Артур Дойл - Архив Шерлока Холмса. Открытие Рафлза Хоу (сборник)

– Брр! До чего жуткие типы! – воскликнула Лора. – Их там двое, и я даже не знаю, кто из них страшнее.

– А что они там делают? – спросил Роберт. – Как будто сидят на полу в каком-то подвале.

– Очень подозрительные личности, – сказал старший Ма кинтайр. – Очень советую вам побыстрее вызвать полицию.

– Я это уже сделал. Но сажать их в тюрьму мне кажется излишним, поскольку они и так уже находятся в надежном заключении. Впрочем, пусть власть разбирается с ними.

– Но кто это? Как они попали сюда? Прошу вас, расскажите, мистер Хоу.

Лора Макинтайр умоляюще сложила руки, что при ее царственной манере держать себя выглядело очаровательно.

– Я знаю не больше вас. Вчера вечером их не было, сегодня утром они оказались там. Думаю, мы не ошибемся, если сделаем вывод, что они пробрались туда ночью, тем более что мои слуги, спустившись, обнаружили раскрытое окно. Ну, а что касается их характера и намерений, мне кажется, об этом можно судить по их лицам. Милашки, не правда ли?

– Но что-то я не возьму в толк, а где они находятся? – спросил Роберт, всматриваясь в зеркало. – Смотрите, один, кажется, начал биться головой о стену. Нет-нет, он всего лишь хочет, чтобы второй встал ему на плечи… Поднялись… На его лицо падает солнечный свет. Какая удивленная и одновременно отвратительная физиономия! Интересно было бы набросать ее. Пригодилось бы для новой картины, которую я задумал. «Царство ужаса».

– Эта ловушка на воров – мое изобретение, – сказал Хоу. – Они – мой первый улов, но я не сомневаюсь, что не последний. Я покажу вам, как это работает. Такого вы еще не видели. Сейчас пол вполне прочный, но каждую ночь я его разъединяю. Это делается одновременно во всех помещениях на первом этаже. Когда пол разъединен, и от двери, и от окон можно сделать лишь три-четыре шага, после чего весь этот сегмент пола поворачивается на петлях, и человек проваливается в оббитую мягким материалом запертую комнату внизу, где ему остается лишь дожидаться, пока его оттуда не выпустят. Посередине каждой комнаты остается устойчивый островок, на который на ночь сдвигается мебель. Освободившись от веса нарушителя, поворотная панель снова возвращается на свое место. Я же всегда могу увидеть, что творится внизу, при помощи этой несложной оптической системы. Я подумал, вам будет любопытно взглянуть на моих узников, прежде чем я передам их старшему констеблю, который, как я вижу, уже приближается по аллее к дому.

– Бедные воры! – с сочувствием в голосе произнесла Лора. – Понятно, почему они кажутся такими удивленными: они же, наверное, не понимают, ни где находятся, ни как попали туда. Но я рада, что вы так хорошо защитили себя, мистер Хоу. Мне, признаться, очень часто становилось не по себе, когда я думала, что вам угрожает опасность.

– Правда? – он широко улыбнулся. – Я полагаю, мой дом надежно защищен от воров. У меня есть лишь одно окно, через которое можно проникнуть внутрь или выбраться, – среднее из трех окон лаборатории. Я специально его таким сделал, поскольку, по правде говоря, я и сам большой любитель ночных прогулок, и когда мне хочется побродить под звездами, я предпочитаю выходить и возвращаться незаметно, без церемоний. Но вор должен обладать удивительным везением, чтобы среди сотен выбрать единственный безопасный ход, да и даже там его ожидают кое-какие ловушки. Вот и констебль, но вам не обязательно уходить. Я бы хотел, чтобы мисс Макинтайр взглянула еще кое на что. Проходите в бильярдную, я присоединюсь к вам через пару минут.

Глава VIII. Планы миллиардера

То утро, как и многие другие до и после него, Лора провела в Новом Доме, исследуя сокровища музея, играя с тысячью драгоценных безделушек, собранных Рафлзом Хоу, или путешествуя в хрустальном кубе по казавшимся бесконечными роскошным оранжереям. Пока она, как бабочка между цветками, порхала от одной диковинки к другой, Хоу обычно скромно держался где-то рядом, украдкой наблюдая за ней и радуясь ее счастью. Единственное удовольствие, которое давали ему его сокровища, заключалось в возможности делать приятное другим.

К этому времени его внимание к Лоре Макинтайр сделалось таким очевидным, что трудно было его не заметить или неверно истолковать. В ее присутствии он заметно оживлялся и не уставал придумывать все новые и новые способы удивить и порадовать ее. В начале каждого дня, как только Макинтайры просыпались, посыльный из Нового Дома приносил им великолепный букет из необычных и восхитительно красивых цветов, чтобы украсить их утреннее застолье. Малейшие ее желания, даже самые фантастические, исполнялись тотчас, если этого можно было добиться деньгами или изобретательностью. Пока стоял мороз, одна из рек была перегорожена и перенаправлена так, чтобы затопить два луга исключительно для того, чтобы ей было где покататься на коньках. Когда потеплело, днем к «Элмдину» слуга приводил прекрасную, с лоснящейся шерстью лошадь на тот случай, если мисс Макинтайр захочется поездить верхом. Все указывало на то, что она завоевала сердце нелюдимого хозяина Нового Дома.

Надо сказать, что и Лора справлялась со своей ролью превосходно. Она с женской непосредственностью очень быстро подстроилась под его взгляды и теперь смотрела на жизнь его глазами. Ее любимыми темами для разговоров стали приюты для инвалидов и бесплатные библиотеки, благотворительность и преобразования. К любому его замыслу она добавляла что-то свое, отчего тот принимал более завершенную форму и приносил еще больше результатов. Хоу казалось, что ему наконец посчастливилось повстречать родственную душу, которая способна не только идти следом, но и вести его по той дороге, которую он для себя избрал.

И Роберт, и ее отец не могли не понимать, что за этим может последовать, но для старика не было ничего желаннее, чем семейные узы, которые могли бы связать его, хоть и опосредованно, с обладателем огромного состояния. Блеск золота не оставил равнодушным и Роберта, и никаких увещаний от него Лора не слышала. Управление таким колоссальным богатством, пусть даже всего лишь в качестве агента, он находил приятным. Зачем говорить или делать что-то такое, что может поколебать нынешние прекрасные отношения? Это было дело его сестры, а не его. А что касается Гектора Сперлинга, пусть он сам о себе заботится. Очевидно, что в этом вопросе лучше всего было не делать движений ни в одну, ни в другую сторону.

Однако самого Роберта его работа и быт удовлетворяли все меньше и меньше. После знакомства с Рафлзом Хоу он уже не находил прежнего удовольствия в искусстве. Лезть из кожи вон и пресмыкаться ради ничтожных заработков казалось крайне неблагодарным занятием, если деньги можно просто попросить. Да, он еще ни разу ничего не попросил, но через его руки проходили достаточно большие суммы, предназначенные нуждающимся, и, если бы он сам нуждался, несомненно, его друг не отказал бы ему в помощи. И римские галеры по-прежнему оставались в виде наброска на огромном холсте, а Роберт либо проводил дни в библиотеке, либо гулял по улицам деревни, собирая рассказы о всевозможных бедах и несчастьях, после чего возвращался к несчастным, как одетый в твидовый костюм добрый ангел, с помощью от Рафлза Хоу. Конечно, это не та жизнь, о которой можно мечтать, но он не любил суеты и предпочитал спокойствие и расслабленность, поэтому подобное занятие очень подходило для его характера.