Борис Батыршин - Коптский крест

Брат кивнул. На него лейтенант тоже произвел впечатление – и прежде всего неподдельно аристократическими манерами, речью, неистребимой вежливостью. Очень уж напоминал он белогвардейцев из старых советских сериалов про революцию – порода людей, увидеть которых вживую ни Роману, ни Ольге, да и никому из их сверстников не посчастливилось. А реакция на всякого рода бытовые мелочи? На что угодно – от электрического света до кондиционера? Да и не в технике дело даже. Роман запомнил, каким потрясенным взглядом уставился Никонов на валявшийся в гостиной Ольгин «Космополитан» – и как осторожно и брезгливо, словно внутренности гремучей гадины, рассматривал потом страницы журнала. И главное, на лейтенанта в этот момент никто не смотрел – Ольга хлопотала на кухне, а сам Роман наблюдал за гостем через полуоткрытую дверь своей комнаты. Нет, этот Никонов либо гениальный актер, либо… он и не думал играть.

И все же в голове не укладывалось. Молодой человек, вмешавшийся в обычную в общем-то дворовую ссору, оказывается пришельцем из прошлого! Ольга ощущала себя Алисой из булычевских «Ста лет тому вперед» – только навыворот. Она поверила Никонову сразу и безоговорочно, женским чутьем уловив в лейтенанте искренность и отчаяние, вполне объяснимое для сильного даже человека, попавшего в эдакую передрягу. И уж точно не был Никонов похож ни на мошенника, ни на помешанного на фантастике одержимца.

Разговор не клеился. Поверив гостю из прошлого, брат с сестрой оказались перед необходимостью решать – что делать дальше? Предстояло взять на себя заботу о госте, и прежде всего думать о том, как устроить его в двадцать первом веке. Впрочем, сейчас мысли Ольги были о другом – девушка гадала, как помочь лейтенанту вернуться в свое время. Роман же, не занимавшийся, подобно сестре, развлекательным чтивом, слушал ее и поддакивал. Вчерашний десантник думал о том, как выгодно отличается лейтенант от офицеров его родной части – и как бы ему хотелось послужить под началом такого вот человека… и лучше всего – в его собственном времени, а не в неверном две тысячи четырнадцатом году, с его Интернетом, украинским кризисом, гастарбайтерами и прочими благами современной цивилизации.

– Слушай, Оль, – решился наконец перебить сестру Роман. – Так ты что, уверена, что этот… как его… «переход»… и правда где-то здесь есть?

– Ну да, а как же? Сережа ведь как-то попал сюда, верно? А этот тип, который его подставил, он-то наверняка знает секрет перехода во времени! Значит, мы с тобой должны его отыскать и заставить вернуть Сережу назад, в девятнадцатый век! И пусть только посмеет отказаться!

– Легко сказать, – рассудительно заметил Роман. – Я почему-то думаю, что этот его Семенов не один. Наверняка их там целая компания. Станем искать, засветимся – они нас и…

Девушка презрительно фыркнула.

– Тоже мне, десантник называется! Как в тельнике форсить – так мы герои, а когда надо что-то сделать…

– Да нет, я так… – Роман сдал назад. Он с детских лет робел перед старшей сестрой, хотя вообще-то не мог пожаловаться на недостаток решимости. – Я к тому, что осторожнее надо… и вообще вдвоем трудно будет. Оль, я же на гражданке всего ничего, пацаны знакомые разъехались, кто куда… а кто и служит еще. Что я один могу?

Ольга кивнула.

– Да, братишка, тут ты прав. Слушай, а может, Гене сказать?

Роман поморщился. Не то чтобы он недолюбливал очередного Ольгиного поклонника. Просто студент-философ пятого курса МГУ Геннадий Войтюк, с которым с недавних пор встречалась старшая сестра, не вызывал у вчерашнего сержанта Псковской дивизии ни малейшего доверия. Слишком уж легко Геннадий играл словами; и слишком уж многого из того, что он говорил, Роман попросту не понимал. Нет, при желании Геннадий мог объяснить все, что угодно, причем самым что ни на есть простым и понятным языком; но именно это больше всего и смущало Романа. Бойфренд сестры не раз демонстрировал способность нарочно, играя понятиями, вывернуть наизнанку любую мысль, найти убийственно-логичные аргументы для самого парадоксального и вздорного на первый взгляд утверждения.

А еще Геннадий увлекался политикой. Ольга рассказывала, что когда-то ее друг был в нацболах, но потом разочаровался – по его словам, думающим людям там было не место. С тех пор Геннадий упорно искал свой путь в политике, отчетливо склоняясь влево. Впрочем, судить об этом Роман мог опять же лишь со слов сестры; политическая философия не относилась к его сильным сторонам. Впрочем, следовало признать – Геннадий был парнем толковым, небедным и мог похвастаться довольно серьезными связями. Так что резон в предложении Ольги, пожалуй, был.

– Ладно, – решился брат. – Давай завтра с утра звони своему Геннадию. Только пока не говори ему ничего. Познакомим с лейтенантом, а там видно будет.

Глава 22

– Да, Олегыч, ну вы и наворотили дел. Я прямо и не знаю, что присоветовать.

– Согласен, наворотили, – поморщился Олег Иванович. – Я после этой истории с лейтенантом места себе не нахожу – ведь, как ни крути, сам во всем виноват. И перед моряком этим кругом виноват, и вообще…

– Да я не о том. – Каретников подцепил на вилку соленый рыжик. Проблемы проблемами, а кормили у Тестова изумительно вкусно. – Это все, если хочешь, следствие. Я о том, что ведешь ты себя здесь, в прошлом, как-то по-детски. Наивно, что ли, непосредственно. Рассказал бы кто другой – ни за что бы не поверил. Вроде серьезный мужик, жизнью тертый – и на тебе, ляп за ляпом, как в плохом романе…

Семенов тяжко вздохнул.

– Да я и сам бы не поверил. Вчера стал припоминать все, что мы делали, поэтапно – так за голову схватился. Будто не я это был. Наваждение, что ли?

– Психология, брат. – И врач назидательно поднял вилку с наколотым на нее грибом. – Ты сам прикинь – вы вели себя здесь, можно сказать, как туристы. И все-то у вас не всерьез, все на бегу… как будто не в прошлом оказались, а на пикнике, право слово.

– А ведь это ты точно подметил, – кивнул собеседник. – Пикник и есть. Знаешь, у меня даже как-то мелькнула мысль, что примерно так должна была чувствовать себя Алиса в Зазеркалье. Не в Стране чудес, заметь, а именно что в Зазеркалье – она же туда по собственной воле направилась, да и все происходящее воспринимала не всерьез. В Стране чудес она к тому моменту уже побывала и знала, что ничего дурного не случится. Да и само путешествие – припоминаешь? – не что иное, как шахматная партия, игра. Помнишь, как она говорила о Черной Королеве? «Мадам, вы – всего лишь фигурка для игры, и моя Китти может закатить вас под шкаф». Вот и для меня все это было… играючи. Все время сидело в голове, что в двух шагах – портал и всегда можно отправиться домой и спокойно перевести дух… готовясь к новому пикнику. – И Семенов плеснул обоим на два пальца водки. – А знаешь почему? Это все попаданческие книжки, ятить их через колено. Привык, понимаешь, читать о том, как герои каждый шаг просчитывают и последствия пытаются предугадать на три хода вперед. Еще бы, иначе никак – они же прогрессорствуют, историю меняют, тут каждый неверный чих похлеще той бабочки встанет. Опять же опасности на каждом шагу: то тебе танк подобьют, то бомбу на голову сбросят, атомную, американскую… А я как-то для себя решил, что не буду предпринимать никаких попыток вмешательства – во всяком случае, спланированных, рассчитанных на далеко идущие последствия. Тем более что и портал под рукой. Вот и расслабился, на контрасте…