Александр Абердин - О, этот дивный, юный мир

— Босс, это результат действия моего излучателя, как и все те цветы, которые ты видишь вокруг. Я уже целую неделю экспериментирую. Сначала травлю их всякими химикатами, а потом сую под него и они немедленно оживают. Ну, а теперь пойдём, я покажу его тебе. Кстати, Джон Сильвер получил свою дозу облучения двое суток назад и вот что из этого получилось. Он помолодел самым радикальным образом и у него начала вырастать новая нога вместо той, которую ему ещё в щенячьем возрасте отрезало трамваем. — Рассмеявшись, Джонни воскликнул — Правда, все эти двое суток он не отходил от своей миски и съел столько собачьего корма, сколько обычно съедал за полторы недели! В общем я нашел ещё одну область применения марианитам, но тут далеко не всё так просто. Пойдём, я покажу тебе свой излучатель.

Джонни провёл изумлённого Виктора, подхватившего на руки пёсика, во второй зал, в котором находилась уже мастерская электронщика и электрика, судя по множеству специфических приборов и инструментов. На большом столе-верстаке стояло дюжины полторы светильников различного размера с продолговатыми рефлекторами, закрытыми стёклами, но все они отличались от любых других тем, что вместо ламп в них были вставлены явно обработанные кристаллы марианита размером от примерно десяти до тридцати сантиметров. Из кристаллов были выточены аккуратные шестигранные призмы с заточенными под пирамиду концами. Глядя на них, Виктор спросил:

— И как работают эти излучатели, Джонни? Ты просто подаёшь на кристаллы напряжение?

— Нет, босс. — Ответил Джонни беря его за руку и отводя в дальний угол, где стоял ещё один светильник, нацеленный на какой-то ящик, обитый изнутри чёрным бархатом и стоящим в нём горшком с чахлым, умирающим растением — С обоих сторон навстречу друг-другу я направляю внутрь кристалла марианита лазерные лучи и они начинают излучать вроде бы то же самое радужное сияние, только гораздо большей мощности, а ещё кристаллы начинают вращаться вокруг своей оси и это меня поражает больше всего. Это уже похоже на какое-то колдовство. Впрочем ты сейчас сам всё увидишь. Внимательно смотри на цветок. Это была когда-то роскошная махровая сенполия моей жены, а сейчас, когда я хорошенько припалил её паяльной лампой, это почти труп, но труп хорошо политый водой.

Джонни-Механик включил свой излучатель и внутрь ящика с цветком, представляющим из себя совершенно жалкое, если и вовсе не ужасное зрелище, ударили радужные лучи. Своё действие они оказали чуть ли не в ту же минуту. Поникшие, побуревшие мясистые листья цветка стали прямо на глазах Виктора оживать, наливаться зеленью и выздоравливать и поскольку сенполия находилась в фазе цветения, она немедленно выбросила из себя новые цветы, которые росли с какой-то пугающей быстротой. Джон Сильвер на руках Виктора завертелся и заскулил. По всему было видно, что пёсик не прочь ещё раз принять радужные процедуры. Джонни-Механик тем временем отошел куда-то за спину Виктора и вскоре сказал оттуда:

— Думаю, что самое время проверить, как это излучение подействует на человека, босс. — Вслед за этим последовал характерный электрический треск выстрела из бластера, запахло горелым мясом и Джонни, взвыв, громко воскликнул — Чёрт, а это оказывается больно! Босс, включай скорее второй излучатель на соседнем столике. Просто щёлкни тумблером на корпусе.

Виктор обернулся и увидел, что обнаженный по пояс изобретатель выстрелил себе в левую руку из бластера и хотя оружие было настроено на минимальный луч, последствия были довольно пугающими. У него хватило выдержки и он, метнувшись ко второму столику, сначала включил излучатель радужных лучей, а затем уже бросился к Джонни-Механику, крича:

— Идиот, кто же так делает!

Однако, стоило только этому бесшабашному, но тем не менее гениальному парню сунуть руку под лучи, как его напряженное лицо сразу же прояснилось и он сказал:

— Теперь я понимаю своего пса, боль, как рукой сняло.

Глава восьмая

Превращение нового Арсена Люпена в Эжена Видока

— Вик, к тебе посетитель. — Вежливо известил Виктора Бинго и смеясь добавил — Похоже, что ты оказался прав.

Виктор, который так и не понял, что это за посетитель и почему он оказался прав, откликнулся:

— Ну, так пропусти его ко мне, Бинго.

— Не только пропущу, но и сам провожу и с удовольствием послушаю ваш разговор. — Ответил робот, вызвавшийся в этот день поработать секретарём в приёмной потому, что все помощники управляющего колонией были заняты приёмом колонистов и различных гостей колонии, прилетевших с ними.

Когда более двух с половиной сотен огромных космических кораблей вышло из римана и направилось к Виктории, Виктор первым не выдержал и сказал:

— Вот и наступили хлопотные деньки. Прямо какой-то Юрьев день. Что-то теперь начнётся.

Это произошло как раз тогда, когда в его кабинете происходило совещание Совета колонии, посвящённое итогам первых испытаний последнего изобретения, сделанного Джоном Кандисом, от которого всех, кто был посвящён в это, трясло, как в лихорадке. О том, что именно создал этот Кулибин на сей раз, знал узкий круг людей, в число которых входили также Папаша Герхард и Саймон Ньюмен, но это в первую очередь привело к тому, что все кристаллы марианита, которые не имели в себе никаких посторонних включений, были совершенно прозрачными и выросли в длину на шесть сантиметров и больше, Совет колонии экспроприировал и поместил в надёжное хранилище, сказав их владельцам, что так надо и что уже очень скоро все они будут ходить выкатив грудь колесом и так надув щёки, что на них будет боязно смотреть.

Папаша Герхард сначала не поверил в то, что излучатель Кандиса способен заменить собой практически всю современную медицину со всеми её сложнейшими агрегатами и тогда ему предложили зайти за чёрную ширму и самому проверить на себе его действие. Герхард Мюллер не смотря на свой почтенный возраст выглядел не старше сорока пяти лет и в это утро чувствовал себя далеко не самым лучшим образом после вчерашней тренировки в пустыне рядом с Чашей Смерти. Посмотрев на сияющие от счастья физиономии друзей, некоторые из которых были даже постарше возрастом, чем он сам, старый немец так и сделал.

Из-за ширмы он вышел через десять минут в таком тонусе, что немедленно умял три здоровенных сэндвича и запил их двумя большими кружками пива, после чего его глаза засверкали ничуть не слабее марианитов и он воскликнул:

— Ребята, это нечто восхитительное! Что вы намерены теперь делать с этими удивительными камнями?

Джонни-Механик так ответил ему в тот день: