Р. Лафферти - Сборник рассказов

Примерно раз в десять лет кто-то, одержимый страстью к систематизации, затевал масштабную работу с целью составления каталога "Указатель планет и их расположения" и предпринимал новое исследование аномалий. Это исследование никоим образом не могло миновать планету медведей-воришек.

"Планета не представляет опасности ни для человеческой жизни или деятельности, ни для его телесного здоровья, и лишь некоторую — для его душевного равновесия, — так написал великий Джон Чансел около века тому назад. — Здесь почти повсеместно идеальный климат, но это не то место, где легко разбогатеть. Окружающая среда спокойна и экологически сбалансирована, а красоты природы просто зачаровывают. Планета оказывает странное воздействие на прибывших, в результате чего они вынуждены писать строки, не являющиеся истиной, что и происходит со мной в данный момент". Для судового журнала запись довольно необычная.

И еще одна старинная запись, другим почерком: "Здесь нечего покорять. Это довольно бедная и непредсказуемая планета. Все на ней происходит не так. Я бы сказал: все происходит восхитительно не так. Но тем не менее — не так".

И вот еще одна экспедиция из шести исследователей. Джордж Махун (видом он напоминал борца, и ум у него был борцовский — ищущий, цепкий, просчитывающий самые выгодные ходы); Элтон Фэд (с глубокими знаниями, но не блестящий ученый); Бенедикт Крикс-Краннон (смуглый красавец, мастер на все руки); Льюк Фронза (он считался в отделе "многообещающим", но что-то слишком долго задержался на этой стадии); Селма Ласт-Роуз (она была совершенством, можно ли что к этому добавить?); Гледис Макклейр (милая, одаренная, но не гений, а исследователь обязан быть гением) и Дикси Лейт-Ларк (воплощение духовности!) — все они высадились на планете медведей-воришек. Они не были учеными с большим опытом, это было новое поколение. Тем не менее члены команды уже успели проявить себя специалистами по исследованию аномалий.

— Неплохое местечко, хотя мало на что пригодно, — заявил Джордж Махун, не пробыв на планете и десяти минут. — Почему же никто из прежних исследователей не сказал просто, что планета "пригодна лишь для маргинального и субмаргинального использования; при предварительных исследованиях оценивается как бедная основными, радиоактивными и редкоземельными металлами; ее запасы топлива невелики, планета не рекомендуется к освоению в этом столетии, поскольку существуют места гораздо более перспективные". Почему в отчетах столько непонятной белиберды? Хотя мне тут нравится. Приятное местечко для краткого отдыха.

— Да, и мне тут тоже начинает нравиться, — произнесла Селма Ласт-Роуз своим характерным "барабанным" голосом, — здесь кроется загадка, а я люблю разгадывать загадки. Есть какая-то тайна в этой Долине старых космолетов. Я не прочь заняться ею.

Они сели на равнине в Долине старых космолетов. Здесь были удивительные изображения древних космических кораблей в натуральную величину. Двенадцать изображений — от самого первого до самого последнего — занимали две трети круга, образуя подобие циферблата. Каким способом эти схемы были сделаны, оставалось загадкой, но прочерченные линии не зарастали густой травой, зеленый ковер лишь подчеркивал их. Можно было легко проследить округлые очертания космических кораблей, их носовые и кормовые обтекатели. Внутренние переборки также тщательно обозначались. Настоящий музей кораблей, которым не хватало лишь объема.

— Мне вспомнились два фрагмента из судового журнала "Чародея" относительно этой долины, — сказал Элтон Фэд. — В первом утверждается: "Некоторые члены нашей экспедиции верят, что Долина старых космолетов была сооружена медведями-воришками в качестве некоей исторической вехи, но сам я не верю, что эти мелкие существа настолько разумны". А другой, написанный иным почерком, звучит так: "Медведи-воришки действительно соорудили эти схематические памятники на траве всем прилетавшим сюда кораблям, но они выполнили это таким способом, который мы не можем даже представить". Последняя запись, как и последующие, сделана не чернилами, а чем-то другим.

— Прекрасно, я могу предположить несколько способов, которыми маленькие негодяи сделали это, и как-нибудь сумею проверить свою гипотезу. Спрошу их, как они соорудили подобный бред. И если эти нахалы обладают хоть каплей разума, я найду возможность потолковать с ними.

Медведи-воришки по виду не сильно напоминали медведей. Они больше смахивали на белок-летяг: скользили по воздуху — по всей видимости, для забавы. Создания напоминали земных Neotoma cinerea, серых неотом с пушистыми хвостами, как по виду, так и воровскими замашками, но были крупнее их. Имя — Ursus furtificus (медведи-воришки) — дал им сам старик Джон Чансел.

Да, в первые же пять минут после высадки исследователи убедились в том, насколько вороваты медведи. Эти существа залезли в корабль и проникли в такие места, которые, казалось бы, для них были недоступны. Они утащили конфеты Селмы и нюхательный табак Дикси. Они украли (выпив на месте) тринадцать флаконов лосьона "Настоящий мужчина" с ароматом корицы, принадлежавших Джорджу Махуну, но не тронули ни одного флакона с иным запахом. От горчицы они пришли в восторг и мгновенно уничтожили все запасы, постанывая от удовольствия. Элтон Фэд пробовал прогнать их тяжелыми металлическими прутьями. Медведи-воришки спланировали прямо на палки, которыми он размахивал, и тут же сгрызли их до самых его рук. Они стащили шесть французских триллеров у Дикси Лейт-Ларк. Это не слишком огорчило Дикси — триллеров у нее в запасе было предостаточно.

— Медведи-воришки хотят познакомиться с нами поближе, — сказала Дикси (она сама чем-то напоминала обитателей этой планеты). — Считайте это своеобразным тестом. Если они прочитают и поймут эти книжки, — значит, перед нами разумные существа, чей литературный вкус лучше, чем у моих товарищей по экспедиции. Это и станет отправной точкой их изучения, и нам будет что занести в наши портативные компьютеры.

Умеют ли медведи-воришки разговаривать? На этот вопрос невозможно было ответить так сразу.

— Скажи "доброе утро", пушистая мордашка, — обратилась Селма к одному из этих созданий.

— Скажи "доброе утро", пушистая мордашка, — проворчало в ответ существо. Все слова были произнесены правильно, в нужном ритме и с нужными ударениями. И ворчание напоминало монотонный голос Селмы. Кто бы ни обращался к медведям, они, отвечая, воспроизводили его собственную манеру говорить. Медведи мгновенно принялись подражать людям.

К тому же они еще и хихикали! Да, довольно скоро их хихиканье стало надоедать. Хихикающие бесстыдники, иначе и не скажешь.