Владимир Крышталев - Игры богов

Увы. Фантазии не могут стать реальностью - как бы ярко ни представлял я себе желаемое. Марго мертва. А ее дом пуст. И не к кому идти_ с извинениями.

Поздно.

- Будете кофе? - предложил я, вспомнив об обязанностях хозяина.- Да вы заходите, не стойте на пороге.

- Шен, мне пока что ничего не понятно,- сказал мой "альтер эго".

- Я расскажу. Вы только заходите...

И я действительно рассказал. О Марго, об Анри, о Компании. Получилось очень похоже на исповедь. Но мне было безразлично, на что это похоже. Если раньше я не хотел разговаривать, то теперь слова приходили сами. Я просто не мог удержать их внутри.

Меня не перебивали. Наташа тоже слушала очень внимательно, хотя в общем-то все знала сама. Вероятно, ей было интересно мое отношение к произошедшим событиям. И к Марго.

Выговорившись, я замолчал. Некоторое время царила тишина.

- Но ведь надежда есть,- не то спросил, не то подумал вслух Луи.

- После заражения крови? После смерти? Не верю. Пусть Клод показывал настоящие чудеса, но здесь, боюсь, он бессилен.

- Вспомни, Игоря спасли даже после заражения крови и факта клинической смерти. Безо всяких чудес. С помощью обычной аппаратуры.

- Время, Луи, время. Игорь был в больнице через минуту после заражения.

- Но ведь, по твоим словам, Клод может перенестись куда угодно мгновенно?

- Ты не видел той раны... Мой двойник прищурился.

- Да, сейчас у тебя на душе полный кавардак,- признал он.- Ты веришь и боишься этого. Ты совершенно потерялся насчет того, как тебе относиться к Марго. Ты...

- Слушай, может, хватит? - перебил я.- Психолог...

Луи пожал плечами:

- Как хочешь.

- Пойми, сам Клод сказал, что шансы ничтожны.

- Но ты-то все равно в них веришь. Я не выдержал:

- Предположим, что так. И для чего ты мне это доказываешь?

- Ни для чего. Просто уточнил,- Луи задумчиво покачал головой и тут же сменил тему; - Какие у тебя планы насчет мальчишки?

- Гм? А, ты об Анри?..

Поднявшись с кресла, я подошел к отворенному окну. На улице было спокойно и немного душно. Прямо передо мной застыли в неподвижности листочки клена под палящими лучами солнца. Приближался полдень.

- Ну, не хочется мне бросать его на произвол судьбы,- нарушил я тишину некоторое время спустя.- Смышленый парень.

- И потому...- начал Луи, но не договорил.

Из коридора донесся шорох открывающейся двери. А через миг на пороге комнаты уже стоял тот, о ком мы только собрались поговорить.

Вид у него заметно улучшился. Почти исчезли ссадины, волосы на голове восстановились, да и вообще мой маленький карманник заметно посвежел.

Пошли на пользу несколько дней отдыха.

Он застыл. Взгляд его пробежал по присутствующим и остановился на мне.

- Ну, привет! - я улыбнулся и развел руками.

Анри неуверенно шагнул вперед. А потом как-то разом сорвался с места, подбежал и совершенно по-детски уткнулся лицом мне в живот.

- Я думал,- пробормотал он,- вы ушли навсегда

И какая радость сквозила в этих словах! Мальчишка, с которым я почти не был знаком, искренне радовался моему возвращению! Даже не ведая, что вернулся я во многом как раз из-за него!

- Ну уж нет! - твердо сказал я, пригладив его непослушные вихры.Оставлять тебя одного в этом сумасшедшем мире? Да ни за что!

Удивленно Анри поднял глаза.

- Мне кажется, на Менигуэне ты пожил вдоволь,- объяснил я - Пора бы испытать и другие планеты. А посему считай, что ты записался в училище галактической полиции. Идет?

Ответа мне, конечно, не требовалось Радость во взгляде моего юного приятеля сменилась ликованием, смешанным со странной неуверенностью: а вдруг неправда, а вдруг это сон?

Господи, как мало нужно человеку для счастья!

Ближе к вечеру, оставив всех дома, я выбрался на улицу. Снова хотелось побыть одному. Недавние события еще слишком прочно цеплялись за мою память, не желая меркнуть и уходить в прошлое.

Мне хотелось развеяться.

Маршрут прогулки я заранее не выбирал, но бессознательно тотчас же направился к дому Марго. Причем заметил это лишь чуть позже.

Город жил своей жизнью. Галдела орава ребятишек, оживленно обсуждавших какой-то чрезвычайно важный, с их точки зрения, вопрос прямо посреди тротуара Мужчина средних лет протянул от своего дома шланг и поливал цветочную клумбу, изредка брызгая на дорогу и проезжающие машины, в облаке водяной пыли лучи предзакатного солнца трепетали радугой Маленькая девочка разложила на асфальте цветные мелки и тщательно вырисовывала симпатичную мордашку неведомого зверя, прохожие аккуратно обходили творение юной художницы, улыбаясь - то ли своим мыслям, то ли взглянув на добродушное чудище.

Я тоже улыбнулся Рассеянно, думая совсем о другом.

Все изменится. Сегодня, завтра, послезавтра Воспоминания подернутся дымкой, отступят за черту свежих впечатлений Меня захватят новые события, и в их водовороте прежнее покажется менее значительным, чем теперь. Но что-то все-таки останется. Поскольку вряд ли я когда-нибудь еще встречу женщину, похожую на Марго.

Хотите знать вы то, что было?

Напрасно роетесь в пыли.

Та жизнь давно уже остыла,

Остаток - ветры унесли.

Непостоянны те высоты,

Куда приходит человек,

Ведь он, неся свои заботы,

Остановить не может бег.

Лежит в песке вчерашний идол

Теперь заброшен и забыт

Все то, что в жизни он увидел,

Под позолотою хранит.

Но разрубить и не пытайтесь

Вы не откроете секрет.

Понять вы просто постарайтесь:

Того, что было, больше нет.

Сгорают звезды понемногу,

Не все пути приводят в Рим,

И если вспомните вы Бога,

То даже Он был не один.

А Человек, доверясь водам,

Вдаль уходил на корабле,

И странствовал он год за годом

По морю или по земле.

Но за чертою горизонта

Он был всегда самим собой.

Воюя часто на два фронта,

Мечтал завоевать покой.

А вместо этого все дальше

Он продолжал опасный путь,

Порой не замечая фальши,

Он принимал ее за суть.

И смерть была подругой верной

Он вынес это из боев,

А истина была бессмертной,

За что не принял он ее.

Сменял богов он, как одежду,

И, возрождаясь каждый раз,

Он обновлял свои надежды,

Не выставляя напоказ.

Но было, было что-то вечным,

Что пережило гнев небес,

Что оказалось бесконечным

И придавало жизни вес,

Что было слабым - но и сильным,

Чья хрупкость побеждала сталь,

Что становилось непосильным,

Рождая робкую печаль,

Что угасало в поколеньях

И разгоралось вновь и вновь,

Сжигая новые поленья

Костер, что звали мы "любовь".

Их случай свел - лишь на мгновенье