Джеймс Уайт - Двойной контакт

Она бросила взгляд на мимикриста, который согласно склонил верхнюю часть тела, и сказала:

– Мы остаемся с вами.

– И я тоже, – объявила Кит.

Чувствуя, какой силы эмоции исходят от них, Приликла понимал, что отговорить их ему не удастся. «Бывают случаи, – подумал он с благодарностью, – когда нарушение субординации имеет свои плюсы». Однако капитан явно придерживался на этот счет противоположной точки зрения и решил эту точку зрения выразить вербально.

– Да вы что там, совсем с ума посходили, доктор? – гневно вопросил он. – Или вы решительно не умеете управлять подчиненными? Объясните ситуацию пациентам-паукам, уговорите их все растолковать сородичам и скажите, что они все погибнут, если быстро не ретируются. И не вздумайте выходить наружу. Противометеоритное поле отключено для того, чтобы мы могли обеспечить себя энергией, необходимой для взлета…

Приликла отключил громкость в наушниках и обратился к крекстикам.

– Мы не имеем намерений есть кого-либо из вас и причинять вам какой-либо вред, – сказал он. – И у вас есть выбор.

Вы можете вместе с другими пациентами быть переправлены на борт нашего корабля, где вам не будет грозить опасность.

Либо вы можете вместе со мной покинуть медпункт, присоединиться к вашим друзьям и попытаться убедить их в том, что я говорю правду. Если мы этого не добьемся, то и мы, и еще многие сотни ваших сородичей будут сожжены заживо.

Того и гляди начнется новое нападение, и для того, чтобы предотвратить его, у нас очень мало времени, – продолжал он. – Я прошу о немедленной встрече с вашим крититкукиком. Более подробно я скажу вам о положении дел, когда мы будем снаружи…

Хотя приготовления к атаке продолжались, крититкукик вышел навстречу парламентерам сразу же. Ирисик старательно убеждала Приликлу в том, что ее супруг милосерден и предпочитает добиваться победы при минимальных потерях. Но крекстик-главнокомандующий был еще довольно далеко от парламентеров, когда патофизиолог обратила внимание цинрусскийца на перемену во внешнем виде крекстика. Его длинную, тонкую шею украшала гирлянда, сплетенная из разноцветных растений.

– На нем ничего такого не было, когда я была у него на корабле, – сказала Мэрчисон. – Это что, знаки отличия?

– Нет, – ответила Ирисик.

Эмоциональное излучение крекстиканки трудно было назвать неприятным, но оно было настолько сильным и глубоко личным, что Приликла не выдержал и закачался на лету. Подобные эмоции исходили и от приближавшегося крититкукика. Учитывая то, насколько интимными были эти чувства, Приликла не ожидал, что Ирисик проговорится, но она проговорилась.

– Это – Ожерелье Первого Совокупления, – сказала она на фоне вихря эмоций. – Мужские особи надевают его для защиты и для обретения более приятного аромата, с помощью которого можно так разжечь страсть подруги, что она может откусить своему избраннику голову. Уже много веков ничего подобного у нас не случалось, и теперь Ожерелье надевают только дважды. В первую брачную ночь оно является символом обещания любви на всю жизнь, а второй раз его надевают тогда, когда один из супругов близок к кончине, и тогда Ожерелье служит знаком благодарности за жизнь, полную любви и прожитую вместе.

Эти слова произвели настолько сильное впечатление на венских особей, каковыми являлись Мэрчисон и Кит, и на ту мужскую особь, о которой шла речь – то бишь на крититкукика, что Приликла вынужден был опуститься на песок, чтобы не совершить уж совсем неэстетичного падения. Переговоры он, как и в палате, доверил Ирисик и Кит, к которым время от времени присоединялся выздоравливающий планерист, Сам же Приликла только наблюдал за эмоциональным излучением парламентеров.

Крититкукик был умен, и доверие его завоевать было нелегко, но когда столь же умная и горячо любимая супруга возглавила атаку на его самые закоренелые убеждения, сражение, хоть оно и вышло продолжительным, можно было считать проигранным с самого начала.

Наконец крититкукик изрек:

– Допустим, я верю тебе, Ирисик, а мне очень хочется тебе поверить, но мне могут не поверить моряки других крититкукиков, собравшихся здесь, вокруг острова. Они хотят убить чужестранцев любой ценой, чтобы здесь больше не появлялись другие, такие же, как они, и не ели наших сородичей.

– Ты видел, что стало со мной, когда я врезался в их невидимый щит, – возразил планерист. – Они не едят крекстиков, они их исцеляют. Посмотри на то, что они сделали для меня.

– Мы сначала совершили точно такую же ошибку, – вступила в разговор Кит, – когда чужаки пытались помочь нам выбраться из нашего поврежденного корабля. Но они вылечили моего супруга, который был ранен намного тяжелее вашего планериста, и теперь оба они будут жить. А уж мы точно не желаем есть пауков. Ирисик пригласила наших немногих уцелевших сородичей поселиться на вашей прекрасной планете, а мы в благодарность за это по прошествии веков научим вас тому, как можно покинуть вашу планету и как странствовать между звездами до других планет. Мы с вами будем жить в мире и процветании…

– Да, да, – кивнул крититкукик. Уровень его сопротивления близился к нулевой отметке. – Ирисик и ты, и та длинная, мягкая и пухлая, что сбежала с моего корабля, уже говорили мне то же самое много раз. Но это похоже на сказки, которые рассказывают малышам, – сказки, которые полны прекрасных, но не настоящих вещей. А еще вы все пытались, как детишек, напугать нас большим огнем, который вспыхнет, когда взлетит ваш корабль, если мы будем себя плохо вести. Но почему мы должны вам верить? Вы помогли нескольким нашим сородичам, включая и мою супругу, вы наобещали разных радостей в будущем и пригрозили гибелью многих крекстиков и опустошением наших земель, когда ваш корабль вместе со своим невидимым щитом взлетит, объятый пламенем. Но чужакам не грозит ничто, если они лгут нам, они ничем не рискуют, и…

– Мы рискуем жизнью, – тактично возразил Приликла.

Он указал на перекопанный песок в том месте, где заканчивалась граница противометеоритного поля, и продолжал:

– У нас больше нет защиты. Вы можете убить нас прямо сейчас, а мы не можем сделать ничего, чтобы помешать вам. Но если вы не отмените наступление, мы вместе с вами сгорим здесь насмерть. Подумайте об этом, крититкукик, подумайте о том, почему мы рискуем, и поверьте в то, о чем мы говорим.

Приликла чувствовал, как возрастает неуверенность крититкукика, но никаких признаков скорых враждебных действий не отмечалось.

– Почему бы вам не проверить, правду ли я говорю, употребив свое оружие? – проговорил эмпат.

– Доктор, это чистой воды безумие! – вмешался Флетчер.