Геннадий Ищенко - Тринадцатая реальность - книга закончена

- Мне нужна полная ясность с новыми вооружениями, - император. - Кто из вас начнет первым? Может быть, вы, Борис Леонидович?

- Могу и я, - кивнул Вяземский. - По флоту я говорить не буду, чтобы не отбивать хлеб у Сергея Евгеньевича, а расскажу обо всех направлениях нашей работы. В результате национализации и ликвидации долговых обязательств, мы не испытываем никаких недостатков в средствах и не требуем дополнительного финансирования из бюджета. Более того, первые два года мы будем возвращать в казну часть средств из-за того, что не сможем их все освоить. Плохо, когда денег не хватает, но и их избыток ни к чему, кроме их пустой траты и воровства, не приведет. Часть предприятий забирается в казну, а ненужные нам выставляем на торги. При этом назначенные временные управляющие обеспечивают их бесперебойную работу. Банки мы себе не брали, но заставили новых хозяев в три раза понизить процентные выплаты по кредитам. Остальным не осталось ничего другого, как только последовать их примеру.

- Давайте от общих вопросов перейдем к вооружениям, - поторопил канцлера император.

- Кое-что запущено в производство, но немного, - продолжил Вяземский. - По эскизам и описанию отработана конструкция автоматического карабина, который Мещерский назвал автоматом Калашникова. По его словам, это было самое распространенное стрелковое вооружение в его мире. Главные его достоинства - простота, надежность и неприхотливость. Можно дать неопытному солдату, можно положить в лужу, а потом слить воду из ствола и стрелять. Наши автоматические карабины этим похвастаться не могут.

- А что с этим Калашниковым?

- У нас такого оружейника нет, а подробности его биографии Мещерский не знает.

- И что получилось у нас? - спросил император.

- Очень хорошее оружие, - ответил Вяземский. - Действительно надежное и простое в обращении. Не сказать чтобы совсем дешевое, но будет дешевле всех остальных карабинов. Правда, под него нужно выпускать свои патроны, но работы по подготовке к их производству уже начаты.

- Почему задержка с остальным?

- Очень много предварительной работы, - сказал канцлер. - От идеи до ее воплощения должны пройти годы. Полученные знания позволят все ускорить, но все равно на все нужно время. Радиолокационные станции начнем строить только через год, а через три они уже будут стоять на всех больших кораблях. Пока их решили делать на лампах, а то потеряем еще два-три года.

- И что они дадут? - спросил император.

- Будет возможность раннего обнаружения кораблей и самолетов противника и увеличения точности стрельбы. Позже планируется ставить на корабли управляемые ракеты, но у них будут свои станции. Пока мы только наполовину построили закрытый городок для специалистов, которые будут ими заниматься. Рядом строится небольшой завод для опытного производства. Чтобы не терять время, работы уже ведем, но пока малым числом специалистов. Большой срочности нет, потому что инженеров будет сдерживать отсутствие необходимых приборов. Сейчас ими занимаются в первую очередь, потому что это надо и для самолетов, и для многого другого.

- Значит, и новые самолеты мы получим через годы? - нахмурился император.

- Не раньше, чем через пять лет, - ответил Вяземский. - Там и помимо приборов много чего не хватает. Сейчас идет реконструкция завода, строятся дополнительные цеха и набираются специалисты. Авиаконструкторов не хватает, и у них нет нужного опыта, а знания, полученные от Мещерского, страдают неполнотой. Создание самолетов с реактивными двигателями и турбинами даст нам много преимуществ, но оно требует больших подготовительных работ. Так называемыми вертолетами мы пока заниматься не будем просто из-за недостатка специалистов. В министерство народного просвещения передано распоряжение принять меры к тому, чтобы со следующего года по нужным нам специальностям было принято в три раза больше студентов. Я понимаю, что хочется получить все и сразу, но это не в наших силах.

- Что по самому Мещерскому?

- Работает и неплохо. Его советы существенно ускоряют работы по трем темам. Да и другие у него все еще консультируются.

- Что можете добавить, Александр Дмитриевич? - повернулся император к военному министру.

- Кое-что могу, - ответил Шуваев. - Помимо автомата, о котором уже говорил Борис Леонидович, мы запустили в производство более совершенный пехотный пулемет. К Мещерскому это не имеет отношения. А вот по его линии есть очень перспективные предложения по реактивным минометным системам залпового огня. По его словам, это необычайно мощное оружие, предназначенное для обработки больших площадей. В них возможно применение и традиционных взрывчатых веществ, и горючих смесей и той начинки, которая используется в новых бомбах. Уже создана рабочая группа и определен завод. Первые результаты ожидаем через год. Мы не ждем войны с франко-немецкой империей, поэтому пока не будем тратить больших сил на бронетанковые средства. Война в основном будет на море, поэтому больше внимания уделим флоту. Армию будем усиливать легким и тяжелым автоматическим вооружением и артиллерией. Пока нет новых типов самолетов, будем выпускать поршневые, внеся в них некоторые улучшения. Армии предлагается многое, но не раньше чем через три года. Численный состав пока увеличивать не будем, нет смысла. У меня все.

- Остались вы, Сергей Евгеньевич, - сказал император морскому министру.

- Хоть у меня и не хотели отбирать хлеб, все равно почти все сказали, - усмехнулся Алексеев. - Могу только добавить, что за три года мы хотим модернизировать все корабли Черноморского и Тихоокеанского флотов, причем в ряде случаев будет не просто проводиться ремонт кораблей и замена орудийных стволов, но и замена двигательных установок. О радиолокаторах уже говорили, но помимо них на многих кораблях заменят приборы управления огнем на более совершенные. Заменим и торпеды. Все это повысит наши возможности раза в два. Новых кораблей пока больше строить не будем, на это просто не хватит сил. Немцы эффективно использовали подводных пловцов для диверсий. Мы получили чертежи аппарата для дыхания и кое-что еще от Мещерского. Идея была наша, теперь мы ее начнем применять у себя.

- Все-таки не хотите перегонять корабли, - сказал Вяземский. - Не пожалеете?

- Не вижу смысла, - ответил адмирал. - Так чтобы американцы с нами считались, мы Тихоокеанский флот не усилим, а Черноморский, который будет действовать в союзе с немецким, ослабим. Мы в Тихом океане американцам пока не соперники, поэтому будем действовать подводными лодками и боевыми пловцами и ждать, пока вы сделаете свои ракеты. Пока они не полетят на американские города, Аляску нам не вернут. Я очень хорошо знаю американцев. Они уважают только силу и плевать хотели на всех, кто слабее. А вот если мы из Владивостока обстреляем, скажем, Сан-Франциско, да еще ядами или новой взрывчаткой, тогда отдадут как миленькие, особенно если до этого немцы вместе с нами накостыляют им по шее и отберут французские колонии.