Майкл Крайтон - NEXT

Вернулась продавщица с белым шарфиком. Мать обмотала его вокруг шеи и театральным жестом закинула один конец за плечо.

— Так вот, мистер Умные Штанишки, заруби у себя на носу: меня тебе ни в какой дом — престарелых или умалишенных — не запихнуть! — Затем, повернувшись к продавщице, она сказала: — Я его беру.

Все это время она не переставала улыбаться.

Братья встретились тем же вечером. Красавчик Джефф, без устали таскавший девиц по кабакам, имел связи во всех ресторанах города и достал им столик около водопада в «Суши Хана». Даже в этот сравнительно ранний час ресторан был битком набит моделями и актрисами, с которыми Джефф то и дело перемигивался. Эллиса это раздражало.

— Как дела дома? — спросил он.

Джефф пожал плечами:

— Нормально. Иногда, правда, приходится работать допоздна. Впрочем, ты сам знаешь.

— Нет, не знаю, потому что я не крупный менеджер по инвестициям и девицы не подмигивают мне на каждом шагу.

Аарон, юрист и младший из трех братьев, разговаривал по сотовому телефону. Закончив говорить, он захлопнул его, сунул в карман и прикрикнул:

— Ну вы, двое, хватит цапаться! Грызетесь, не переставая, с тех пор как школу закончили. Что с мамой?

— Именно об этом я говорил вам по телефону, — заговорил Эллис. — Она похожа на привидение, но при этом постоянно улыбается, счастлива, и ей ни до чего нет дела.

— На прошлой неделе ухнула три тысячи.

— Ей на все наплевать. Она делает покупок больше, чем когда-либо.

— А все из-за этого спрея! — сказал Аарон. — Откуда ты его взял?

— У одного парня, который работает в компании «Биоген» в Калифорнии.

Джефф посмотрел через плечо, потом снова повернулся к братьям и сообщил:

— По поводу этого «Биогена» я кое-что слышал. У них в последнее время возникли крупные неприятности.

— Что за неприятности? — спросил Аарон.

— Какой-то их продукт оказался безнадежно испорчен, и доходы резко поползли вниз. Кто-то допустил небрежность или где-то ошибся… Я точно не помню. Они собирались вот-вот выбросить на рынок свои акции, но теперь с этим точно придется повременить.

Аарон повернулся к Эллису:

— Ты полагаешь, на маму действует этот твой спрей?

— Нет, я так не думаю. По-моему, эта чертова штуковина просто не сработала.

— Но если ее чем-то заразили… — заговорил Аарон.

— Хватит разыгрывать из себя законника. Этот спрей прислал нам в порядке одолжения сын маминой кузины. Тот самый, из «Биогена».

— Но генная терапия опасна, — напомнил вечно осторожный Аарон. — Уже были смертельные случаи, причем много.

Эллис вздохнул.

— Аарон, — сказал он, — мы же не собираемся ни на кого подавать в суд. Речь о другом. Мы видим, что у мамы начинается умственная деградация. Я уж не знаю, что это — синдром Альцгеймера или что-то еще.

— Ей всего шестьдесят два года.

— Такое может начаться и раньше. Аарон покачал головой в знак несогласия.

— Прекрати, Элли! Она была в прекрасной физической форме, она была умницей. А теперь ты говоришь мне, что она все это растеряла. Это, должно быть, из-за спрея.

— Заражение, — напомнил Джефф. Он улыбался очередной красотке.

— Джефф, черт тебя возьми, ты можешь сосредоточиться и послушать то, о чем мы говорим?

— А я и слушаю. Нет, ну вы только поглядите, какие у нее сиськи!

— Фальшивые.

— Вечно вы все опошлите! — И нос у нее тоже исправлен.

— Она просто красавица!

— У нее паранойя, — сказал Эллис.

— Ты этого знать не можешь.

— Я говорю про маму, — пояснил Эллис. — Она считает, что мы хотим упрятать ее в сумасшедший дом.

— Возможно, что нам действительно придется это сделать, что, кстати, будет стоить очень больших денег. И виноваты в этом будут биотехнологические компании. Опросы общественного мнения показывают, что девяносто два процента людей относятся к ним отрицательно. Их воспринимают как беспринципные мешки с дерьмом, равнодушные к человеческим жизням. Они выводят генетически модифицированные сельскохозяйственные продукты, уродуют природу. Патентуя гены, они втихаря, пока никто не смотрит в их сторону, прибирают к рукам наше общее наследство. Требуют тысячи долларов за лекарства, которые на самом деле стоят гроши, ссылаясь на дороговизну исследований, — в то время, как большую часть этих денег они тратят на рекламу. Да и в рекламе — врут напропалую. Хитрые, подлые, жадные подонки! В суде мы бы их разделали под орех.

— Повторяю, — сказал Эллис, — мы не собираемся ни с кем судиться. Мы говорим о маме.

— Отец в полном порядке, пусть он сам с ней разберется, — заявил Джефф, встал и пересел за столик к трем длинноногим девицам в коротких юбках.

— Им наверняка не больше пятнадцати лет, — сморщил нос Эллис.

— У них на столике стоит выпивка, — сказал Аарон.

— А у него двое детишек-школьников.

— Как дела дома? — спросил Аарон.

— Да пошел ты!

— Ладно, не будем отклоняться от темы, — предложил Аарон. — Возможно, мама действительно деградирует, а возможно, и нет. Но если она окажется в лечебнице, нам понадобится куча денег. Я не уверен, что мы в состоянии себе это позволить.

— К чему ты клонишь?

— Я хочу узнать больше об этом «Биогене». Гораздо больше.

— Послушать тебя, так ты уже задумал с ними судиться.

— Я просто все рассчитываю наперед, — ответил Аарон.

ГЛАВА 065

Понеслась!

Билли Кливер, энергичный и злой шестиклассник, пронесся на своем скейтборде по игровой площадке, вылетел со школьного двора и, прокатившись по диагонали через проезжую часть, пятками поставил скейт на дыбы и взлетел на противоположный тротуар. Он проделал все это безупречно, и это было хорошо, поскольку Билли чувствовал, что сегодня его авторитет в глазах ребят заметно пошатнулся. Позади него катились еще четверо парней, его обычные компаньоны и приспешники. Они спускались на скейтах по крутым, вьющимся к подножию холма улицам Сан-Диего, по направлению к Маркет-стрит. Однако сейчас «гвардия» Билли не свистела и не улюлюкала, как обычно, а хранила гробовое молчание. Мальчишки словно утратили веру в своего лидера.

Сегодня Билли Кливера унизили. Его рука горела, как в огне. Он просил школьную медсестру просто заклеить ранку пластырем, но эта дура намотала на его руку полкило бинтов. Билли, конечно, сорвал их через минуту после того, как вышел из школы, но рука все равно выглядела жутко. Он теперь был похож на какого-то больного, на инвалида.

Униженный и оскорбленный Билли Кливер в свои одиннадцать лет был на голову выше остальных сверстников. Его рост превышал сто семьдесят сантиметров, а вес — шестьдесят килограммов. Он был здоровее даже многих учителей, поэтому связываться с ним никто не рисковал.