Алексей Калугин - Игра в реальность

– Заткни ему пасть! – крикнул мне Витька.

Я растерянно поднял руки, да так и остался сидеть с разведенными в стороны ладонями и растопыренными пальцами, как будто собирался вцепиться в толстое, покрытое широкими багровыми складками горло депутата.

На толстяка мой устрашающий вид не произвел никакого впечатления.

– Пусти меня! – взмахнул он рукой прямо перед моим лицом и повалился ко мне на колени, пытаясь дотянуться до дверной ручки.

О том, что вторая дверца находится рядом с ним, депутат, должно быть, запамятовал.

Водитель невозмутимо наблюдал за всем происходящим в зеркальце заднего вида, держа руки, как велел ему Витька, на рулевом колесе. Судя по выражению его лица, он не испытывал ни малейшего желания прийти на помощь своему хозяину.

Поднатужившись, я вновь откинул толстяка в угол сиденья.

Депутат сделал два глубоких вдоха и приготовился к новому броску.

Но вдруг голова его дернулась сначала в одну, а затем в другую сторону, так, словно он получил пару увесистых оплеух по толстым щекам. То ли не в силах понять, что с ним произошло, то ли в полнейшем замешательстве от того, что кто-то вообще посмел поднять руку на народного избранника, толстяк откинулся на спинку сиденья, вытянул ноги, тупо уставился в потолок и затих.

– Отлично, Менелай, – похвалил весьма своевременно вмешавшегося спартанца Витька.

Менелай что-то негромко произнес в ответ, но я не разобрал, что именно.

Забравшись в карманы толстяка, я извлек из них несвежий носовой платок, неполную колоду игральных карт с голыми девицами, одноразовую газовую зажигалку и красную книжечку депутатского удостоверения.

– Рандыбин Иван Васильевич, – прочитал я, открыв удостоверение. – Депутат от Шервинского района.

Витьке до депутата не было никакого дела.

– Слушай меня внимательно, – обратился он к водителю голосом профессионального налетчика. – Мы не хотим, чтобы кто-нибудь пострадал. Депутат пусть валяется себе на заднем сиденье, а от тебя нам нужно, чтобы ты отвез нас в одно место неподалеку. После этого вы оба будете свободны. Договорились?

Водитель в раздумье стукнул пару раз пальцами по рулевому колесу.

– Это о вас, должно быть, минут пять назад передавали на милицейской частоте, – сказал он.

Это был не вопрос, а утверждение, поэтому Витька и не стал ничего отвечать.

– У нас в депутатских машинах приемники берут частоту, на которой милицейские посты переговариваются между собой, – объяснил водитель, постучав пальцем по шкале встроенной в панель радиомагнитолы «Пионер».

– И что о нас говорили? – поинтересовался я.

– Сказали, что сбежали двое вооруженных преступников, совершивших бандитское нападение на сотрудника милиции, – ответил водитель.

– Нападение, – криво усмехнулся Витька. – Да этот олух сам на нас напал.

– Не сомневаюсь, – спокойно произнес в ответ водитель. После этого он поднял руку, чтобы поправить зеркало заднего вида, и спросил: – Так куда вам нужно?

– Молчать! – дернувшись на заднем сиденье, пьяно заорал депутат. – Никакой помощи врагам и моральным вырожденцам! Сдадим этих… – Он снова ввернул длинную, с трудом поддающуюся дешифровке фразу, весьма нелицеприятно характеризующую нас с Витькой. – Сдадим их милиции на ближайшем посту! – Депутат Рандыбин призывно, как Ильич, выбросил руку вперед.

– Сами видите, Иван Васильевич, – спокойно ответил ему водитель, – я делаю это только под угрозой оружия.

– К черту оружие! – взмахнул рукой депутат. – Удавим всех сволочей голыми руками! Я каждой гниде нерусской лично голову оторву! Вот так!.. Так!.. Так!..

При этом депутат Рандыбин быстро прикладывал один кулак к другому, совершал обоими короткое вращательное движение, после чего резко разводил их в стороны. Должно быть, именно так он собирался расправляться со своими, судя по всему, весьма многочисленными врагами.

– Успокой его, Менелай, – устало вздохнул Витька.

Депутат Рандыбин получил оплеуху от полтергейста по имени Менелай и вновь на какое-то время затих, откинувшись на спинку сиденья.

– Так куда едем? – снова повторил свой вопрос водитель.

– Поезжай прямо до Чистопрудного бульвара. Там я тебе покажу, куда ехать дальше.

– Не советую, – в своей обычной спокойной манере ответил водитель. – Чистопрудный бульвар уже перекрыт милицией в самом его начале, возле станции метро «Кировская». Командуют там скорее всего гэбисты, а эти могут остановить для досмотра даже нас.

– Ничего святого нет у людей, – буркнул с заднего сиденья депутат Рандыбин, после чего звучно икнул.

– А как лучше? – озадаченно посмотрел на водителя Витька.

– Все зависит от того, куда вам нужно, – ответил тот.

Витька раздумывал недолго.

– Нам нужно попасть на Маросейку, – сказал он.

– Это где же? – озадаченно сдвинул брови водитель.

– Улица Богдана Хмельницкого, – поправил я своего приятеля.

– А, тогда понятно, – кивнул водитель.

– Там есть небольшой переулок, примерно в середине улицы, – добавил Витька.

– Понятно, – снова кивнул водитель. – В таком случае нам лучше будет вернуться назад, проехать по улице Мархлевского, а затем через Кривоколенный и Армянский переулки выехать на Богдана Хмельницкого.

Водитель посмотрел на Витьку, ожидая, что он скажет в ответ на такое предложение.

Витька посмотрел на меня.

Я пожал плечами.

– Сколько это займет времени? – спросил у шофера Витька.

– Минут пятнадцать, – ответил тот. – Но зато можно быть почти уверенными, что мы не налетим на кордон.

– Почти? – прищурился Витька.

– Почти, – спокойно ответил водитель. – Если вам нужна стопроцентная гарантия, поищите кого-нибудь другого.

– Едем. – Витька не очень решительно, но вполне определенно махнул рукой, в которой у него был зажат пистолет.

– Гад, Андрюха. – Депутат, лежавший на заднем сиденье, попытался было приподняться, но, вспомнив о том, чем закончились две предыдущие попытки, снова упал на спинку. – Гад. С врагом сотрудничаешь, гнида.

– Все только для блага народа, Иван Васильевич, – спокойно ответил шофер, глядя на своего патрона в зеркальце заднего вида. – Я ведь о вашей безопасности пекусь. Ведь, если что, эти бандиты первым делом вас же и пристрелят. Что я – простой водила, а вы – воплощение народных чаяний. Что будет со страной без вас, Иван Васильевич?

На сально оплывшем лице депутата Рандыбина появилось выражение, которое, как я полагал, должно было выражать мучительное раздумье о народных судьбах и нестерпимую боль за страдания всех сирых и убогих.

– Верно, – широко и размашисто кивнул народный избранник. – Страна без меня – это… – Он раскрыл рот в надежде, что нужные слова сами собой скатятся с языка, но изо рта депутата сочилась только слюна. Подобрав слюну, депутат Рандыбин решительно заявил: – Страна без меня – это не страна! – И, воздев указательный палец к потолку, многозначительно добавил: – Во!