Джордж Мартин - Рука мертвеца

– Мастер будет сердиться, – сказала Эзили. Она легко провела пальцем Джэю по щеке и деликатно ухватила за ухо. – Сколько гор ушло. Тебя надо наказать.

– Мастер, – повторил Джэй. – Кто он? Хартман?

Эзили безучастно взглянула на него.

– Кукловод, – сказал Джэй, вспомнив имя, которое использовал Тахион. Многоножка в недоумении посмотрел на Сашу.

– Так все из-за этого? – спросил Саша. – Ты просто отчаянный дурак. Даже не представляешь, во что впутался. – Он издал короткий резкий смешок, в котором не было веселья. – Но, опять же, как и некоторые из нас, – с горечью добавил он.

– Я хочу с ним поиграть, – сказала Эзили. Ее рука расстегнула его пояс и проскользнула в штаны.

– Не сегодня, милашка, – слабо произнес Джэй. – У меня голова болит.

Эзили улыбнулась и убрала руку с члена.

– Когда он тебя поцелует, – прошептала она, – ты опять станешь моим. Ему нравится, когда новые горы меня трахают. Он оседлает тебя, а ты оседлаешь меня.

– Повеселимся, – сказал Джэй.

Эзили облизала нижнюю губу язычком. На ее шее тоже был шрам.

Джэй уже видел его в ту ночь, когда они кувыркались на ее ковре, но забыл о нем. Теперь он был прямо перед ним, старая, покрытая коркой рана, такая же, как у Саши.

Он посмотрел на многоножку. У того на шее была дыра, открытая и грубая, кожа вокруг нее покраснела от воспаления.

Они все такие, пришла Джэю в голову дикая мысль. Не то чтобы джокеры-террористы или фанаты Хартмана, но что-то другое. Что-то страшное.

Желудок съежился внутри, опять началось болезненное головокружение и чувство безотчетного страха, будто он снова погрузился в ночной кошмар.

– Вам это так не пройдет, – произнес Джэй со всей бравадой, что осталась. – Блэйз расскажет им о том, что случилось. Они придут за вами… Тахион, Хирам… – Он постарался подумать, кто бы еще мог его искать, но не мог вспомнить имена. – Саша, я популярен, – слабым голосом закончил он. – Они не собираются отдать меня вам на растерзание.

Эзили это показалось забавным. Она засмеялась почти истерическим смехом. Многоножка к ней присоединился.

– Мальчик никому ничего не скажет, – печально произнес Саша. Он нагнулся, схватил Джэя за рубашку и рывком выдернул его в сидячее положение. – Сюда.

Позади дивана у стены из серых теней возникла чудовищная фигура. В полумраке Джэй увидел руки, отростки, когти, плоть, сплетающуюся с плотью. И глаза… Когда существо задвигалось, Джэй понял, что это – Сиамская пятерка.

Блэйз лежал без сознания, скорчившись на матрасе у подножия дивана, запястья и лодыжки пристегнуты наручниками к близлежащим трубам. Избитое лицо его покрывали синяки, на одном глазу, закрывая его, запеклась кровь.

Все, что Джэй успел подумать: д-р Тахион, похоже, совсем облажается.

Полдень

Бреннан немедленно направился в церковь Пресвятой Девы Вечной Скорби. Проходя по Джокертауну, он повсюду видел следы массового празднества, о котором ему рассказывал Финн. По улицам все еще слонялись пьяные со значками Хариман-Джексона. Почти все здания были украшены знаменами Хартмана, чудесным образом выросшими ночью как грибы после дождя. Все плоские поверхности были заклеены плакатами Хартмана. Куда бы ты ни пошел, везде виднелась его улыбающаяся физиономия. Его вездесущность была почти что сверхъестественной, и от такого некритического, всепоглощающего восторга Бреннаном впервые овладело дурное предчувствие.

Отец Сквид все еще служил мессу, и Бреннан проскользнул в глубь церкви и стал ждать, стараясь, насколько возможно, не привлекать к себе внимания. Сидящий рядом джокер оглядел его, оценил состояние одежды Бреннана и решил уделить внимание более значимому – тому, как идет месса, но потом уставился-таки на покрытого пятнами крови натурала рядом с ним.

Месса продолжалась еще несколько минут, но прежде, чем церковь опустела, прошло значительное время. Бреннан обменялся взглядами со священником, которого окружили прихожане, желающие с ним поговорить, – в основном, кажется, насчет прихода Хартмана и ожидания золотого века. Отец Сквид подозвал Квазимена и шепнул ему несколько слов.

Квазимен, шаркая, удалился, и отец Сквид сделал знак Бреннану.

Бреннан выскользнул из церкви и обошел ее, направляясь к резиденции священника, которую отпирал Квазимен.

– Надеюсь, ты в порядке, – спросил у джокера Бреннан. На лице у Квазимена виднелось несколько глубоких царапин.

– Конечно, – сказал Квазимен. – Как думаете, я вам скоро понадоблюсь?

Бреннан взглянул на него. Квазимен ответил глубоким смышленым взглядом, в котором не было никакой памяти о событиях прошлой ночи.

– Мне – нет, думаю, сейчас я сам справлюсь. Но когда понадобишься, дам знать.

– О’кей, – сказал Квазимен. – Буду готов.

Он открыл дверь резиденции, и Бреннан тихо вошел внутрь. Шторы были задернуты, Дженифер спокойно спала на диване. Лицо ее было гладким и спокойным, как у ребенка. Цвет кожи был нормальным, грудь поднималась и опускалась легко и ровно. Она явно шла к выздоровлению, но Бреннан, опасаясь за ее здоровье, не стал ее будить.

Он тихо, на цыпочках вошел в крохотную спальню отца Сквида. Его сумка стояла рядом с дверью спальни. Он снял с себя рваную, испачканную кровью одежду и понял, как воодушевляет такая простая вещь, как смена брюк на свежие. Закончив с этим, он уселся на кровать отца Сквида и с минуту отдыхал.

Он сделал глубокий вдох. Д-р Финн был прав. Он уже устал. Надеялся, что остаток дня будет для него полегче. Сейчас его способен одолеть любой щенок.

Он поднял телефонную трубку с прикроватного столика и набрал данный котом номер. Раздался гудок, затем записанное заранее послание: «Простите, но набранный вами номер более не обслуживается».

Он повесил трубку. Исчезник действовал быстро. На него работали даже телефонные соединения. Бреннан присел на кровати и задумался. Кин, должно быть, знает, где штаб-квартира Исчезника, но мысль о том, чтобы обратиться к врагу за помощью, заставила Бреннана поперхнуться. Если нужно, он это сделает, но прежде он может повидаться с другими. И был среди них тот, с которым ему особенно хотелось бы повидаться.

Он взял последнее оставшееся у него оружие, курносый 38-й калибр, и засунул его за пояс свежих джинсов, после чего направился в гостиную.

Он с минуту смотрел на спящую Дженифер, борясь с желанием поцеловать ее. Он беззвучно миновал гостиную и тихо закрыл за собой дверь.

Квазимен сидел на траве, прислушиваясь к своим мыслям, которые, как облака, проносились в его сознании.

– Скажи отцу Сквиду, что я вернусь, – сказал Бреннан, и Квазимен дал ему знак, что услышал. Бреннан про себя улыбнулся, вспомнив, как ему повезло, что Квазимен откликнулся на его зов, кода понадобился прошлой ночью.