Алексей Калугин - Форс-мажор (сборник)

Худрогин умолк.

Все стояли и ждали продолжения.

— Ну так что? – спросил Худрогин.

— Я бы на вашем месте не выступал, – заметил мужчина из управы.

— Вы полагаете, мне еще есть что терять? – усмехнулся Худрогин.

— Кто его знает, – буркнул, отвернувшись в сторону, управец.

Женщина-вобла, странно дернув плечами, подскочила к Худрогину.

— Подпишите! – сунула она ему авторучку и папку с прищепленными к ней бумагами.

— Не буду, – отказался Арчибальд Степанович.

— Вы даже не посмотрели, что это, – снова попыталась сунуть папку Худрогину в руки женщина-вобла.

— Все равно не буду, – Арчибальд Степанович, будто в испуге, сделал шаг в сторону. – Отстаньте от меня, дамочка!

— Вам же хуже! – раздраженно сверкнула стеклышками очков женщина-вобла и спрятала папку за спину.

— Зря вы так, Арчибальд Степанович, – с укоризной глянул на Худрогина Стурышко.

— А вам-то что? – огрызнулся Худрогин.

— Петр Вениаминыч!.. – уже в который раз заорал бульдозерист.

— Давай! – махнул рукой Стурышко. – Давай!

Люди из управы, судебный исполнитель, неизвестно что представляющая собой женщина-вобла, а заодно с ними и Худрогин отошли за ограду.

Взревев моторами, бульдозеры, будто в последний и решительный бой, ринулись на кажущийся декоративным – в отличие от иных пользователей, Худрогин уделял особое внимание внешнему дизайну, – сделанным из света и стекла домик. Первый бульдозер вгрызся в угол дома, второй ударил поднятым совком в стену, третий дергался из стороны в сторону, выискивая для себя место. Крыша домика накренилась, стены пошатнулись, откуда-то изнутри раздался душераздирающий скрежет, как будто кто-то ржавым гвоздем пытался нацарапать на стекле свои инициалы. Не прошло и двух минут, как стены дома сложились, крыша рухнула, и под радостный салют фотовспышек бульдозеры принялись утюжить невыразительную кучу строительного мусора. Экскаватор, которому не нашлось достойного применения, стоял в стороне и многозначительно покачивал ковшом.

— Грустно, Арчибальд Степанович? – решил проявить человеческое участие один из управцев.

— Да как вам сказать, – Худрогин наклонил голову и почесал висок. – Скорее уж – глупо.

— Да будет вам, – недовольно поморщился судебный исполнитель Стурышко.

— А что я? – театрально развел руками Худрогин. – Мне, между прочим, муниципальное жилье обещано! Ведь так? – вопрошающе посмотрел он на управца.

Тот поправил шляпу на голове и многозначительно кашлянул.

Понятное дело, он с самого начала знал, что подразумевается под эвфемизмом «муниципальное жилье».

— Вот, господин Худрогин, ваше новое жилье, – сказал управец, кивнув на странное сооружение, больше всего походившее на первый американский лунный модуль после того, как по нему проехал танк.

Что-что, а жилье сия конструкция напоминала в наименьшей степени. Барак – и тот краше выглядит. Поблизости было раскидано еще десятка три строений, каждое из которых изо всех сил старалось самовыразиться примерно в том же стиле.

— Это – жилье? – с сомнением переспросил Арчибальд Степанович.

— Именно так, – уверенно наклонил голову управец. – Дайте-ка ваше удостоверение гражданина.

С интересом рассматривая странного вида дома, Худрогин, не задумываясь ни о чем, протянул управцу карточку.

Управец вытянул из портфеля портативный контроллер, сосредоточенно сопя, набрал что-то на клавиатуре, после чего протянул карточку через магнитную щель.

— Держите, – вернул он удостоверение Худрогину.

— И кто же все эти, – Арчибальд Степанович взглядом указал на царящий вокруг авангардистский хаос, – жилища, – верно, иначе и не скажешь, – понастроил?

— Это, между прочим, интеллектуальные дома отечественного производства на платформе «Град-22». Выпускаются по конверсии на военном предприятии. По качеству не уступают знаменитой платформе «Сёдзи».

— Серьезно? – удивленно поднял брови Худрогин. – Что ж все тогда платформу «Сёдзи» берут?

— Интеллектуальные дома на платформе «Град-22» проходят бета-тестирование, – сказав это, управец почему-то отвел взгляд в сторону. – Поэтому жилье и предоставляется вам бесплатно.

— А в других домах кто живет?

— Разные люди, – коротко и неопределенно ответил управец. – Большинство так же, как и вы, на пиратстве погорели. И теперь не имеют права пользоваться продукцией «Сёдзи».

— А вы сами? – с усмешкой посмотрел на управца Худрогин.

— Что – я? – не понял управец.

— Тоже здесь живете?

— С чего бы вдруг?

— У вас часы на руке – хотите сказать, это настоящие «Армани»?

— Конечно, – насупился управец.

— Кому другому расскажите, – кисло скривился Худрогин. – А я, к вашему сведению, эксперт по лицензированию. Я подделку с первого взгляда узнаю.

Управец спрятал руку с часами за спину.

— Что же вы, эксперт по лицензированию, а сами пиратской продукцией пользуетесь?

— На зарплату эксперта особенно не разгуляешься.

— Нашли бы другую работу.

— Да мне и моя нравится.

— Что же тогда?.. – управец запнулся, потеряв нить рассуждений. – Одним словом, – перепрыгнул он на встречную полосу вялотекущих мыслей, – незнание закона не освобождает от ответственности. Понятно?

— Да уж куда понятнее, – усмехнулся Худрогин.

— Ну и хорошо. Будьте здоровы.

Управец запрыгнул на заднее сиденье ожидавшей его машины, хлопнул дверью и, обдав Худрогина сизым выхлопом, укатил.

Худрогин подошел к своему новому жилищу и вставил отмеченную управцем карточку в замочную щель. Дом никак не отреагировал на прямую попытку активации базовой программы. Худрогин толкнул дверь, и она сама собой распахнулась.

— Дом, – позвал негромко Худрогин.

Ни слова в ответ.

Арчибальд Степанович вошел в полутемное, пахнущее сыростью и пылью помещение.

— Свет! – приказал он.

Никто и не подумал включить освещение.

Пошарив рукой по стене, Худрогин нажал на клавишу выключателя. Мигнув пару раз, под низким потолком загорелась люминесцентная трубка.

Помещение представляло собой прихожую, совмещенную с гостиной, в которую с левого края влезла спальня, а с правого – кухня и ванная. Местонахождение туалета оставалось загадкой. Место было убогим, вызывающим ассоциации не с современными прогрессивными технологиями, а со старыми, запыленными антресолями, куда за ненадобностью сваливают всякий хлам, который почему-то жалко выкинуть. Худрогин прошелся по комнате, остановился возле раковины, повернул кран. Тоненькой струйкой потекла холодная вода.