Валерий Заворотный - Кухтик, или История одной аномалии

У Микки потемнело в глазах.

- И ты, Брут, - прошептал он, откидываясь на спинку стула.

- Я не фрукт, - сказал Елка, насупившись. - Сам ты овощ. Нечего было хвостом крутить. Понабрал себе болванов, понимаешь. Теперь вот разгребай тут после тебя!

- А как же я? - спросил Первый Демократ.

- А чего ты? - Елка развел руками. - Ты здесь в кабинете ещё денек посидеть можешь, вещички там собрать и все такое. Ну, а потом уж - сам понимаешь...

Большая Елка поднялся с кресла.

- Ты только не переживай. Дело житейское. Соберись не спеша, портретик вон со стенки сыми, - указал он на портрет Автора Идеи, висевший над столом Первого Демократа. - Я здесь картинку с медведями повешу. У меня целых две есть. Хошь, одну тебе подарю? На даче пристроишь.

Он постоял немного, оглядел кабинет и, махнув на прощание рукой, вышел.

Бронзовые часы в углу пробили несколько раз, скрипнули и затихли. Время остановилось.

* * *

- Новое время начинается, понимаешь, - сказал сам себе Президент Центральной провинции Большая Елка.

Расположившись за дубовым столом, где ещё недавно властвовал Микки, он огляделся вокруг. Кабинет, полученный им месяц назад, оказался местом не самым уютным. Собственно, Елка на это и не рассчитывал. Но ворох проблем, свалившийся на него в этом кабинете, обескураживал Президента.

Конечно, теперь, когда можно было не оглядываться на партию, на опостылевший партийный сходняк, на все, что ограничивало свободу его действий в Центральной провинции, теперь, казалось бы, он мог развернуться. Вот только разворачиваться оказалось трудно. Разбежавшиеся провинции "как-бы-вроде-страны" обрели долгожданную независимость. Елка сам способствовал этому, понимая, что удержать их все равно не удастся. Но бывшие Местные Начальники сразу начали выказывать неожиданный гонор. Никто ни с кем не хотел знаться. Каждый возомнил себя невесть чем, громо-гласно заявлял, что теперь ему никто не нужен, что он прекрасно проживет сам по себе и до соседей ему нет дела. Все провинции обзавелись своими флагами, своими парламентами, а Начальники провинций (то есть теперь - президенты Совершенно Свободных Стран), естественно, новыми автомобилями и прочими атрибутами власти. Разговаривать с ними становилось все тяжелее. А тут ещё и собственные республички в Центральной провинции тоже зашевелились. Там тоже пошли разговоры о свободе и независимости. И там, видать, Начальникам захотелось пересесть в новые автомобили.

Словом, наблюдался полный разброд.

Большая Елка решил пока оставить в покое соседей и заняться обустройством своей страны. Перво-наперво ему предстояло выработать программу действий по выходу из тупика, куда завели его провинцию (да и все прочие) бывшие вожди - начиная от Автора Великой Идеи. Следуя традиции, сначала надлежало бы снести памятники. Тем более что кое-где это уже начало происходить в стихийном порядке. Но с памятниками Елка решил обождать. "Пущай постоят пока, - сказал он своему помощнику. - Черт с ними. Пущай постоят. Есть не просят".

Памятники действительно есть не просили. Чего нельзя сказать о жителях Елкиной страны. С едой же, как всегда, было худо.

Воспитанный партией, Елка умел хорошо муштровать подчиненных, мог отменно грохать кулаком по столу, но в вопросах экономики разбирался слабо. Раньше он, как и любой Местный Начальник, полагал, что кулака для этого вполне достаточно. Но за два года, проведенных в группе депутатов Всенародного Толковища, ему пришлось пообщаться с некоторыми учеными, с голосильными редакторами и прочими умными людьми. Из разговоров с ними он понял, что дело обстоит не так просто. Поэтому, заняв кабинет Микки, президент велел подыскать и вызвать к нему тех, кто мог бы возглавить правительство теперь уже свободной Центральной провинции. "Только чтоб без всяких там отнятий, поделений, без злаков этих и прочей фигни", - приказал он.

Первым кандидатом, переступившим порог Елкиного кабинета, оказался бывший помощник Главного Министра, назначенного ещё Микки.

Елка посмотрел на него, поморщился и молча указал на кресло возле стола.

- Садись, - сказал он. - Докладай.

Бывший помощник заискивающе кивнул, осклабился, сел в кресло и выложил перед собой толстенную папку.

- Мы вот тут... - начал кандидат. - Мы вот тут прикинули... Так сказать, комплексную, так сказать, программу... План, так сказать...

Он начал суетливо доставать из папки листки.

- Короче давай, - перебил его Елка. - Планов, программ этих я за свою жизнь начитался. Бумажками твоими жителей не накормишь. Ты чего конкретно предлагаешь-то?.. Конкретно только, без тягомотины.

Гость покраснел, заморгал, вытер вспотевший лоб и снова полез в бумажки.

- Ну, для начала... Для начала, значит, надо бы ещё пару-тройку министерств создать. А лучше бы - штук шесть-семь. Чтоб, значит, по развитию, по доразвитию, по перспективному, значит, планированию, по...

- По галошам, по кальсонам, - ехидно подсказал ему Елка.

Кандидат в Главные Министры сник.

- Ну, конечно... - пробормотал он, скосившись на президент-ский стол. - Я, конечно... Можно, конечно, подкорректировать. Даже, конечно, нужно... Если последуют указания. Мы всегда...

- Свободен, - выдохнул Большая Елка. - Иди, погуляй...

Вторым в кабинет вошел молодой кучерявый парень, глянувший с порога на Елку чистыми голубыми глазами без тени подобострастия. Подойдя к столу, он сел и выжидательно повернул голову в сторону президента.

- Ну, рассказывай. Чего у тебя там? - Елка сурово насупил брови.

- Значит, так, - сказал Кучерявый, нисколько не устрашась его грозного вида. - Возможно, вы читали мою программу "300 дней - и все в порядке!". Тогда...

- Погоди... - Елка остановил его взмахом ладони. - "300 дней", говоришь? И все в порядке?.. Не, не читал. Хотя погоди. Чего-то я вроде слышал.

Он вспомнил, что кто-то из голосильных редакторов год назад рассказывал ему про какую-то программу с похожим названием. Правда, ознакомиться с самой программой Елке так и не удалось.

- Впрочем, это сейчас не столь важно, - продолжил тем временем Кучерявый. - Программа у вас в секретариате лежит. Все, что там изложено, и сейчас, в принципе, можно было бы реализовать. Но теперь, извините, за триста дней не получится. Ситуация, видите ли, изменилась. Так что...

- Стой, стой, - снова перебил его Елка. - Говоришь, за триста дней всю эту хренотень поправить можно?

Кучерявый глянул на него, как школьный учитель на двоечника.

- Эту, извиняюсь, хренотень семьдесят лет создавали. Поэтому за триста дней её не изменишь. Но вот из кризиса выйти за этот срок можно было бы... Пару лет назад... Но теперь...

Он замолчал.

- А что теперь? - спросил Елка.