Клиффорд Саймак - Роковая кукла. Сборник фантастических романов

Подъехали к следующему откосу, но вновь никаких признаков того, что здание может находиться непосредственно наверху. Джим остановился.

— Хочу предложить подняться и посмотреть, что там на берегу, — сказал он. — Мы знаем, что они ставят здания рядом с откосами, и они могли по какой-либо причине снять мачту.

— Мы просто зря потратим драгоценное время, — возразил Фрэнк. — Если мы поспешим, то еще засветло успеем добраться до следующего откоса.

— Ну, если ты так думаешь… — Джим набрал скорость.

Следующий откос выглядел точно так же. Джим вновь остановился.

— Давай посмотрим, — попросил он. — Похоже, что стемнеет раньше, чем мы успеем добраться еще до одного.

— Ладно.

Фрэнк нагнулся и начал стаскивать с себя коньки.

Они быстро вскарабкались на берег. В свете косых лучей заходящего солнца не видно было ничего, за исключением растущей вдоль канала марсианской флоры.

Джим готов был зарыдать от крайней усталости и разочарования.

— Что же нам теперь делать? — спросил он.

— Спускаться вниз и двигаться вперед, пока не найдем, — ответил Фрэнк.

— Я не думаю, что мы сумеем разглядеть в темноте мачту с брусом.

— Тогда покатим дальше, — мрачно сказал Фрэнк. — До тех пор, пока не рухнем вниз лицом.

— Мы раньше успеем замерзнуть.

— Если тебя интересует мое мнение, — ответил Фрэнк, — то я думаю, что дело дрянь. Я не смогу двигаться ночь напролет, даже если мы не замерзнем.

— Плохо себя чувствуешь?

— Мягко говоря. Пошли.

— Хорошо.

Виллис выбрался из сумки и устроился на плече у Джима, чтобы лучше видеть. Вдруг он прыгнул вниз и покатился прочь. Джим попытался схватить его, но не успел.

— Эй! Виллис! Иди сюда!

Виллис не отвечал. С трудом продвигаясь вперед, Джим побежал следом. Среди дня — в обычное для прогулок время — он бы легко прошел под растениями, но в предвечерние часы большая их часть опускалась к самой земле, готовая втянуться на ночь в почву. Некоторые из наименее морозоустойчивых растений уже сделали это, оставив после себя лишь клочки голой земли.

Казалось, растительность нисколько не мешала Виллису, доставляя, однако, серьезные трудности Джиму; он не мог поймать маленького негодяя. Фрэнк крикнул:

— Берегись водянщиков! Смотри под ноги!

Услышав это, Джим стал передвигаться осторожнее — и еще медленнее. Он остановился.

— Виллис! Эй, Виллис! Иди сюда! Иди сюда, черт тебя побери или мы уйдем и бросим тебя.

Это была абсолютно пустая угроза. Шумно продираясь сквозь заросли, подошел Фрэнк:

— Мы не можем торчать здесь, Джим.

— Догадываюсь. Кто же знал, что он выкинет такой номер в самое неподходящее время?

— Он просто совсем очумел. Пойдем.

Издалека до них донесся голос Виллиса — точнее голос Джима в исполнении Виллиса:

— Джим! Эй, Джим! Иди сюда!

Джим начал продираться через скручивающиеся листья. Фрэнк шел следом. Они увидели попрыгунчика на краю огромного растения — пустынной капусты, имеющей добрых пятьдесят ярдов в поперечнике. Пустынную капусту трудно встретить рядом с каналом. Это вид сорняка, который не растет на зеленом дне моря в низких широтах, зато его можно найти в пустыне на расстоянии многих миль от воды.

Обращенная к западу сторона растения все еще стелилась по земле полукруглым веером, тогда как его вторая половина почти вертикально торчала, жадно поглощая своими плоскими листьями солнечные лучи, поддерживающие жизненно необходимый для растений процесс фотосинтеза. Будучи морозоустойчивым, это растение не закрывается до полного захода Солнца и вообще не втягивается в почву. Вместо этого оно сворачивается в плотный шар, таким образом защищая себя от холода, и, в то же время, становится похожим на одноименное земное растение.

Виллис сидел у края той его стороны, которая стелилась по земле. Джим подошел к нему.

Виллис вскочил на лист пустынной капусты и покатился к ее центру. Джим остановился и сказал:

— Виллис, черт тебя побери, иди сюда. Иди сюда, пожалуйста.

— Не ходи к нему, — предостерег Фрэнк. — Эта штуковина может сомкнуться над тобой. Солнце почти зашло.

— Не пойду. Виллис! Иди сюда!

— Иди сюда, Джим, — отозвался Виллис.

— Нет, ты иди сюда.

— Джим, иди сюда. Фрэнк, иди сюда. Там холодно. Здесь тепло.

— Что делать, Фрэнк?

Виллис позвал опять:

— Иди, Джим. Тепло! Тепло всю ночь.

Джим задумался.

— Знаешь что, Фрэнк? Мне кажется, он хочет, чтобы эта штука сомкнулась над ним. И он хочет, чтобы мы присоединились к нему.

— Похоже на то.

— Иди, Джим! Иди, Фрэнк! — настаивал Виллис. — Скорее!

— Возможно, он знает, что делает, — добавил Фрэнк. — Как говорит док, у него есть инстинкт марсианина, а у нас нету.

— Но если мы залезем внутрь капусты, она нас раздавит.

— Может быть.

— В любом случае, мы задохнемся.

— Вероятно.

Внезапно Фрэнк добавил:

— Поступай, как знаешь, Джим, я дальше идти не могу.

Он шагнул на широкий лист, вздрогнувший от прикосновения, — и медленно побрел к попрыгунчику. Секунду Джим смотрел на них, а затем бросился следом.

Виллис восторженно их приветствовал:

— Фрэнк — хороший! Джим — хороший! Здесь тепло и хорошо всю ночь.

Солнце медленно исчезало за дальней дюной. Порыв ветра повеял на них вечерним холодом. Дальние края листьев поднялись и начали скручиваться.

— Мы еще можем выбраться отсюда, если прыгнем, — испуганно сказал Джим.

— Я остаюсь. — Фрэнк, тем не менее, с тревогой следил за приближающимися листьями.

— Мы задохнемся.

— Возможно. Замерзнуть еще хуже.

Внутренние листья скручивались быстрее внешних. Один из них, достигавший в ширину четырех футов и не менее десяти в длину, поднялся вверх позади Джима и начал скручиваться, пока не коснулся его плеча. Джим нервно оттолкнул его. Лист дернулся было назад, но затем вновь медленно двинулся к нему.

— Фрэнк, — завопил Джим, — они удавят нас!

Фрэнк тревожно смотрел на широкие листья, теперь смыкавшиеся везде вокруг них.

— Джим, — сказал он, — садись. Широко расставь ноги, потом возьми меня за руки, и мы сделаем арку.

— Зачем?

— Чтобы занять как можно больше места. Скорее!

Джим поспешил. Выставив локти и колени, они сумели образовать нечто вроде неровного шара, примерно пяти футов в попе-Речнике и чуть меньшей высоты.

Листья сомкнулись, казалось, ощупали их и охватили плотным кольцом, давление которого, однако, не было настолько сильным чтобы преодолеть сопротивление человеческих мускулов. Вскоре исчезли последние просветы между листьями, и они оказались в полной темноте.