Стивен Бакстер - Око времени

Он пробыл несколько месяцев вдали от Вавилона, и на него произвели большое впечатление последние перемены; горожане трудились не покладая рук. Александр поселил в Вавилоне, лишившемся значительной части населения, кое-кого из своих военачальников и ветеранов, а одного из главных полководцев назначил градоправителем, и тот делил эту должность вместе с представителем прежней вавилонской правящей верхушки. Эксперимент, судя по всему, имел положительный результат; жители города, в котором теперь македонские воины смешались с вавилонской знатью, более или менее неплохо уживались друг с другом.

Много споров было о том, как поступить с городскими районами на западном берегу Евфрата, превратившимися в руины. Для македонян это была пустошь, бросовая земля. Для людей из девятнадцатого и двадцать первого веков – ценнейшее место с точки зрения археологии, где, вероятно, позднее можно было отыскать какие-то ответы на вопрос о том, как и что происходило, когда гигантский хронологический катаклизм поделил город на две части. Очевидный для всех компромисс состоял в том, чтобы пока оставить эту часть Вавилона нетронутой. Но ниже по течению реки, неподалеку от города, воины Александра расширили русло Евфрата и превратили его в большую естественную гавань, достаточно глубокую для того, чтобы в нее могли заплывать морские корабли. Эти корабли сейчас строили из местного дерева в наспех обустроенных сухих доках. На берегу водрузили даже небольшой маяк, освещаемый масляными лампами, позади которых поставили зеркала, изготовленные из отполированных до блеска щитов.

– Потрясающе! – вырвалось у Абдыкадыра. Они стояли у парапета набережной новой гавани, по акватории которой уже сновали легкие лодки.

Евмен сказал, что Александр понимает, как важны для сплочения империи быстрый транспорт и налаженная связь.

– Царю нелегко дался этот урок, – сухо проговорил секретарь.

За пять лет он выучился, немного запинаясь, говорить по-английски. Абдыкадыр не слишком уверенно, но все же начал осваивать древнегреческий, так что теперь, время от времени сбиваясь то на один, то на другой язык, они могли обходиться без переводчиков. Евмен продолжал:

– Успешный поход Александра по Персии во многом объяснялся качеством имперских дорог. Как только мы добрались до мест на востоке, где эти дороги обрывались, пехотинцы поняли, что дальше не пройти, каковы бы ни были грандиозные планы царя. И нам пришлось остановиться. Но океан – дорога богов, и не надо труда, чтобы ее проложить.

– Все равно не верится, что вы столько всего успели за такое короткое время...

Абдыкадыру, озиравшему эту огромную строительную площадку, стало немного стыдно. Пожалуй, его не было здесь слишком долго.

Но он получил большое удовольствие от собственной экспедиции. В Индии отряд Абдыкадыра прорубил дорогу через густые джунгли. На пути им встретилось немало экзотических растений и животных – но очень мало людей. Подобные экспедиционные отряды были посланы на восток, на север, на юг, по Европе, Азии и Африке. Составление карт этого нового, интересного и богатого мира словно бы заполняло в сердце Абдыкадыра пустоту, образовавшуюся после утраты мира прежнего. Кроме того, путешествия помогали ему немного забыть о физической и психологической травмах, полученных во время сражения с монголами. Возможно, он с такой страстью погрузился в исследование внешнего мира, чтобы отвлечься от бурь, происходивших в мире внутреннем. А может быть, он просто слишком давно не занимался выполнением своих непосредственных обязанностей.

Он отвернулся от города и посмотрел на юг, где зеленые поля расчерчивала блестящая сеть оросительных каналов. Вот где велась настоящая мирная работа – выращивание будущего урожая. В конце концов, эта местность именовалась «Плодородным Полумесяцем», именно здесь зародилось организованное земледелие, и когда-то эти обработанные поля давали треть продовольствия для Персидской империи. Трудно было придумать лучшее место для возрождения земледелия. Но по полям Абдыкадыр уже прошелся и знал, что дела там идут не слишком хорошо.

– Все из-за этого несносного холода, – пожаловался Евмен. – Пусть астрономы с пеной у рта твердят, что сейчас – середина лета, но я такого лета не припомню... Да еще саранча и прочие насекомые...

Программа восстановления была и в самом деле грандиозна, пусть и разворачивалась она не слишком быстро. Задача спасти Вавилон от монголов осталась далеко позади, и в ближайшем будущем угроз с их стороны опасаться не стоило. Посланники Александра сообщали, что монголы, судя по всему, ошеломлены тем, как внезапно опустел Китай к югу от их границы. Пятьдесят миллионов человек словно испарились. Война с монголами стала большим приключением – но она только отвлекла всех от главного. Выиграв сражение, и британцы, и македоняне, и члены экипажа «Пташки» испытали нечто вроде опустошения. Всем и каждому в Вавилоне пришлось встать лицом к лицу с неприятной правдой о том, что после этого сражения никто из них не возвратится домой.

Еще какое-то время все они должны были привыкать к мысли о том, что существует иная цель: строительство нового мира. И Александр, с присущей ему энергией и несгибаемой волей, стал средоточием осознания и распространения этой идеи.

– А сам царь сейчас чем занимается?

– Вот этим.

Евмен с гордостью указал на церемониальный центр города.

Абдыкадыр увидел, что там расчищена большая площадка и закладываются нижние уровни постройки вроде нового зиккурата.

Он присвистнул:

– Похоже, это здание будет соперничать с самой Вавилонской башней!

– Быть может. На самом деле это монумент в честь Гефестиона. Но он будет служить и более глубокой цели. Этот монумент увековечит нашу память о том мире, который мы потеряли. Эти македоняне всегда были большими мастерами погребальных дел! А Александру, судя по всему, не терпится превзойти те грандиозные гробницы, которые он когда-то видел в Египте. Правда, при том, как идут дела на полях, нам трудно кормить строителей, так что работа идет медленно.

Абдыкадыр вгляделся в тонкие черты лица грека.

– У меня такое чувство, будто вы меня хотите о чем-то спросить.

Евмен улыбнулся.

– А у меня такое чувство, что ты отчасти грек. Абдыкадыр, хотя жена царя, Роксана, родила сына – мальчику сейчас четыре года, и у нас есть наследник, но для нас очень важно, чтобы Александр был жив и здоров еще несколько лет.

– Конечно.

– Но этого, – произнес Евмен, имея в виду доки и поля, – ему мало. Царь непростой человек, Абдыкадыр. Кому это знать, как не мне. Он, бесспорно, македонянин, и он пьет, как македонянин. Но он способен к холодному расчету, как перс, а может быть и государственным деятелем с поразительной интуицией – как грек, рожденный в одном из полисов!