Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 12
Ему не очень-то хотелось, чтобы сотоварищи разбирали по косточкам его личную жизнь и затрагивали мужскую гордость…
Но какая разница! Так или иначе все дойдет до их ушей.
— Она не совсем была уверена в своих планах, когда отсылала кассету, — выговорил Питер. — Поэтому, раз на мое послание ответа не последовало, я склоняюсь к мысли, что она опять передумала.
— Но ты больше с ней не связывался?
— Нет.
— И даже из радиорубки, просто, чтобы убедиться, что твое письмо получили?
— А зачем мне это делать? — Хотя Норт задавал вопросы в весьма дружелюбном тоне, от такого допроса Питер постепенно приходил в ярость.
— А почему бы и нет? У нас здесь исследовательский космолет, а не гостиница. Порой письма задерживаются в пути или даже… Господи! Тебе же никто ничего не сказал!
— Так скажи мне ты, в чем все-таки дело?! — Питер просто устал от разговора.
— Был сбой связи. Солнечная вспышка вызвала к жизни волну насыщенных энергией статических помех, которые разорвали все линии. Это случилось примерно за день до того, как мы свернули работу, готовясь к магнитному шторму. Так что если твое ночное письмо в этот момент транслировалось, следов его теперь не сыскать.
— Но почему же связист ничего не проверил? — изумился Питер.
— Что? Проверить неофициальный разговор? Да он наверняка даже не зарегистрировал письмо при передаче.
— Тогда… она наверняка думает… что я не…
— Месяц — большой срок, парень. Наверное, ты снова ее потерял. — Митч Норт снова склонился над картами. — Так будешь делать ставку, или как?
Кручение
Вращение
Удар!
Удар!
Дак Понд Серкл, 112,
Сэг-Харбор, Большой Нью-Йорк, 25 апреля.
Вилка в руке Шерил ходила все быстрее и быстрее, превращая розанчик масла в желтое месиво.
Когда оно стало сползать с тарелки, Джейн Хастингс кинула на дочку укоризненный взгляд.
— Дорогая, ты так все размажешь, — тихо заметила она.
— Извини, мама.
— Надо отдавать себе отчет в том, что же ты делаешь.
— Знаю, но не могу думать…
— Шерри, ты и не думала. Ты мечтала. — Джейн Хастингс энергично сдвинула на край стола книгу рецептов и выставила вперед локти. Лекция начиналась. — Одни мечты уносят нас куда-нибудь, а другие — просто водят по замкнутому кругу.
— Хорошо, мама. Значит, я мечтала.
— Не можешь ли ты назвать мне предмет мечтаний?
— М-м… Мне нужно услышать ответ из Фонда. Либо да, либо нет, но они вообще молчат! Я не могу понять причину. То есть мои труды не настолько хороши, чтобы понадобилось созывать какой-нибудь всемирный комитет для экспертизы. С другой стороны, они не настолько плохи, чтобы никто не решился мне позвонить, боясь обидеть. Так почему никакого ответа? Полная неопределенность.
— Может, у них слишком много обращений, так что быстро и не решить, — предположила Джейн. — Прошел только месяц. К тому же все эти обсуждения в комитетах, судейских группах, бумажная работа отнимают столько времени.
— Но хоть что-то мне следовало уже услышать.
— Это все, что тебя волнует?
— Ну… Питер тоже. И от него давно должна была прийти весточка.
— Разве я не предупреждала тебя, что не нужно посылать пленку из больницы? Дорогая, ты выглядела не самым лучшим образом.
— Я хотела быть честной с ним.
— Быть честной означает держать лицо подальше от видеокамеры, пока оно не залечится. Нет, мне кажется, ты хотела быть жестокой — показать Питеру, к чему привел его отъезд… Или надавить на жалость.
— Я просто думала, что он может увидеть…
— Ты хотела показать ему, что сама о себе позаботиться не умеешь? Чтобы он решил, что ему следует это сделать за тебя? Мне кажется, ты показала ему, какой дурочкой можешь быть.
— Ладно, мама. Пусть будет так. Джейн Хастингс вздохнула:
— Нет, дорогая. Я не хочу этого «пусть будет так». Я хочу, чтоб у тебя было то, что сделает тебя счастливой.
— А я хочу поехать на Марс. Хочу быть с Питером.
— Тогда хватит мечтать об этом.
— Почему?
— В дни моей юности — о которой ты можешь думать, как о временах юбок с разрезом и открытых автомобилей, — от женщины вовсе не требовалось быть столь застенчивой и далекой от практики жизни. Или столь же глупой.
— Мама!
— Почему бы тебе самой не сделать что-то? Позвонить в Фонд и вежливо спросить, получили ли они твое прошение или оно потерялось на почте? Свяжись с Питером и спроси его о том же.
— Не знаю. Наверное, я боюсь быть отвергнутой. Дважды.
— Когда впереди долгий путь, знать наверняка менее болезненно, чем просто ждать и надеяться.
Бум
Бум
Бум
Бумм!
Радиорубка космолета «Юла-3», 25 апреля.
Связист первого класса Уилбар Фредрикс оторвался от игры и увидел, как, держась за левый локоть, к нему приближается Питер Спивак.
— Ударился? — дружелюбно спросил он.
— Неудобное место для поворота, — смутился Питер.
— Да, я сам здесь всегда притормаживаю… Чем могу быть полезен?
— Хочу послать кассету. Нет, лучше двусторонняя связь, если можно.
— Почему ж нет… Куда?
— Как и в прошлый раз: Сэг-Харбор, Большой Нью-Йорк.
— Так, а временная разница… неплохо, — заметил Фредрикс. — Мы только что получили почту, и на одном из писем стоит обратный код Сэг-Харбора. Интересное совпадение, правда?
— Сообщение вернулось? — Лицо молодого человека застыло, словно после удара по голове чем-то тяжелым.
— Да нет же! Кто заплатит, чтобы вернуть испущенные волны?.. Я имел в виду, что пришло письмо из Сэг-Харбора.
— Для меня?
— Так, посмотрим. — Фредрикс отложил в сторону игру, повернулся к пульту и стал прогонять список сообщений. Под номером семнадцатым он отыскал искомое сообщение. — Ну если ты Питер Спивак, то для тебя.
— Я могу его получить?
— Парень, нам надо все рассортировать. Сначала я отделю официальные послания от частной переписки, затем декодирую и отправлю деловые бумаги, а уж затем займусь письмами. Давай после обеда…
Питер слабо улыбнулся:
— Не мог бы ты один раз нарушить обычный порядок, вытащить письмо под номером семнадцать и просто отдать его мне?
— Придется делать специальный отбор.
— А это тяжело?
Фредрикс изучал молодого человека.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});