Андрей Быстров - Рыцари Атлантиды

Он выжидательно посмотрел на Хойланда.

— Конечно, на этой стадии операции у вас имеются интересные предложения, — заметил Хойланд — Ведь именно сейчас все висит на краю.

— Разве? У нас сложилось иное мнение… Так вот, Хойланд, в новом мире Дамеону понадобятся такие люди, как вы. Не тупые наемные исполнители, а творческие личности, способные к независимой инициативе, активные, высокоинтеллектуальные. Помогите нам, и вы займете высокое, очень высокое положение на новой Земле. И Джейн тоже, если вам так будет угодно.

— Берринджеру вы предлагали то же самое?

— Нет, с ним было проще… Впрочем, к; чему вспоминать о нем? Ему не повезло… Наши планы обширны.

Поверьте, для такого человека, как вы, не найдется более захватывающего поля деятельности… И мы сумеем оценить вас по достоинству.

Хойланд выслушивал, одновременно анализируя грамотный тактический подход. Ему предлагалась потрясающая игра, невероятная, невиданная партия. По мнению его собеседника, Хойланд — человек игры, человек риска — не мог отказаться от сделанного таким образом предложения. И по-своему собеседник был прав… Потому что он не был человеком. В человеческой логике они разбираются превосходно… Но есть вещи, лежащие за пределами логики. И тут они слабы.

Назвавший себя Валентином Петровичем истолковал молчание Хойланда как взвешивание всех «за» и «против» и усилил нажим:

— Что касается денег, тут мы не намерены ограничивать вас конкретной суммой даже на первом этапе. Как нетрудно понять, вскоре деньги перестанут быть для нас проблемой. Просите сколько хотите, а для начала мы можем перечислить в швейцарский банк… Ну, скажем, пять миллионов долларов. Или десять. Как вы на это смотрите?

— Гм… Судя по тому, как вы обхаживаете меня, потеря Берринджера нанесла вам чувствительный удар.

— Вовсе нет. Вы — не Берринджер. Вы по-настоящему нужны нам.

— Я должен подумать, — сказал Хойланд, В глазах собеседника заискрились льдинки.

— Нет времени, Магистр. О чем тут думать? Выбор у вас небогатый.

На лужайке развернулся мерседесовский фургон. Задняя дверца распахнулась. Валентин Петрович жестом приказал Хойланду садиться в машину.

— Сейчас мы поедем на дачу, как тут называют эти загородные особняки, там и договорим. В городе душновато… для вас. Разумеется, Джейн тоже едет с нами.

— Джейн! — позвал Хойланд.

Она подбежала к «мерседесу». Молодые люди в кожаных куртках окружили их безмолвным кольцом. Один из них — блондинистый стриженый крепыш — посмотрел на Джейн оценивающе пристально.

— Прошу! — торжественно произнес Валентин Петрович, указывая в глубь фургона. Хойланд и Джейн забрались в автомобиль. Дверь за ними захлопнули и заперли.

Они сидели на обитой кожей скамье у стены. Плотно закрытые матовые стекла пропускали достаточно света, но разглядеть сквозь них что-либо было невозможно. Хойланд благоразумно не пытался их открывать, памятуя о непременных машинах сопровождения.

Джейн не спрашивала ни о чем, и Хойланд не торопился объяснять ей ситуацию — в машине могли быть установлены микрофоны. Но когда они проезжали по какому-то гремящему и дребезжащему мосту, он наклонился к ее уху.

— Плохо, Джейн. Это Дамеон. Не наемник — один из них. Не бойся ничего. Постараемся выбраться.

— Я Хранитель, — коротко ответила она.

«Мерседес» трясло и подбрасывало на ухабах проселочной дороги. Они ехали сорок три минуты — Хойланд засек время по часам. Когда машина остановилась, снаружи донеслись приглушенные голоса, лязганье засова ворот. «Мерседес» прокатился еще с десяток метров и снова остановился. Дверь отворилась.

Хойланд ступил на газон перед трехэтажным кирпичным зданием, с четырех сторон обнесенным высоким забором, помог спуститься Джейн. Один из парней в куртках забрал у него кейс, а у Джейн сумочку.

Кроме «мерседеса» во дворе стояла черная «волга». Из нее не спеша выбрался Валентин Петрович и сопроводил гостей (или пленников — это зависело от поведения Хойланда) в дом. Джейн увели на второй этаж в комфортабельную просторную комнату с телевизором «Сони» и видеомагнитофоном. Интерьер дополняли кованые фигурные решетки на окнах. Охранник оставил Джейн одну и повернул ключ в замке ореховой двери.

Хойланд последовал за хозяином в элегантно обставленный кабинет на первом этаже. Решетки украшали окна и здесь. Валентин Петрович расположился в кожаном кресле в уголке отдыха, кивком предложил Хойланду составить ему компанию, отодвинул дверцу зеркального бара:

— Что выпьете, Магистр?

— Виски, — сказал Хойланд, — «Баллантайн». Валентин Петрович достал увесистую квадратную бутылку.

— Склонность к употреблению алкоголя — одно из любопытных человеческих свойств… Как вы догадываетесь, нам алкоголь безразличен, но с вами я выпью — из уважения к вашим обычаям и за сотрудничество. Как у вас принято… Впрочем, почему «у вас»? Земля теперь — наша планета. Но и ваша, Магистр, коль скоро отныне вы с нами.

Они выпили — Валентин Петрович лишь слегка пригубил. Он встал, вынул из ящика стола цветную фотографию Шевцова и бросил на стол перед Хойландом. Тот скользнул по снимку равнодушным взглядом.

— Узнаете? Этот человек встречался с вами в Париже.

— Ну и что?

— Мы хотели бы узнать, что он успел рассказать вам о нападении на «Магеллан» и кому еще он об этом рассказывал.

— Только и всего? — с усмешкой сказал Хойланд. — Это не стоит даже моих первых десяти миллионов.

— Видите ли, Магистр, информация — товар скоропортящийся… Сегодня она, быть может, стоит и больше, а завтра — ничего. Но это, конечно, не все. Есть еще ряд вопросов. Что затевает Орден, как далеко они — то есть вы — продвинулись, какие контрмеры необходимо срочно предпринять? Нам нужна ваша консультация.

— Для консультанта у меня неплохое жалованье, — небрежно заметил Хойланд. — Что ж, пожалуйста. Шевцов не рассказывал мне решительно ничего, более того, как только я намекнул на ЦРУ, он ударил меня, отключил и убежал. Поскольку вы следили за мной, должны были это видеть.

— Это правда, — подтвердил Валентин Петрович, — но мы не слышали вашего разговора.

— А разговора как такового и не было.

— Допустим… А остальные вопросы?

— На все вопросы — «нет».

— Что нет?

Хойланд вздохнул и полез в карман за сигаретами. Валентин Петрович предупредительно поднес зажигалку.

— «Нет» — значит то, что я, хотя я и Магистр, не вхожу в высший круг. Мне известно только мое конкретное задание, но не все планы Ордена.