Роберт Асприн - Шуттовские деньги

– Смотри, не скажи такого при генерале, – усмехнулся Шутт. – Но как мне ни приятны твои комплименты, ты должна понимать не хуже меня, что похвалы достойна вся рота. Жаль, что все так печально заканчивается – именно тогда, когда мы наконец добились чего-то по настоящему достойного.

– Сэр, я постараюсь сделать все, что в моих силах, для того, чтобы все не закончилось печально, – пообещала Рембрандт. Она остановилась на перекрестке, откуда более узкая аллея уводила к другим магазинчикам и аттракционам. – Почему бы вам не насладиться плодами вашего труда? Если этот парк не поднимет вам настроение, значит, мы что-то сделали не так. Я бы пошла с вами, но у меня работа.

– Спасибо, лейтенант, – сказал Шутт. – Предлагаю тебе последовать собственному совету и тоже хорошенько поразвлекаться.

Но Рембрандт уже решительным шагом удалилась в другую сторону.

Шутт почти все утро бродил по парку, радуясь тому, как веселятся посетители. Затем он вернулся в дирекцию, чтобы перекусить вместе с Тэпом. Тот уже получил утреннюю сводку посещаемости. Оба парка были переполнены, но даже по самым предварительным подсчетам было ясно, что парк «Новый Атлантис» народа собрал больше – пока. Похоже, разница в посещаемости была достигнута за счет гостей с других планет, что подтверждало эффективность организованной Шуттом рекламной кампании. У ворот по-прежнему толпились очереди. Шутт и Тэп выпили шампанского за несомненный успех. Шутт втайне надеялся, что так все и будет продолжаться. Должно было.

После завтрака он еще немного погулял по парку, любуясь стайками местных детишек, изнывавших от нетерпения в ожидании у новых аттракционов («Не толкайся, Абдул! Все сядем, когда наша очередь подойдет!») и довольными счастливцами, только что откатавшимися на одном аттракционе и тут же спешащими к другому. Шутт съел порцию мороженого и стал в очередь к «Шкиперу» – аттракциону, на котором создавалась иллюзия, будто ты ведешь маленькую лодочку по бурной реке, текущей по джунглям к лагерю повстанцев. На самом деле, все это было чистой воды обманом, но все равно получалось здорово.

В конце концов, в какой-то момент Шутт поймал себя на том, что, невзирая на все обрушившиеся на его голову несчастья, искренне радуется жизни. Счастливо улыбаясь, Шутт снова вернулся в дирекцию, дабы получить от Тэпа последнюю сводку. Но когда он свернул в прохладную беседку, откуда было рукой подать до здания дирекции, его вдруг остановил знакомый до боли голос.

– Задерживаетесь, Шутник. – Это был генерал Блицкриг. Он поднялся со скамейки возле входа в дирекцию. Судя по всему, он уже какое-то время поджидал здесь капитана. Он помахал пальцем у носа Шутта и проревел: – Вы превзошли себя, Шутник! Если это по-вашему – выполнение приказа, то хотелось бы узнать, что же такое по-вашему – саботаж!

Блицкрига в буквальном смысле колотило от злости. Шутт еще никогда не– видел своего командира в таком жутком состоянии. У него чуть было язык не отнялся. Но он понимал, что обязан предпринять еще одну попытку заставить генерала прислушаться к голосу разума.

– Генерал, у меня такое ощущение, что вам непонятна моя точка зрения, – сказал Шутт. Он нервно огляделся по сторонам, но никого не увидел. Вблизи от здания дирекции не располагалось никаких торговых и развлекательных точек, так что тут было безлюдно. Что ж, хотя бы никто не увидит, как ему отрывают голову.

– Нечего тут понимать, – заявил Блицкриг, наступая на Шутта и тесня тога к углу дома. Издалека донеслась музыка – играл духовой оркестр. – Что вы можете сказать в свое оправдание? Вы оказали помощь и денежную поддержку врагам правительства, которое призваны поддерживать и защищать? Шутт изо всех сил постарался ответить как можно более спокойно.

Сэр, ничего подобного я не делал. На самом деле, я добился мира на этой планете – за счет того, что убедил мятежников приступить к осуществлению мирной программы вместо попыток свергнуть правительство. Уничтожение повстанцев пришлось бы по вкусу нынешнему правительству: кто-то пытался пристрелить меня в космопорте, как только моя нога ступила на эту планету, и тем самым власти надеялнсь подтолкнуть меня именно к действиям такого рода. Они, вероятно, рассчитывали, что я возложу вину за эти выстрелы повстанцев и отправлю в джунгли карательный отряд. Но тогда началась бы новая война, а согласно полученному призу я обязан был поддерживать мир. Генерал был готов испепелить Шутта взглядом.

– Не разбив яиц, омлет не приготовишь, Шутник. Непонимание этого простого факта – ваша самая большая ошибка на посту офицера. Я не согласен с вами, сэр, – возразил Шутт. – Я не могу понять, каким образом можно нанести вред Легиону за счет действий, направленных на сокращение жертв и сохранение ресурсов.

– Сохранение ресурсов? Вы завалили мятежников деньгами! Миллионами! – развопился Блицкриг. – Теперь, что же, всякий бандит в галактике, сможет явиться к нам и попросить выдать ему ссуду?!

– Сэр, я не давал им ни гроша, покуда она не согласились положить конец мятежу. Как только они выразили согласие работать в рамках предложенной мной системы, я предложил им ссуду из моих личных сбережений, но это никак не противоречило полученным мной приказам. В конце концов, удачливый бизнесмен меньше всего заинтересован в свержении существующей власти.

– Это замечательно сказано, капитан, – произнес незнакомый голос.

Шутт и генерал Блицкриг обернулись и увидели выходящего из здания дирекции мужчину – безукоризненно одетого, с волевым подбородком и густой гривой седых волос, расчесанных на пробор.

– Посол Гетцман! – ахнул генерал, отступил на шаг, Шутт получил возможность отлепиться от стенки. – Я никак не предполагал…

– Что я слушаю ваш разговор? Прошу прощения, это получилось невольно, – смущенно склонил голову посол, затем посмотрел на Шутта и улыбнулся. – Я прибыл, чтобы поговорить с Ле Даком Тэпом, но надеялся повидать и вас капитан Шут… Шутник. Рад познакомиться с вами, капитан. Власти Федерации с нескрываемым интересом следили за выполнением вами порученного вам важнейшего задания.

– Я тоже очень рад, господин посол, – ответил Шутт и пожал протянутую послом руку. – Надеюсь, мы достигли удовлетворительных… и даже интересных результатов.

– Несомненно удовлетворительных! – воскликнул посол Гетцман. – Прошу не обижаться на меня, джентльмены, но у нас дипломатов, когда мы отправляем куда-то миротворческие войска, возникает такое ощущение, словно мы поступаем дурно. Мы стараемся по возможности избегать помощи военных. И потому нас всегда несказанно радует, если военным удается добиться мира без единого выстрела.