Роман Никитин - Пусть люди вымрут!

Подход к замку был всего один — хорошо укатанная дорога, петляющая между возвышенностями. В одном месте тракт пересекал речку по наведенному деревянному мосту. Но вот ведь незадача: на обоих сторонах будки стражи, то есть мост охраняется. И уж точно не силами легионов. Очевидно, перебраться через реку, не вызывая расспросов местных, можно где угодно, только не по мосту.

Тем более, что сейчас переправа была занята. По дощатому настилу одна за одной катились телеги. Те самые, которые Флавий с друзьями заприметили в долине. Правда, встречного потока мятежников не было, и конвой тентованных повозок двигался совершенно свободно.

− Ты уверен, что других мест кроме как между замком и скалами нет? − поинтересовалась Гиза, разглядывая окрестности в небольшую зрительную трубу.

− Если х-хотим пробраться с-скрытно, то нет. Левее отк-крытые пространства, п-правее скалы. Оч-чень крутые. Д-даже я не з-залезу.

− Почему-то не сомневалась, что так все и будет − ворчливо отозвалась арабеска, передавая трубу Флавию.

Пока тот рассматривал возможные пути обхода замка, круд поведал, что переправы через реку, конечно же, есть. Один брод в шести милях отсюда, и еще один мост чуть дальше. Но эти переправы тоже наверняка охраняются.

Флавий передал трубу Гизе и медленно произнес:

− Меня очень интересуют эти телеги.

− А ч-что с ними н-не так? − удивился Мариус. − Т-телеги как т-телеги. С п-продовольствием, н-наверно. Людей внутри н-нет, я бы п-почувствовал.

− Ага, а продовольствие — это типа подарок легионов, штурмующих перевалы, − съязвила арабеска. — Мариус, не тупи. Телеги едут с передовой, где мятежники сдерживают легионы. Какое еще продовольствие?

− Именно, − подтвердил Флавий опасения девушки. − В них что угодно, но никак не сыры-колбасы.

Мариус задумался и кое-что прикинул в голове.

− Д-действительно, − смущенно произнес вампир. − К-как-то в г-голову не приходило. Что можно в-вести с места боя? С-странно…

Эту странность Флавий заприметил еще когда наблюдал за потоком телег впервые. Но тогда не озвучил. Помимо содержимого, куда больше интересовал пункт назначения. Теперь, когда с последним появилась определенность, содержимое уже не интересовало, ибо было очевидно. Это давало отличный шанс проникнуть в замок незамеченными.

Солнечный свет сильно давил, но он же и пробуждал какие-то скрытые мозговые способности. Верно Гиза заметила, что днем он лучше думает, но хуже воюет. Сейчас — время думать. А воевать начнем ближе к ночи.

− Мариус, Гиза, бросайте все, кроме оружия, и за мной, − скомандовал римлянин. − Похоже, я знаю, как нам переправиться на тот берег тихо и спокойно.

Вампир просто кивнул, а Гиза не удержалась и метнула мысль:

«И в Брашов нам уже не надо, я правильно понимаю?».

Флавий кивнул.

Брашов не причем. И Фэгэраш тоже. Цель — в этой крепости.

План Флавия был прост и неприятен. Если транспортный поток и охрана моста препятствуют переправке на тот берег, то нужно всего-лишь воспользоваться этим транспортом, который, как заметил римлянин, никто не досматривает. Впрочем, было бы удивительно, если бы досматривали. Зрелище куда как мерзкое.

Именно это и было основной проблемой − потрястись в телеге, со всех сторон окруженным свежими трупами. А именно их и перевозили в тентованных повозках. И Флавий знал, с какой целью. Оставалось понять лишь одно одно: почему из крепости нет обратного потока солдат с красными перевязями. Как только эта загадка разгадается, можно будет смело выбираться и отправлять подробную депешу в Рим. С восстанием будет покончено.

Забраться в телеги оказалось проще простого. Их никто не охранял, а возницы не обращали внимания ни на что, кроме дороги. Но все же в середине дня решили не дергаться, и подождали до темна. После чего тенями прошмыгнули к заметно поредевшему конвою и юркнули под тент одной из повозок.

− Ффу! − Мариус выпалил это шепотом, но даже вполголоса умудрился высказать такое отвращение, что Флавий поспешил прикрыть вампиру рот. Как бы возница не встревожился.

Знаком приказал круду не мешкать и занять свое место. Тот скривился, но все же послушался. Растолкал несколько покойников из верхнего ряда (те лежали вповалку, друг на друге), закопался между телами и выжидательно посмотрел на Флавия. Тот набросил сверху пару трупов, чтобы аристократическая одежка вампира не так бросалась в глаза среди бесцветных тряпок убитых крестьян. В основном, телега была наполнена именно бедняками.

«Я поближе к выходу, если позволишь», − раздалась мыслеречь девушки. − «Не хочу дышать трупным смрадом. Пусть наш друг-кровосос наслаждается, ему привычнее».

Флавий кивнул и помог арабеске устроиться поближе к корме телеги. Девушка успела сдернуть с покойника грязно-серый плащ и прикрыть им свою угольно-черную одежду.

Оставалось закопаться самому. Флавий предполагал, что вряд ли кто-либо будет досматривать столь печальный груз, но страховка лишней не будет. Выключив обоняние и поправив на глазах повязку (отлично, как раз за раненого сойдет), римлянин как мог спокойнее заполз под верхних покойников. Устроился у борта, поближе к щелям между досками и свежему воздуху.

Глава 7. Гости званные и незванные

− Стой, кто идет? Стой, тебе говорю!

Фигура продолжала неторопливо шагать. Закутанная в темный плащ, незамеченной проскользнула сквозь первый кордон, но охранники на другом конце моста оказались внимательнее. Один из них заприметил гостью и вышел навстречу, загородив проход. В руках он держал длинную пику, за поясом дорогущий римский пистоль. Да еще напарник остался в будке — вооруженный не хуже. Чего опасаться-то?

Но стоило лишь встать на дороге у низкорослой, хрупкой фигуры, как тут же словно кольнуло в сердце: «Пропусти его, Радован, пропусти. С ним не справиться обычному человеку, будь он вооружен хоть чем. Пропусти — и цел будешь. А о том, что кто-то прошел, глядишь, никто и не узнает. И потом, мало ли где он реку мог перейти — может быть, и не на твоем посту вовсе».

Мысль эта настолько обволакивала, настолько убаюкивала, вытесняя все остальные, что Радован попятился, отходя в сторону. Но все испортил напарник. Вместо того чтобы послушно сидеть в будке наготове, молокосос выскочил на середину моста и прицелился из длинного пистоля в одиноко бредущую черную фигуру.

− Стой или стреляю! − заголосил юный стражник, срываясь на фальцет. Да так пронзительно, что проснулся клевавший носом охранник на другой стороне. С того берега сначала раздались проклятья, потом раздраженный оклик: «Что там у вас»?