Елена Асеева - Середина. Том 2

— Вот же тебе в глаз, — откликнулась Трясца-не-всипуха, похоже, заругавшись, и наскоро отпрыгнула в сторону от творений Бога Стыня, беспокойно разглядывая собственные бока подвергшиеся атаке. — До чего бестолковые создания. Очевидно Господь Стынь забыл в них прописать как таковые изначальные мысли. Али криксы-вараксы забыли вложить мозги.

— В них просто поколь нет завершенности, — пояснила Кали-Даруга, не скрываемо — радуясь смеху мальчика. — И коды, судя по всему, прописаны слишком критично, надо поправить.

— Надо, — согласилась иная бесица-трясавица, стоявшая несколько наискосок рао и не менее тревожно оглядывающая подвергшийся нападению бок своей старшей.

— Подтынница, — обратилась к вновь заговорившей бесице-трясавице рани Черных Каликамов и медлительно сделал шаг вперед, а вместе с ней ступил и Яробор Живко. — Господин посмотрит дочь после того, как вернется с маковки. И к тому времени скорей всего девочка будет уже подле матери. Как дитя себя чувствует? — это демоница вопросила, ужо почитай, подойдя к правой стене, где колыхалась голубовато-синяя завеса.

— Все благополучно, — отозвалась, не мешкая Подтынница и развернувшись, закивала вслед Кали-Даруги и юноше. — С ребенком будет все хорошо. Девочка здоровая и крепкая, а ноне наберется в кувшинке веса и не будет чем-либо отлична от иных детей.

Демоница легохонько улыбнулась Яроборке, широко растянув уголки своих толстых, слегка выступающих губ, ибо тот, услышав о дочери, не только весь напрягся, но и, кажется, перестал дышать. Вне сомнений он желал увидеть свое дитя, но днесь Крушец жаждал иного, посему мальчику осталось только затаиться и повиноваться. И тотчас ярким колом вспыхнуло позади его головы смаглое сияние на немного ослепившее той насыщенностью не только очи бесиц-трясавиц, но и три глаза рани Черных Каликамов.

— Господин, надобно сомкнуть очи. Не то, чтобы обязательно, — проворковала своим песенно-убеждающим голосом демоница и теснее прижала к груди мальчика. — Но все же не стоит перетруждать мозг, вы итак достаточно вымучены.

Ярушка послушно сомкнул очи, и Кали-Даруга нежно его, поддерживая, понесла вперед. Они сделали несколько шагов и остановились. Густые испарения, жарко пыхающие мягкостью материи, опутали тело мальчика со всех сторон и туго надавили на плоть, голову, заколыхав болью внутри нее. От той разом проскочившей острой боли, точно рывком ударившей в лоб и затылок, Яробор Живко порывчато дернулся из удерживающих его рук Кали-Даруги, желая выскочить из чада, и единожды отворил очи. Марево сине-сизого чада встало пред взором, одновременно наполнило рот и нос… и по всему вероятию, сам мозг. Рани Черных Каликамов слегка дернула рао вправо. И юноша словно взвился ввысь, однозначно потеряв под собой опору. Тело его вдруг энергично крутнуло по кругу, а после спирально вверх так, что плотный дым проник и немедля закупорил своей склизкостью легкие, прекратив тем самым доступ в них воздуха. Синева испарений резко сменилась на голубизну, и миг погодя мальчик ощутил под ногами твердую поверхность. А потом нежданно пришло волной видение…

Только в этот раз мальчик не успел его принять… Это за него сделал Крушец, к радости Родителя, сумевший поставить правильный щит и тем, защитив мозг, словно подготавливая свои способности для будущей плоти. Посему пред очами самого мальчика проплыло легкой тенью рыжое сфероидное образование, присыпанное сверху ярчайшими, голубыми крохами звезд…

Сам же Крушец и иные Боги увидели огромный желтый шар, заполнивший весь левый окоем возникшей картины, медлительно заколыхавший своими боками. Горящая его субстанция, по поверхности которой плескались рдяно-желтые воды, иноредь выкидывая мелкоструйчатые, волнообразные всплески, и вовсе имела багряный оттенок. Сам шар… планета… звезда каждый миг явственно перемещала своими жидкими внутренностями, каковые порой пузырились али легохонько опускаясь, живописали неглубокие почти белые впадины. В неких местах те лоскутки жидкости вспять поднимались, делая свои угловатые кончики почти пурпурными, накрывая студенистой массой отдельные выемки, углубления, трещинки.

Черно-синяя глубина космоса…такого не близкого… и вроде как бескрайнего… беспредельного окружала со всех сторон горящую звезду, наполняя пространство окрест легким поблескиванием бусенцов белых светил. На переднем же плане картины, выплыв враз, из ниоткуда появился глубочайший, каменистый каньон с крутыми и отвесными стенами, словно мелко выдолбленного киркой великана. Долгие, узкие углубления в нем были заполнены скопищем стремнистых круч, не высоких и единожды тонких, своим внешним видом напоминающих башни, столбы али надолбы, несомненно, с угловатыми боками. Изредка утесы громоздились на самих стенах каньона, словно вылезшие, из-под той располосованной бурыми пластами каменистости, пальцы али отростки. В той горной местности не зрелось не то, чтобы живого существа… не было даже подобия растений и похоже самой почвы. Всего-навсе выщербленные порезы потрескавшегося камня.

Длинный лохмоток багряного сияния нежданно вырвался из звезды и лизнул своим языком дальние утесистые горы. Одним тем долгим и мгновенным движением поглотив все неровности края, отполировав каменную поверхность, смахнув с нее не только скопища горных хребтов, но и сам каньон. Еще не более морга и насыщенной синевой света блеснуло дискообразное тело, несколько правее и выше газового гиганты звезды, да растянув в стороны голубоватые лучи, наполнило синеву космоса вспышками ярчайших молний, кои стали бить своими остриями в саму поверхность выровненной планеты.

Глава тридцать первая

Высоченная гора, а точнее даже горное плато, значительно возвышающееся над всей поверхностью четвертой планеты величаемой людьми по разному Красный Гор, Куджа, Мангал, Лахитанга, Нергал, Веретрагной, Вархран, Бахрам, Арес, Марс, Орей, Яр имело весьма крутые, обрывистые склоны, которые простиралась на сотни километров в ширину, и очевидно, были созданы застывшей лавой, слежавшейся пылью и пеплом. Вкруг того мощного, величественного творения али сооружения располагалась сеть менее значимых вулканов, хребтов и гор, будто по коло окружающих само плато в виде громадных обломков, борозд, каньонов. Ноне, однако, над чашеобразной впадиной того косогора колыхая своим телом зависло огромное существо. Правильнее сказать космическое судно, вельми сильно напоминающее земное насекомое.

Сумэ, ибо это было именно судно младшего из Димургов, Господа Стыня, имело уплощенный и одновременно длинный корпус. Каковой точно собрали из продольно расположенных стыковочных сегментов. Навершием того судна служил членик тела несколько заостренный, на конце коего поместились два черных глазка-люка и долгие тонкие усики-локаторы, нынче прикрепленные к углублению кальдеры горного плато. Множество ног по паре на каждом сегменте смотрелись короткими и неподвижными. Такие же точно две ноги располагались под навершием головного членика тела, диагонально усикам и имели мощные клешни, острия которых переливались почти серебристым цветом. Само сумэ казалось густо черного цвета с широкими тремя рдяными полосами, проходящими соответственно по верхнему контуру корпуса.