Галактический патруль - Юрий Гаврилович Тупицын
- Я преклоняюсь перед вами, Жерар, - серьезно сказал Анри, - вы распутали этот дьявольский клубок, а я считал, что это выше человеческих сил. Меня смущает одно - как могут дьяволы с их куриными мозгами создавать орудия труда? Ведь это прерогатива разума!
- Их делает не дьявол, - мягко ответил Кашен, - а колония дьяволов в целом. Понимаете, Анри, когда речь идет об общественных насекомых, скажем о пчелах, то в качестве самостоятельного организма выступает уже не отдельная пчела, а весь улей. Именно улей взаимодействует с окружающей средой, образует условные рефлексы, питается, размножается, выращивает потомство и так далее. И если он когда-нибудь возвысится до мышления, то и мыслить будет именно улей, а не отдельная пчела.
Анри схватился руками за голову:
- Как хотите, Жерар, а у меня от этого раскалывается череп! Мыслит колония. Это выше моего понимания!
Кашен засмеялся:
- В вас говорит консерватизм, которым вы заразились от своих хозяев-англичан. Мыслит же не только человек, но и человечество в целом. Вся наша цивилизация - продукт этого коллективного мышления. Почему же вас удивляет, что мыслит колония дьяволов?
Анри тяжело вздохнул.
- Согласен, - уныло сказал он, - англичане дурно на меня повлияли. Порой мне мало вина, мне хочется виски. Но, черт побери, Жерар! Я отлично понимаю, как из разумных людей составляется разумное же человечество. Но как из зверюшек-дьяволов может составиться нечто разумное? Вот чего я никак не пойму!
- Пчела - зверюшка в гораздо большей степени, чем дьявол, - мягко ответил Кашен, - она слепой механизм инстинктов, не более. Она может ужалить вас только потому, что вы случайно оказались на ее пути. Она будет бессильно биться об оконное стекло, хотя дециметром выше открыта форточка. Она будет ползать по трупам утонувших сестер, жадно поглощая сахарный сироп и не испытывая ни малейших признаков сострадания или испуга. Пчела дура, трижды дура! А посмотрите, какой умница улей! Как четко распределяет он обязанности: одни пчелы летают за нектаром, другие заботятся о потомстве, третьи вентилируют помещение, четвертые стоят на страже. Улей знает, где находятся лучшие медоносы и вода. Он своевременно определяет, когда нужно вести новую матку, начать роение или перебить ставших ненужными трутней. Это противоречие между примитивизмом отдельной пчелы и поразительной организованностью улья пробудило колоссальный интерес человека к крылатым собирательницам нектара. Кто только не занимался пчелами! И почти каждый из этих не похожих друг на друга людей говорил о загадочной тайне улья. Эта тайна - зачатки коллективного разума. Того самого разума, который сейчас делает первые, но уже уверенные шаги в заречной саванне.
Анри притронулся к руке Кашена:
- Не торопитесь зачислять меня в разряд тупоголовых, Жерар. Я отлично вас понял. В конце концов, мы с вами - тоже колониальные животные. Мы состоим из бесчисленного множества абсолютно неразумных клеток. Мы колонии на клеточном уровне, ульи и муравейники - на уровне организмов. Глупые клетки переплелись в нашей голове каким-то чудесным образом, что мы, даже не верится, - разумны!
- Браво, Анри!
- Но, черт побери, Жерар! У нас есть орган мысли - голова. А чем, позвольте вас спросить, мыслят ваши ульи, муравейники и колонии дьяволов?
- Своей совокупностью, Анри. Тут мы вступаем в область чистых догадок. Коллективный разум - неизмеримо дальше от нас, чем любое инопланетное существо с индивидуальным мозгом. И все-таки, представьте себе пчелиный рой. Этакий шевелящийся золотистый шар, кстати, шар очень мирный и добрый - его можно брать руками, пчелы не будут вас жалить. Потом этот шар распадется на отдельных пчел, и каждая из них чудесным образом уже знает, что ей нужно делать. А посмотрите, как пчелы строят соты! Живыми гирляндами висят они, отрешенные от всего остального, и опять-таки каждая пчела чудесным образом знает, что ей делать, даже когда человек намеренно старается сбить их с толку. Наш соотечественник Реми Шовен, всю свою жизнь посвятивший общественным насекомым, видит в цепочках строительниц сот какое-то подобие нервных цепочек мозга. Теперь представьте себе, Анри, что и дьяволы в теплом сумраке пещеры образовали громадные рои, гирлянды и цепи из самих себя. В такой конструкции и зародилась мысль! Эта конструкция, соорганизовавшись единожды особенно удачным образом, больше не распалась. Она живет и самосовершенствуется, и в отличие от нашего мозга - нет пределов этому совершенству!
Анри взъерошил себе волосы:
- А вы меня напугали, Жерар. Если ваши предположения верны, там, в заречной саванне, может вырасти интеллект чудовищной мощи. Не станет ли он опасным для человечества?
- Чем может быть опасен для человечества интеллект на уровне неандертальца? - улыбнулся Кашен. - А вот человек для дьяволов - величайшая и смертельная опасность. Человечество пока не готово принять в дар коллективный разум. Мы не можем навести порядок в собственном доме, как же можно пускать нас в чужой?
Анри задумался, прикрыв глаза рукой:
- А как же слава, Жерар? Вековечное бессмертие открытия?
- Вспомните об алмазе, мой друг. Вы теперь богаты! Может быть, слава немного подождет?
Анри засмеялся:
- Ах вы, демон-искуситель! Поедете со мной в Европу?
- У меня нет там своей Симоны, - грустно улыбнулся Кашен.
- Я вам найду!
Кашен засмеялся:
- Не забывайте про мои белые волосы. Лучше возьмите с собой М-Болу.
- Я подумаю об этом, - серьезно сказал Анри, - только вряд ли он захочет покинуть Африку и Нию. Едем, Жерар!
- Не тянет меня к фашистам, - поморщился Кашен.
- Слава Богу, во Франции пока не фашизм!
- Кто знает, что будет дальше? Не внушают мне доверия молодчики, стоящие у власти. К тому же надо ведь присматривать за дьяволами!
- У вас на все есть ответ,
