Вячеслав Шалыгин - Падение "Галактики"

— Почему же меня пытались арестовать? — Я удивленно взглянул на генерала. — С такими капиталами я должен быть выше любого закона…

— Если у тебя не будет врагов, то на кой черт тебе связываться с заговорщиками? — пояснил начальник. — Твоему бизнесу понадобится реальная защита, а им — твои связи. На таком взаимовыгодном фоне вы быстро договоритесь. Я уверен.

— Я тоже, — согласился я, закидывая ноги на стол.

— Ты что это распоясался? — возмущенно спросил Сыромятин.

— Вхожу в роль хозяина мира, — вальяжно ответил я.

Даша не выдержала и рассмеялась, прикрывая лицо руками. Генерал жестом приказал мне принять подобающую позу и продолжил:

— Будешь водить их за нос до тех пор, пока не составишь списки участников до последнего человека или андроида. Вернее — до первого. И цели! Непременно выясни во всех подробностях, какие они преследуют цели… Мы тебе поможем. Они будут думать, что дела идут, как запланировано ими… Кстати, если какие-то предложения с их стороны будут выглядеть разумно, — не стесняйся, воплощай в жизнь. Президент не возражает…

Я кивнул. Игра затевалась довольно замысловатая. Теперь мне, конечно, очень жаль, что тогда ни я, ни генерал не задумались, насколько далеко может завести невинная оговорка насчет разумных предложений со стороны заговорщиков…

— А Даша? — спросил я начальника. — В чем будет заключаться ее функция?

— Она отправится следить за тобой в качестве оператора связи, и если обстоятельства прижмут тебя более серьезно, чем нам захочется, то придет на выручку…

— На выручку? — Я скептически прищурился.

— Не кривляйся, — сказал Сыромятин. — Чаще всего в сложной ситуации требуется не железный кулак, а всего лишь дополнительная пара рук. К тому же драться тебе придется наверняка реже, чем работать головой…

— То есть принимать пищу, — закончила Даша, и мы снова рассмеялись.

— Вон отсюда, — устало приказал генерал, — оба… Завтра с утра продолжим…

После двух недель завершающего этапа интенсивной подготовки к роли гражданского сопредседателя военно-политического заговора я действительно получил предложение встретиться с одним из высокопоставленных представителей генштаба и не стал делать вид, что мне это неинтересно…

И вот во что это вылилось спустя три года…

1. «Адмирал Викторов»

Психология левиафанов.

Произнеся первую фразу, Викторов взял паузу. Я его не торопил. Все, кто слышал заявление Адмирала, должны были почувствовать, насколько серьезными являются слова Викторова, и пауза вполне укладывалась в рамки ораторского искусства. Однако прошло несколько секунд, и я забеспокоился. Не таким уж великим актером был Викторов, чтобы его молчание произвело столь же мощный эффект, как содержание заявления. Мой взгляд сместился на технический пульт, и я увидел на экране прибора новый значок. Это было стилизованное изображение мишени, и обозначало оно, что крейсер попал в захват вражеских систем наведения.

Я почувствовал, как на лбу выступает холодный пот. Если к флагману прорвались «крабы», то всему живому на его борту грозила серьезная опасность. Мне в том числе. Викторов прервал свою речь наверняка по этой же причине.

Вскочив на ноги, я бросился к выходу. Вслед мне раздался издевательский смешок Адмирала. Было похоже, что биомех к своей участи отнесся совершенно спокойно. Это вызвало в моей душе смешанные чувства. Конечно, разумный корабль мог быть полным фаталистом, но, судя по тому, что на вопросы под угрозой ножа он все-таки отвечал, инстинкт самосохранения у него был. Почему же Викторов не пытался уйти из захвата?

Я замер на пороге отсека и обернулся в сторону «мозга».

— Что-то ты, вонючка, не договариваешь! — крикнул я и медленно направился обратно к «аквариуму».

— Ты ни о чем и не спросил, — ответил биомех. — Бросился бежать, как взбесившийся кролик…

— Кто там, снаружи? — спросил я, снова вынимая нож.

— Какой-то ренегат с нейтронной пушкой, — небрежно ответил Адмирал. — Собирается выстрелить, но почему-то медлит.

— Биомех?! — удивился я.

— Бывший, — ответил Викторов. — Из Резервного флота.

— Землянин с «крабьим» оружием? — Я удивился еще больше.

— А что тут странного? — спросил биомех. — Ты же с «крабами» договорился? Почему этого не может сделать кто-то еще? Или ты по-прежнему считаешь себя фактическим главой «Галактики», без санкции которого ни один человек не смеет даже вздохнуть?

— Продолжай вещание! — потребовал я. — Они наверняка ждут от тебя именно этого!

— Корабли конвоя уничтожат диверсанта еще до окончания моего покаяния, — уверенно заявил Викторов.

— Тогда прикажи им оставить землянина в покое! — предложил я.

— Не могу, — заупрямился Адмирал. — Он с минуты на минуту выстрелит, и тогда я не успею ничего сказать.

— Если бы «прыгун» хотел выстрелить, то сделал бы это сразу, — возразил я. — Но он выжидает, а значит, дает тебе шанс уладить все своими силами. Приказывай немедленно!

— Я не хотел тебя расстраивать, Игорек, но, кажется, мы опоздали, — голос Викторова стал невыносимо слащавым. — Ой, вот еще раз опоздали…

— Что это значит?! — взорвался я.

— Спрячь мачете, дружище. Диверсант выстрелил в меня еще до того, как я начал свою речь. Я тебе солгал…

— Ах ты, ржавое корыто! — Я в припадке ярости подскочил к «аквариуму» и полоснул ножом по одному из второстепенных нервных стволов.

Биомасса за прозрачными стенками бака пошла рябью, но вскоре успокоилась. Викторов выругался и обиженно пробормотал:

— А ты думал, что я, так вот запросто, соглашусь заявить о своих недостатках на все галактики? После выстрела землянина на крейсере в сознании остались только мы с тобой да вспомогательные роботы. Мои нервные окончания за пределами этого отсека мертвы, так же как экипаж. Я не могу управлять кораблем. Это означает и то, что я не могу управлять радио и гиперсвязью. Ты уж прости, но здесь нет моей вины.

— Это помещение экранировано? — догадался я.

— Именно так, — подтвердил Викторов. — Не мог же я подвергать себя такой серьезной опасности. Еще три года назад, как только «крабы» испытали прототип нейтронного орудия, я установил вокруг этого отсека защиту. Генераторы античастиц — чертовски дорогое удовольствие. Однако, как видишь, весьма надежное средство против изобретения наших союзников.

— И ты ничего не сказал?! — возмущенно спросил я. — Мы же могли сделать такие щиты для всех кораблей флота!