Роман Проксима - Обещания темноты

Вдруг Джон узнал Урана среди остальных. Тот просто смотрел на сражение, но в нем не участвовал.

– Ах ты мразь! – Верона накинулся на него, бросая куски огня во врага. Огонь попадал в Михаила, но ему было все равно.

– Скучно, – безучастно говорил проводник, убегая от ударов медиума. – Я тебе говорил, Джонни – все бесполезно. Пойдем ко мне, я обещаю, что буду обходиться с тобой хорошо, не как с другими.

– Тебе нельзя верить. Ты олицетворение зла.

– Зло, добро. Какая разница? Зачем тебе это надо? Неужели так сложно делать то, что тебе хочется?

– Тогда теряется смысл.

– Смысл чего?

Верона тайком разрезал себе руку за спиной и подождал, пока крови пробежит больше.

– Теряется смысл того, что люди называют жизнью! – с последним словом Джон брызнул кровью в лицо проводника.

– Что ты делаешь, Джонни? Это все глупости. Ну неужели ты думаешь…

– Сядь, я сказал! – закричал медиум.

Уран подчинился.

– Что еще за фокусы, Джонни? Неужто пожертвовал жизнью, чтобы заставить меня сесть? Да ты глупый, как пробка.

– Тупой, а не глупый. Но в данном случае не я, а ты. Надо было позаботиться об уничтожении шкатулки.

Улыбка Михаила пропала тот час. Его взгляд остановился на руках медиума, в которых он держал ловушку.

– Откуда она здесь? Я же выбросил ее. Далеко отсюда.

– Чудеса, да и только, – сказал Джон. – Залезай внутрь.

Вспыхнуло черное пламя. Дым валил во все стороны, удушая окружающих, в том числе и солдат тумана. Вместо Урана оказался сгорбленный лысый человек хилого телосложения. Он поднял голову. Это был Уран. Джон понял это по шраму и по выражению лица.

– Тебе не одолеть такого противника, как я! – ревел Михаил. – опасную игру ты затеял.

Он пошел на Джона, выпустив вперед руку, в которой держал веточку. Джон еще раз брызнул на него кровью.

– Я тебе сказал, лезь внутрь!

Уран вскричал так громко, словно гром исходил из его глотки. Все вокруг подпрыгнули на месте и упали оземь. Джон не шелохнулся.

– Я тебе приказываю залезать внутрь! – Верона окропил его еще раз.

На этот раз Михаил подчинился. Он подошел к шкатулке, которую медиум швырнул перед собой.

– За что, папа? Я же не виноват, – Михаил волшебством скрылся в маленькой коробочке по пояс. – Я доберусь до тебя, Джон Верона. Это все не вечно. Ничто не вечно, кроме меня.

Шкатулка захлопнулась, а Джон упал на спину. Слабость вновь вернулась к нему, сковав мышцы, мысли. Медиум видел, как синий туман побеждает. Солдаты окружали и его. Даже оставшись без предводителя, они продолжали бездушно убивать, движимые неизвестно чем. У них все выгорело внутри. Все, кроме атрофированного чувства – жажды чьей-то смерти.

Из обступившей его кучи вылетел один невысокого роста. Очевидно, названный вожак. Джон понял это, как остальные немного шарахались его. Вожак ударил Верону в бок, а тон на свою беду издал стон. Противник решил добить несчастного, отведя руку назад для удара. Джон прикрыл лицо руками, хотя знал, что бесполезно. Тут раздался глухой звук падения тяжелого предмета на землю. Туман замер, в ужасе смотря перед собой. Потом нахлынул такой теплый ветер, что медиум забыл на секунду где он находится. Ветер был живой, бодрящий.

Верона вдруг ясно осознал, что лежал сейчас на теплой земле среди желтых осенних листьев, и небо ласкало взгляд своим ярким светом, своей честностью, неповторимостью и преданностью. Но спустя чудесное мгновение, Джон снова вернулся в проклятую пустыню.

Туман исчез. Что произошло? Верона приподнялся. Солдаты вражеского войска спешно убегали от людей. «Остались еще безумцы», – подумал медиум. – «Постой, я их раньше не видел».

Верона не узнал ни одного из нападавших. И техники, и стиля борьбы. Они просто неслись напролом, сжигая туман… своими телами. Джону было все равно, кто их спасители. Трона нет… Люси умирает, а он один жив. Зачем ему нужна жизнь? Дело сделано – Роза нет, Михаил теперь в ловушке. А эти ребята подчистили ряды тумана. Цена оказалась высокой, но Верона расплатился, даже не потребовал сдачи. Сырая земля в чужом неприветливом мире теперь стала его сущностью, синергией для его души. И к чему приведет этот союз было неизвестно.

– Джон, ты чего лежишь?! – кричал рядом знакомый голос. Это была Эмма.

– Так это сон? – особо не удивился медиум.

– Нет, к сожалению, – таращилась на него девушка, делая все возможное, чтобы поднять его с земли. – Нам нельзя здесь. Мы уходим, и вы спешите. Помоги нам, Джон.

И Эмма исчезла, не сказав больше ни слова. Мимолетное видение закончилось, оставив за собой прилив сил и растерянность. Недопонимание перестало досаждать Джона уже очень давно. Все, что ему хотелось сейчас – просто умереть. Расстаться с душой, которая неподвластна ему.

Медиум смотрел, как души пограничники, попавшие в этот мир, теперь покидали его. А те, кто не успел сбежать, падали на месте и больше не поднимались.

– С меня довольно! – вскричал медиум, неспособный больше молчать. – Убейте меня! Убей!

Слезы хлынули в разные стороны, орошая мертвую землю. Вокруг было светло от горящих костров, от камня, который по-прежнему продолжал работать. Это кровавое пламя спокойно плясало на безмолвном лице Трона. Джон не мог почувствовать всей боли, что томилась внутри, но небольшая толика в разбавленном виде сейчас вырывалась на волю, угнетая своим легким воздействием.

– Люси, Люси, как ты? – Джон подполз к женщине, падая лицом на грудь. Сердце билось ровно, остро, но билось.

– Уходи отсюда, любимый, – прошептал ее голос.

– Нет, нет только вместе…

Тут шкатулка-ловушка подпрыгнула, напугав Верону. Зло просилось наружу, и медиум был больше, чем уверен, что тонкие стенки коробки долго не выдержат. Он посмотрел на груды трупов, безмолвно лежащих в чужой пустыне, чужого мира, чужой войны, чужой идеи, и невыносимо больно становилось дышать, видеть, терпеть… Неужели все зря? Эти смерти, оборванные жизни. «Кому нужны мертвые гении? Зачем нужна смерть? Ради жизни? Тогда эта жизнь должна быть достойнее любых смертей», – Верона проглотил ком стоящий у самого горла, поднял Люси на руки и пошел. Просто пошел, без усталости, без цели, без чувств. Пустота съедала все внутренности, заменяя собой Джона. Он схватил коробку перед тем, как идти, потому что оставлять ее здесь было опасно. Но от этого становилось не легче. Когда проводник был на воле, то не было так страшно, чем когда он оказался внутри.

По пути Верона поднял свечу, камень Яаголя. Самого странника нигде видно не было, в общем, как и остальных душ. Больше никто не сражался от войска тумана осталось несколько солдат убегавших вдаль, и кучи пепла, дымящиеся черной копотью. Горевший кое-где огонь освещал дорогу в никуда. Джон не знал куда идет.