Василий Звягинцев - Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда!

Всё, что успели предпринять лондонские начальники, – это приказать находившейся в Гибралтаре усиленной роте постоянной готовности немедленно десантироваться на остров с воздуха и захватить пароход вместе с Катранджи, причём взять его обязательно живым и по возможности здоровым. В ближайшие сутки туда же подойдёт несколько кораблей средиземноморской эскадры, и уже тогда можно будет действовать по привычным моделям. Но самому Катранджи при таком повороте событий придётся исчезнуть, возможно, и навсегда. Свой шанс он упустил ещё вчера. Слишком он много знает, чтобы позволить секретнейшей информации просочиться в зону внимания не только «общественного мнения», но и чужих разведок, как враждебных, так и союзных. Причём очень возможно, что его не убьют. Просто остаток дней он проведёт этакой новой «железной маской», оказывая услуги и ежедневно надеясь, что удастся выкупить если не прощение, то хотя бы свободу. Блажен, кто верует. А Британия умеет хранить свои секреты.

Заодно, разумеется, исчезнут и его «активы». Всё, что можно будет взять на пароходе и самой вилле, которая непременно будет разграблена и сожжена «грабителями». Кого назначат на эту роль – будет видно. По обстоятельствам.

А потом начнётся и передел всей империи Катранджи. Многоходовка получалась великолепная. А если совместить её с планирующейся скоротечной «карательной операцией» против России – перспективы перед английскими теоретиками вырисовывались лучезарные. И всего в результате одной операции на задворках «Ойкумены», едва ли успеющей получить какое-то отражение на страницах ведущих мировых газет.

«Изумруд» сблизился с пирсом на дистанцию, с которой наверняка уже можно было распознать его небрежную маскировку. Любой опытный моряк сразу сообразил бы, что надстройки выше фанерного фальшборта – явная декорация, а вот форма форштевня, изгиб скул и звук машин никак не совместимы с природой каботажного трампа[156]. Кроме того, у мыслящего специалиста немедленно должен был возникнуть вопрос: откуда это могла дошлёпать сюда такая калоша? Едва ли из портов Южной или Северной Америки, а в пределах внутреннего моря портов, где он мог бы беспрепятственно принять огромную партию контрабандного оружия, просто не существовало в природе. Разве что появиться из устья Дарданелл… Так быстро и с грузом оружия – только из России. Север Африки и так контролировался «Интернационалом», Гибралтар и Суэц – англичанами. Французы и итальянцы сами в такую игру не ввязались бы. Оставалась ещё Сербия – из её портов куда ближе, чем из Чёрного моря. Но Сербия и Россия – это, считай, одно и то же. В любом случае – после захвата транспорта кому следует – разберутся.

Но как раз торговых моряков среди офицеров, командовавших группой захвата, не было. Сто двадцать морских пехотинцев и полтора десятка квалифицированных «диверсантов широкого профиля» при пяти офицерах, старший из которых был всего лишь майором, – это всё. И никто из них не был обучен думать о вещах, не входящих в круг ближайшей боевой задачи. Тем более отвлекаться на детали, к ней не относящиеся.

План командира, майора Стента, был хорош своей простотой: занять все ключевые точки самой виллы и её окрестностей, включая аэродром, обеспечить огневое воздействие по подошедшему пароходу и людям на нём, если вдруг возникнут какие-то непредвиденности. Предложение Катранджи выслать на пристань команду грузчиков ещё более упрощало задачу. Майор прекрасно знал, что ночью стрелять вверх по рассредоточенным и замаскированным огневым точкам – безнадёжное дело. В то время как сам пароход будет как на ладони, десантники смогут стрелять под таким углом, что и за надстройками не спрячешься. Или сразу сдаваться, или искать укрытия в низах. Майор знал и то, что отход задним ходом от пирса займёт слишком много времени, если даже капитан решится на это. Противотанковый управляемый снаряд долетит до ходовой рубки гораздо быстрее.

Охрана острова состояла из полусотни отъявленных головорезов, знавших здесь каждый метр и известных в лицо самому хозяину. За время нахождения на острове майор с помощью предателя Фазиля легко убедил «янычар», что какие-либо попытки сохранения верности теперь уже бывшему эфенди будут наказаны быстро и, выражаясь доступным языком, – окончательно. Зато в случае «правильного поведения» все они будут вознаграждены и, по выбору, смогут продолжить службу или отправляться с «премией» на все четыре стороны. Восток есть восток – предательство не оправдавшего доверия повелителя здесь считается как бы нормой жизни, а «тотальные зачистки» рядовых исполнителей обычно не практикуются, иначе сломался бы весь вековой уклад.

Теперь двадцать человек местных, без оружия, предназначенные именно на роль грузчиков, ехали в машинах к берегу, а между ними, сложив оружие на полу кузовов, разместились ещё столько же морских пехотинцев, эти уже в полной боеготовности. Их и разглядел в бинокль Эльснер. «Рыбак рыбака видит издалека», как говорится. Вместе с предателем Фазилем в джип сели два офицера, и за руль старший сержант. В общем, всё должно было получиться как надо. На судне если и готовы к неожиданностям, то не против таких сил.

Басманов свои силы на крейсере разместил как раз из расчёта, что противник поступит так, как подсказывает ему примитивная логика. А никакой другой здесь и придумать нельзя было – принятый алгоритм теперь побуждал англичан действовать безвариантно.

Все оставшиеся на крейсере бойцы укрылись на левом, противоположном берегу борту. У спаренного «КПВ» на корме и за щитами бортовых орудий, согласно боевому расписанию, изготовились к бою только матросы-роботы. Сам полковник вместе с Белли, Кирсановым и девушками расположился в боевой рубке, броня которой выдерживала попадание стомиллиметрового снаряда. Хотя пушки с собой десантники вряд ли привезли, а гранатомёт любой конструкции с высот не достанет, а с пирса не успеет (о ПТУРСах полковник как-то не подумал). Но и простую автоматную или пулемётную пулю без толку ловить не хотелось.

Сближение происходило по классическим законам киножанра – с берега на пирс въезжали грузовики с набитыми людьми кузовами, с моря к нему же бесшумно скользил пароход с пригашенными навигационными огнями, только один маленький фонарь бросал на плещущую о стенку воду и обросший длинной бородой водорослей бетон узкий конус света. Не хватало только тревожной музыки, создававшей бы у зрителей должный настрой. Впрочем, саспенса и так хватало, причём у статистов на берегу адреналина в кровь выбрасывалось на порядок больше, чем у экипажа крейсера.