Наталия Ипатова - Имперский Грааль

— …несомненно, учитывая, какую фигуру они внедрили в экспедицию. Если Пантократор будет настаивать, значит, он сам не возражает наложить руку на спорную планету.

— Продолжайте, — сказала Приматора.

— Мы не будем считать, кто ушел с планеты последним, — Люссак кивнул сам себе, своим опережающим мыслям. — Давайте посмотрим, кто там остался. Я выставляю кандидатуру офицера Бротигана.

— Офицер Бротиган заявлен в списке погибших при налете Ночных Волков, — возразил Лантен. — Его фамилия выделена тут красным. К тому же офицер Бротиган — официальный представитель службы безопасности Новой Надежды при руководстве авалонской колонии. Каким образом эта фигура может быть использована Землями в их пользу?

— Так ли это на самом деле?

— На самом деле это не так, — глядя в стол, сказал капитан Кэссиди. — У меня есть доказательства и свидетели того, что офицер Бротиган, во-первых, жив… был жив на момент, когда я с ним разговаривал. Ну, а во-вторых, Пэдди Бротиган был перекуплен противником и осуществлял в авалонской колонии диверсионную деятельность. Более того, я имею основания обвинить Бротигана в убийстве научного руководителя экспедиции — миз Игнасии Монти.

Лантен кивнул с удрученным видом, словно личное бесчестье его офицера ложилось пятном на всю службу. Возможно, правда, он был огорчен тем, что Кэссиди не хватило ума промолчать. Наличие живого Бротигана было ему совсем не на руку.

— Вы, стало быть, утверждаете, что это ваш подонок?

— Подонок он или нет, если он остался на планете дольше остальных, мы охотно признаем его своим. В списках поднятых на орбиту он не числится — проверьте.

— Пэдди Бротиган, — сказал Лантен, — был перекуплен не федеральными службами Земель Обетованных, а теневым руководством «Седьмой грани». Его миссией была не служба на благо отечества, а сокрытие незаконной деятельности и уклонение от уплаты налогов. Он вредил вам столько же, сколько нам. Если эта кандидатура останется в игре, планету впору отдавать в подданство Фомору Я настаиваю на том, чтобы в рамках любого противостояния соблюдались этика и закон. Кто-то возразит?

А кто в здравом уме возразит?

— Тем не менее, Бротиган оставался на планете дольше, чем кто бы там ни было другой, и он — не ваш. Автоматически он наш.

— …если вы докажете, что он был жив на момент, когда Рассел Норм покидал планету, — сделал свой сильный ход Лантен. — Предъявите вашего человека! Если его нигде нет, его все равно что нет. Дело о собственности рассматривается сейчас и не может быть пересмотрено в зависимости от обстоятельств, которые, возможно, когда-нибудь вскроются. Законы в отношении собственности незыблемы и тверды, иначе она не собственность.

Натали перехватила донельзя странный мужнин взгляд: так смотрят мужчины, когда сомневаются, получат ли прощение. У мужчины, который смотрит так, один довод в его оправдание: дескать, иначе он поступить не мог. Иначе он был бы не он. Ладно Поговорим — не чужие. В любом случае через пять минут после того, как тут закончат, я буду знать больше их всех. До той поры играем в шпионов: слушаем и молчим.

— Одну минуту. Можно? На планете, — сказал Норм, — есть два живых человека, и они — не ваши, и могут быть предъявлены в любой момент. Это Брюс Эстергази и Братислава Морган.

Что? Во что ты впутал моего сына?!

— С ними можно связаться?

— Они сами могут с вами связаться, просто они вежливые ребята и ждут своей очереди.

— Пантократорцы, — Люссак растянул губы в ухмылке. — Оба. Напоминаю, кстати, что Пантократор формально входит в состав нашей федерации. Это — наши люди.

— Братислава Морган действительно с Пантократора, а у Брюса Эстергази двойное гражданство. Он рожден на Нереиде. Оба они изначально заявлены в команде Новой Надежды.

Натали откинулась в кресле: не ее бы сын, так было бы даже смешно — государства делят человека.

— Мы примем девушку, если она сыграет за нас, — предложил Люссак. — Один на один, и она не пожалеет, я обещаю.

Он, без сомнения, уже знал, что такое Братислава Морган.

— У нее самой спросите, — предложил Норм. — Ребята там одни. Ни у кого нет рычагов давления на них.

Голографическая Братислава скорчила насмешливую мордочку.

— Драться? С ним вот? Всего только за планету? Ну на фиг, а? Дешево покупаете.

— Я не понимаю, — сказала Приматора, — кому я должна в итоге присудить планету. Норм, почему вы сами-то оттуда ушли?

Да, почему? Как ты мог оставить ребенка…

— А разве вам нужны инсинуации насчет «руки Пантократора»? Ну и опять же — чтобы никто не давил на ребят. По-моему, у них есть идея.

Двое на голограмме переглянулись: мол, кто говорить будет?

— Я претендую на Авалон лично, — сказал Брюс. — В своем собственном лице. Я контролирую информационное пространство планеты и объявляю ее своей частной собственностью.

— Вы собираетесь жить там в одиночку? — немедленно спросила Приматора. — Не уходя под патронаж ни одной из коалиций? Вы дурачитесь, молодые люди, или впрямь считаете, что мы должны рассмотреть это предложение всерьез? На орбите — вам, может быть, не видно? — стоят две эскадры суммарной мощностью в пятьсот двадцать орудий, — здесь Люссак посмотрел на нее с интересом, — и миротворческое судно, которое не так уж безобидно. Кроме того, существуют экономические, социологические и психологические закономерности, открытые людьми поумнее вас обоих. В век космических технологий и командных стратегий планета не может существовать обособленно и быть ничьей.

— Ну не совсем в одиночку, — буркнул под нос Лантен. — Монарх — одна штука, и армия — одна штука. Может, им трахаться негде… прошу прощения, мэм.

Кто-то кого-то с той стороны ткнул под ребра. Брюс постарался сохранить официальное выражение.

— Не в одиночку, — возразил он. — Я не возражаю рассмотреть кандидатуры поселенцев, но решение по ним буду принимать единолично. Вероятно, мы начнем с колонии по типу авалонской…

— Придется торговать, — серьезно поддакнула Морган. — Без туалетной бумаги мы просто пропадем.

— Мы согласны, — тут же заявил Лантен. — Молодые люди, если вы встретите офицера Бротигана, не сочтите за труд сообщить ему, что он уволен без пенсии и страховки.

Натали откинулась на спинку кресла, не видя почти ничего вокруг. В груди слева образовалась зияющая черная дыра, куда внезапно начали валиться звезды и планеты, политические противоречия и этические системы. Пропадали пропадом. Норм тревожно шевельнулся, но она остановила его слепым взглядом… сейчас, погоди. Вдох, выдох, через силу, словно помпой продавливая воздух в легкие и механически вынуждая сердце сокращаться… Ничего, обошлось. Я не могу позволить им решать без меня. Без меня они… напортят!