Роман Глушков - Клетка без выхода

— Это дело поправимое. Надавим на нужных людей, пусть суетятся — выборы на носу, скоро политики сами к нам за спонсорской помощью толпами побегут. Политику я беру на себя, доработка технической стороны проекта по-прежнему остается на вашей ответственности. Уложитесь в месячный срок?

— Сделаем все возможное и невозможное. Надеюсь, мистер Платт согласится потерпеть еще совсем недолго и не утратит свое вдохновение?

— О, Патрик, этот томительный месяц ожиданий станет для меня пыткой, так что вы уж поторопитесь, умоляю. Но я знаю, чем скрасить ожидание. Займусь изучением отчетов этого несносного хама Васкеса, дабы не повторять по незнанию его ошибок.

— Очень хорошая идея, Морган. Непременно займитесь ею. Мы не можем позволить себе наступать на одни и те же грабли. Но вы так и не прояснили до конца один щекотливый вопрос: что нам делать с Джесси. Он превосходно зарекомендовал себя в Терра Нубладо, и неразумно будет отказываться от его услуг в вашем мире. Вы не изменили своего решения насчет этого человека?

— Ни за что на свете! Никакого Проповедника в Терра Олимпия нет и не будет! Васкес потому и терпел у себя Проповедника, так как эти двое под стать друг другу — бывшие преступники. Выпускать их из тюрем было очень большой ошибкой, а допускать к созданию симулайфа — и того хуже. Я рад, мистер Адамс, что вы пересмотрели политику «Терра» и при создании симулайфа третьего поколения взяли курс на настоящее гуманное искусство. Вот увидите, вам непременно зачтется то, что вы не стали снова устраивать для игроков кровавую арену с массовой резней. Я, конечно, не наивен и знаю, что без насилия в Терра Олимпия все равно не обойтись. Такова, к сожалению, психология подавляющего большинства игроков: игра без насилия кажется им пресной и неинтересной. Но в моем симулайфе сражения станут не тупой резней, как в Терра Нубладо, а высоким искусством. В мире, где каждый обитатель может при желании забыть о законах гравитации, битвы будут выглядеть просто грандиозно. И никакой крови — это все-таки театр, где излишней реалистичностью можно и пренебречь. Получать удовольствие от игры можно и без крови — я готов доказать это и вам, и игрокам, и всему миру. Дайте только шанс, мистер Адамс!

— Всенепременно, мистер Платт. И все-таки мы настаиваем на своем: не хотелось бы оставлять за бортом вашего великолепного корабля нашего опытного просоленного матроса Джесси.

— И не просите, мистер Адамс. Для этого жуткого флибустьера на моем корабле места нет и не будет! Терра Олимпия не нуждается в Проповеднике. Чем было обусловлено его появление в мире Васкеса? Тем, что возможности дублей в Терра Нубладо являлись достаточно бедными. Игрокам хотелось полной свободы, и ради нее они не гнушались любыми средствами, в том числе запрещенными. Ваш Проповедник просто-напросто обрезал свободолюбивым игрокам крылья. Не спорю, таковы были принципы того ограниченного мира, но в моем мире никто не посмеет ущемлять игрокам свободу! Хочешь стать богом? Пожалуйста! Только помни, что тебе придется уживаться в Терра Олимпия с другими богами. И найдете ли вы удовольствие в сражениях, если каждый из вас одарит себя бессмертием?

— Мы могли бы изменить Джесси облик и заставить его выполнять какую-нибудь безобидную работу. Могу пообещать, что он усмирит свою агрессию и станет повиноваться новым правилам игры.

— Дорогой Патрик! Я понимаю, почему вас так беспокоит судьба вашего чистильщика. Вы вложили в проект «Джесси Джеймс» столько сил и средств, что вам элементарно жаль вот так, по прихоти капризного старика, отказываться от него. Но пойти вам навстречу я не могу при всем уважении. И не из-за собственной прихоти, а опять же ради успеха нашего будущего мероприятия. Нельзя облачать волка в овечью шкуру и заставлять его ходить на задних лапках. Этот хищник неприручаем. Я бы смирился с присутствием Проповедника в Терра Олимпия, если бы в реальной жизни он являл собой порядочного законопослушного человека. Но я пока не забыл, кем являлся Джесси в действительности и каким путем он попал к профессору Эберту на операционный стол. Люди, подобные Джесси, с детства вызывают во мне стойкую антипатию, и пускать в мой мир таких, как он, я не намерен ни на каких условиях. Уж извините за неуступчивость, дорогой мой мистер Мэддок…

— Что ж, Патрик, как ни крути, но нам придется смириться с горькой правдой: Джесси — отработанный материал. Да, в мир Бета-креатора Проповедник вписался просто идеально. Но Морган Платт далек от Мануэля Васкеса, как скрипка от кувалды. Если Гамма-креатор требует у нас отказаться от проекта «Джесси Джеймс», значит, мы отказываемся. Ставить под угрозу будущее Терра Олимпия я не собираюсь.

— Прискорбно это слышать, мистер Адамс, но раз ничего не попишешь… Профессор Эберт будет очень расстроен. Мне приступить к сворачиванию проекта?

— Зачем? У Проповедника есть еще целый месяц, чтобы наслаждаться жизнью в туманном мире этого афериста Васкеса. Так что пусть пока живет — умертвить Джесси мы всегда успеем…

Решение продолжать жить я принял по возвращении из фуэртэ Саградо. Благодарить за это следовало солнце, которое всю обратную дорогу светило мне в лицо. К тому же идти назад, в столицу, приходилось практически все время под гору, так что в конце концов живительное тепло и легкость в теле направили мое настроение в оптимистическое русло.

«Ладно, проехали, — размышлял я, шагая по тракту и щурясь от ярких солнечных лучей. — Смирился с одной правдой, смирюсь и с этой. Испереживался так, будто всерьез верил, что Полина все эти годы бережно хранила обо мне память! Не хочет видеть брата, не надо. Что изменилось в конечном итоге? Все по-старому. Разве только неприятный осадок на душе остался. Да и черт с ним, с осадком, поди со временем и он растворится, как рафинад в кипятке…»

До фуэртэ Кабеса оставалось приблизительно пара дней пути, когда ко мне присоединился неожиданный попутчик. Точнее, попутчица. Я редко хаживал по туманному миру в компании, однако этой скиталице оказался рад настолько, что едва не запрыгал от счастья. Желание жить при этом только укрепилось, а все мрачные мысли моментально выветрились из головы.

Анабель «Кассандра» Мэддок сидела на придорожном камне под указателем на перекрестке трактов и, кажется, дремала. Я узнал свою давешнюю подругу по заточению издалека благодаря ее экстравагантному наряду, поразившему меня еще в башне Забвения. Девушка заметила меня, когда я подошел уже довольно близко — видимо, и впрямь пригрелась на солнце и заснула. Встрепенувшись, Кассандра знакомым мне жестом откинула со лба непослушную прядь, отчего разноцветные перстни прорицательницы сверкнули на солнце всеми цветами радуги. На диво эффектный получился жест — блеском самоцветов меня еще никто никогда не приветствовал.