Сергей Лукьяненко - Атомный сон (Cборник)

Антон подходит к одной из дверей. Звонит.

Почти сразу же дверь открывает Светлана. Она просто одета, у нее усталое лицо.

– Здравствуйте, Светлана, – говорит Антон. – Вы меня узнаете?

В тот же миг он уходит в Сумрак. Тянется к неподвижной фигуре девушки. Над девушкой крутится уходящая в потолок черная воронка. Антон смотрит на нее – потом проводит ладонью перед лицом девушки.

И снова возникает в настоящем мире.

– Да, Антон, – говорит Светлана, морща лоб. – Проходите… что-то случилось?

– Вы извините, что дома вас беспокою, – начинает рассыпаться в извинениях Антон. – Я понимаю, вы и на работе устаете…

– Входите, входите…

Антон входит, незаметно оглядывается. Квартира маленькая, однокомнатная. Обстановка небогатая. В комнате у дивана горит торшер, лежит недочитанная книжка.

– Снова язва беспокоит? – спрашивает Светлана.

– Ага. – Антон кивает. – Вот ни с того ни с сего…

– Ложитесь. – Светлана убирает с дивана книжку. Садится рядом с покорно улегшимся Антоном, быстро и профессионально прощупывает живот. – Здесь болит? А здесь? Боли после еды? Через какое время?

Ответов она даже не слушает, Антон и не отвечает. Смотрит на девушку – у нее сосредоточенное, серьезное лицо. Свет падает на нее как-то так, что она кажется очень красивой. Антон откровенно ею любуется.

– Ничего страшного, – решает Светлана. – Скорее всего только гастрит. Но вы все-таки приходите завтра на прием… наверное, были какие-то нарушения диеты?

– Пиво пил, – говорит Антон.

– Ну я же вас предупреждала, – укоризненно говорит Светлана, хмурится.

«Антон, воронка уменьшилась. Чуть-чуть, на пару сантиметров, но уменьшилась! – говорит Ольга. Светлана ее не слышит. – Странно, ведь ты ничего не делал».

– Светлана, – присаживаясь и заправляя рубашку, произносит Антон. – Простите, я, наверное, зря зашел… у вас какие-то неприятности?

– С чего вы взяли? – Светлана улыбается, но как-то жалко.

– Лицо у вас печальное, – говорит Антон.

– Устала, наверное, – кивает Светлана. – Все как-то так… тускло. Весь мир серый, все люди серые… и делать ничего не хочется…

Антон и Светлана смотрят друг на друга.

«Антон, ты не слишком на нее давил? – спрашивает Ольга. – У нее очень выраженная симпатия к тебе, будь аккуратнее!»

– Хотите, я чаем вас напою? – спрашивает Светлана.

– А чай мне можно? – Антон улыбается.

– Можно. – Светлана поднимается, идет на кухню. Антон плетется следом. И снова слышит голос Ольги:

«Падение воронки еще на десять сантиметров… Антон, готов предварительный анализ! Игнат провалился, пытаясь активно воздействовать на самооценку девушки, говоря комплименты, всячески демонстрируя влюбленность. Ты вызываешь у нее симпатию и сочувствие – как пациент. Почему-то это вызывает снижение воронки. Никаких комплиментов! Никакого флирта! Дави на жалость, пусть больше беспокоится о тебе!»

Антон на миг входит в Сумрак. И говорит, стоя в сером тумане:

– Как-то это нехорошо. У нее и так беда…

– Зато это работает, – раздается голос Ольги. – Запомни – не говори ни одного комплимента! Даже чай не хвали! И прекрати влюблять в себя!

– Я вообще ее не влюблял! – отрезает Антон.

Антон возвращается в реальный мир. Заходит на кухню, садится за стол. Светлана возится с чайником, она явно рада приходу гостя.

– Неудобно вас напрягать, Светлана… – с отвращением к самому себе произносит Антон.

– Напротив. – Светлана смотрит на него. – У меня такое отвратительное настроение – хоть вой. Вы со мной посидите, попейте чаю, ладно? Пусть это будет платой за неурочный прием. – Она пытается улыбнуться.

Антон кивает.

Двор перед домом Егора. В тени деревьев виден смутный силуэт – это Лариса, упущенная Антоном вампирша. Она смотрит вверх, на светящиеся под самой крышей окна. Временами непроизвольно сглатывает.

– Что, на слюну исходишь? – слышится насмешливый женский голос.

Вампирша резко оборачивается. В нескольких шагах за ее спиной стоит ведьма Алиса из Дневного Дозора. Вампирша шипит, делает к ней шаг – и отшатывается, когда Алиса выставляет перед собой руку. От руки идет багровый свет…

– Не дергайся, дура, – презрительно говорит Алиса. – Ты говорить-то не разучилась?

Вампирша снова сглатывает, хрипло произносит:

– Нет…

– И то ладно, – говорит Алиса. – Тебе твой дружок успел что-нибудь рассказать? Про Темных и Светлых, про Ночной и Дневной Дозоры?

Лариса кивает.

– Хорошо. Тогда ты должна понимать – за мальчишкой присматривают. В квартире – засада Ночного Дозора. Понимаю, как тебе хочется его крови, – сочувственно произносит Алиса, – но если ты пойдешь туда – тебя уничтожат.

– Мне… мне уйти? – спрашивает Лариса.

– Нет, дура. Тебя все равно поймают.

Лариса скалится, но подступить к Алисе боится.

– У тебя единственный шанс, – проникновенным голосом говорит Алиса. – Вымани паренька к себе. Подберись поближе – и вымани. Он уже поддавался на твой зов, он не сможет долго сопротивляться. Вымани, схвати – но не трогай! Ни в коем случае не трогай! Используй как заложника. Веди переговоры со Светлыми. Пусть придет тот Светлый, что убил твоего друга. Пусть они дадут обещание не трогать тебя.

– Если не дадут? – с усилием, будто говорить ей трудно, спрашивает Лариса.

– Тогда дерись, – улыбается Алиса. – Выпей кровь мальчишки, это даст тебе силы. Разорви на клочки этого Светлого… ведь он убил твоего любимого. Впрочем, достаточно убить мальчика на его глазах. Он обещал ему защиту. А Светлый, нарушивший обещание, умирает.

Лицо Ларисы искажает злобная гримаса. Алиса тает в воздухе, исчезает. Лариса снова смотрит на окна. Потом переводит взгляд на крышу дома…

Антон и Светлана пьют чай. Светлана, чуть оживившись, рассказывает:

– А еще мы с родителями ездили в Грушинку, на фестиваль… знаете?

Антон кивает:

– Да. Не люблю самодеятельной песни, тем более в таких масштабах. Сидят тысячи людей, бренчат друг другу на гитарах, поют песни об одном и том же…

– Ну не всем же быть великими певцами… – говорит Светлана.

– Фальшивое в этом что-то, – убежденно говорит Антон. – Или пой песню по-настоящему, чтобы ее слушали тысячи, миллионы. Или пой друзьям, которым не песня важна – а ты сам.

– Разве не может быть тысячи друзей? – спрашивает Светлана.

Антон молчит. Потом качает головой:

– Нет. Не может быть тысячи любимых. Не может быть тысячи друзей. Когда любишь, когда дружишь – отдаешь часть своей души. Какая бы она у тебя широкая ни была – на тысячу не поделишь. В лапшу изрежешь, каждому достанется огрызок… ленточка на память. Разве это дружба? Друг – это тот, кому ты нужен часто. Ты весь, а не маленький кусочек тебя.