетических цепей. Зачастую это были поврежденные блоки, рваные, кровоточащие мысленные нити и цепи. К тому же все это было перепутано, а "заворот" мысленных нитей так же опасен, как заворот кишок для человека. Обычно от таких мыслеувечий поля погибают, но могучий интеллектуал АЮ еще жил и продолжал бороться за свое существование. В нем теплилась мыслежизнь. Вот за это и уцепились врачи-целители Поднебесья, пытаясь спасти его.

Абсолютная темнота, вечный покой и вселенский холод. Мощного интеллектуала, каким был АЮ, уже не существовало. Мыслящее поле его разорвалось, стало неуправляемым. Вначале он как-то пытался сам связать разорванные связи, восстановить шаткое равновесие между жизнью и смертью, но это ему никак не удавалось. Он снова (в который раз) погружался в эмоциональных хаос, кошмар образов, безумие мыслей. АЮ медленно и мучительно умирал. И эта смерть чем-то походила на предыдущую, земную, в далеком 45-м военном году, когда он тоже некоторое время находился между жизнью и смертью. Только там он, раненый, лежал на бруствере разбитого снарядами окопа, а здесь под колпаком у РА. Но как и тогда, сейчас через разорванные каналы памяти к нему прорывались отдельные страницы его прошлой жизни. И как тогда, больше вспоминалось хорошее, чем плохое. Куски его жизни возникали спонтанно, сами по себе, без непосредственного вмешательства памяти. Они носили бессистемный характер, примерно как в сумасшедшем компьютере, в который проник разрушительный вирус, сумбурно выдающий на экран дисплея все, что ему заблагорассудиться. Неизвестно как и почему у АЮ возник мысленный образ его сына, крошки Ай, когда они впервые посетили Южнославянский мыслебазар. Не удивляйтесь, это был действительно базар. Он, как и все базары мира, шумел, гудел и зазывал в свою ненасытную утробу всех и вся из внешних миров. Сотни мыслеголосов кричали на славянских и других языках, сбывая свой товар. Кричали мысленосы, купцы, менялы, мыслеростовщики, зазывалы, продавцы и покупатели, а также многочисленные праздношатающиеся, прилетевшие пообщаться с себе подобными, себя показать и на других посмотреть.

Здесь, на сравнительно тесном, межпланетном пятачке, было сосредоточено море всевозможных мысленных идей и полей. Мыслеполя кишели, как сельди в неводе. Они толкались, кричали, ругались, стараясь мысленно перещеголять друг друга. Тогда на базаре было невиданное изобилие и разнообразие мыслей, образов и идей. Над его толчеей клубилась, разлетаясь в разные стороны, мысленная пыль. Естественно, базар базару рознь, и товаром там были не модная одежда и обувь и не горы дынь, арбузов и фруктов, а ходовые мысли, великолепные идеи, всевозможные прогнозы, анекдоты, сплетни - короче, все то, что называют мысленной информацией. А она, как известно, крайне необходима для полного мыслеварения не только мыслеполей, но и других разумных существ, включая человека.