Андрей Прусаков - Древолюция

- Ты что думаешь? - спросил помощника Курмаев.

- Вся территория возле Стены оцеплена, ни один дендроид не проник бы незамеченным. Так что остается только одно.

- Что?

- Им кто-то помогает.

Курмаев взглянул на помощника. В его высказывании был здравый смысл. За пределами Стены есть лишь одно место, где обитают дендроиды, и там же есть их личинки. Это исследовательский центр.

Черные тонированные джипы с синими спецсигналами въехали на территорию закрытого исследо-вательского комплекса, и сотрудники ФСБ мигом рассыпались по комнатам и коридорам. Через несколько минут заведующий лабораторией Картавин почти навытяжку стоял перед Курмаевым.

- Кто отвечает за хранение личинок? - спросил куратор.

- Болдырев.

- Сюда его!

Еще через минуту Курмаев лично прошел в помещение, где хранились личинки, и увидел, что все контейнеры пусты.

- Где личинки?! - закричал он, поворачиваясь к Картавину. - Под суд пойдете!

- Они уничтожены по акту, - пролепетал новый начальник лаборатории.

- Как уничтожены? Когда? Почему?

- Они не могут существовать в растворе более недели. Новых личинок пока не доставили, а старые уничтожили. Они все сожжены.

Курмаев вспомнил: когда-то Галеев говорил, что личинки псевдодерева могут существовать без 'носителя' лишь несколько дней, а благодаря изобретенному физиологическому раствору этот срок увели-чивался до недели, после чего личинки погибали. Картавин предоставил куратору акты уничтожения, на которых стояли его подпись и подписи нескольких сотрудников. Александр Муслимович сопоставил время обнаружения дендроидов и время составления акта. Как раз после увольнения Галеева, вернее, на следую-щий день. Интересно... В случайные совпадения он не верил.

- Найдите Галеева! - приказал он. Но профессор пропал. В Москве его давно не видели, говори-ли, что он куда-то уехал. Старая сволочь! Курмаев почувствовал, что его обыграли. Концов было не найти. Но виноватые найтись должны!

Все, кто ставил свою подпись на акте, были арестованы, исключая Картавина. Почему-то Курмаев верил ему, к тому же подпись Павла была формальностью - он не был обязан лично наблюдать за уничто-жением личинок. Все, кто когда-либо контактировал с профессором Галеевым, попали под скрытое наблю-дение, в том числе и Светлана Ольхина.

*****

Поборцев пристроил Инну и ее маму в одну из пустующих квартир в доме, где жили остальные ды-мовцы. Вожаков помог с едой и одеждой. С первого же дня Инна пристала к Поборцеву:

- Алекс, отведи к ним, ты обещал!

Алекс устал после долгой дороги, очень хотелось спать, но отказать не мог. Что поделать - затем он и вез ее сюда. И посмотреть на ее общение с дендроидом тоже любопытно. Вместе с мамой и Поборце-вым-лесником они отправились к бывшей заправке. В Дымове обосновались два дендроида, и ближайший 'обитал' на руинах заправки. А второй стоял у дома дяди Пети, там, где Поборцев увидел его впервые. Только этот дендроид был другим, первого давно срубили солдаты...

Увидев мутанта, Инна остановилась. Потом пошла к дереву. Ее мать повернулась и протянула руки, задерживая мужчин:

- Не надо ей мешать.

Они остановились шагах в двадцати и смотрели, как девушка подошла к дендроиду и обхватила ствол руками, прижимаясь к нему. Не так, как прижимаются к любимому человеку - мощный ствол она обняла осторожно, словно хрупкий сосуд, и ухом прислонилась к лоснящейся черной коре.

'Общение' затянулось надолго. Алекс и остальные свидетели стояли около получаса, но Инна не двигалась. Она словно заснула в обнимку с чудовищем, и более удивительной картины Поборцеву давно не приходилось наблюдать. Тогда, на шоссе, этот контакт произошел очень быстро, и Алекс рассчитывал, что и сейчас будет так же. Но время шло, и ничего не менялось. Алекс неоднократно вынимал и настраивал камеру в смартфоне, наводя на девушку и дендроида, но Инна не двигалась. Мужчины переглядывались, ничего не понимая, но мать Инны оставалась спокойной, значит, все было в порядке. Лицо девушки приобрело умиротворенное, расслабленное выражение, и было совершенно неясно, разговаривает ли она с мутантом или просто спит.

Сколько это продолжалось, Поборцев сказать не мог. Несмотря на всю значимость момента, он страшно устал, его так и подмывало пойти поспать, а потом расспросить дядю о том, что было. Огромным усилием воли он остался стоять. Взгляд Алекса уже гулял по окрестностям, прыгал по кронам деревьев и изучал трещинки в асфальте; он и сам уже растворился в природе, отупел и стал ходячим деревом... Неожи-данный толчок в бок вывел из расслабленной дремоты.

- Смотри, - сказал дядя Петя. Алекс встрепенулся и посмотрел на Инну, тут же позабыв про ка-меру.

Инна шла от дендроида совершенно иной. Наметанный взгляд журналиста отметил, как поразительным образом изменилось ее лицо. Черты, глаза - все осталось прежним, но вместе с тем он видел на лице девушки нечто... Лицо было таким, что все смотревшие на девушку не замечали ни бесформенной фигуры, ни тяжелой шаркающей походки. Печать знания, спросил у себя Поборцев, нет, не то... Похоже выглядит человек, долго искавший и наконец нашедший что-то, не вещь, а какое-то решение, мысль. Просветление - нужное слово нашлось через секунду. 'У слабоумной просветление!' - кривлялся и ерничал некто внутри, но Алекс не слушал мелкий и гнусный голосок. Он теперь понял, почему мать не мешала дочке. Он и сам дорого дал бы, чтобы увидеть такое на лице своего ребенка... Наверное, так улыбался Христос.

Инна молчала, и Алекс не посмел расспрашивать ее. Мама приобняла дочку, и они пошли к домам. Алекс шел за ними и подумал, что, ни о чем не расспросив девушку, он узнал о многом.

На следующий день, хорошенько выспавшись, Алекс отправился в гости к Инне. О 'способностях'

новоприбывшей девушки никто в городе не знал, кроме ее мамы, лесника и Вожакова, который первым и услышал о ней. И афишировать это пока не стоило. К тому же Инна стеснялась незнакомых мужчин, и уст-роить пресс-конференцию по мотивам общения с мутантами однозначно не получилось бы. А вот сам Алекс рассчитывал на доверие девушки и ее откровенность. По просьбе Николая он приготовил диктофон, чтобы записать все, что скажет Инна.

Как и в первый раз, мама Инны настояла, чтобы он выпил с ними чаю. Там же, на кухне, и состоялся разговор.

- Ты вчера говорила с деревом, да? - спросил Поборцев. Он избегал встречаться с Инной глазами, потому что заметил, что прямые вызывающие взгляды угнетают девушку, она стесняется и замыкается в себе. К этому следовало прибавить новое место, новых людей и множество новых впечатлений. Есть от чего возбудиться обычному человеку. Но Инна не была обычной девушкой. И вызвать ее на откровенность будет непросто.