Олег Готко - ЗЕМЛЯКИ ПО РАЗУМУ

– Да что вы говорите! – неожиданно и по непонятной капитану причине развеселился директор. – Этот старый полудохлый кот ворвался в банк?! Ха-ха! Да эту ленивую тварь во время уборки трудно с места сдвинуть! Ха! И мне очень интересно было бы узнать, как она могла способствовать похищению и кому?

– Двум неизвестным в масках, которые и унесли деньги.

– Я-то здесь при чем? Уж не думаете ли вы... – директор снова не удержался и заливисто расхохотался, – что... ха-ха!.. это... ха-ха!!!

– Сержант, – оборвал неуместный смех капитан. – Введите подследственного!

В распахнутую дверь, не без помощи сержантской ноги, влетел президент банка. Он был все еще бледен, но снова в сознании. Узел галстука сбился вправо, верхняя пуговица рубашки была оторвана в процессе приведения в чувство.

Дверь захлопнулась. Сержант остался на посту.

– Кто это? – поинтересовался хозяин кабинета.

Пивене, наблюдавшему за ним, показалось, что в директорских глазах мелькнул испуг. «Может быть, он ожидал увидеть тигра?» – подумалось ему и эта мысль натолкнула его на еще одну идею, которая тут же потребовала немедленного воплощения в жизнь.

– Вы знаете этого человека? – строго спросил капитан Петра Дормидонтовича.

Президент, в данный момент похожий на рыбу, слишком много времени проведшую на свежем воздухе, вместо ответа лишь отрицательно повертел головой и звякнул наручниками. В принципе, так и должны выглядеть нераскаявшиеся преступники, но Пивеня решил на достигнутом не останавливаться.

– Почему? – сосредоточился капитан на гражданине Криворучко.

Воспользовавшись тем, что на него перестали обращать внимание, директор, в глубине души соболезнуя подозреваемому гостю, откинулся на спинку старого кресла. Его глаза снова приобрели сходство с поверхностью двух тихих озер на рассвете.

– Вы слышали вопрос?

– Угу.

– Так почему вы настаиваете на том, что не знакомы с этим человеком?

Петр Дормидонтович сделал губами движение, недоступное только печеному карасю, икнул и прохрипел:

– Потому что не имел чести...

– Так и запишем: «Признался в бесчестии».

Капитан прострочил полученную информацию в блокнот.

– ...быть представленным.

– Ах вот как! Тогда перепишем: «От ранее данных показаний отказался», – сохраняя каменное выражение лица, при виде которого у любого скульптора зачесались бы руки, дабы улучшить пропорции, Пивеня повернулся к директору. – А вы?

– Не знаю и знать не желаю.

– Тоже зафиксируем, – он обвел присутствующих взглядом, который считал проницательным. Те протеста не выразили. – Сержант!

В дверях появилась голова с любимым вопросом:

– Прикажете увести?

Капитан посмотрел на него, пожевал губами и обратился к директору:

– Собирайтесь.

– Куда? – безучастно поинтересовался тот, не меняя выражения глаз.

– На прогулку.

– И куда будем гулять? – в голосе послышалось оживление, возможно, стимулированное желанием глотнуть еще чего-нибудь тонизирующего помимо свежего воздуха.

– По территории, по территории, – пробормотал Пивеня и отдал приказание закрытой двери. – Смотри в оба за обоими.

– Неужели меня уже арестовали? – на поверхности левого озерца плеснула хвостом рыбка.

Этот факт не ускользнул от бдительного ока капитана, но он принял круги за тревожную рябь. Мрачная улыбка философствующего жандарма искривила губы:

– Пока нет, но как говорит народ: «От тюрьмы да от сумы...»

Мудрая сентенция должного эффекта не возымела. Директор остался равнодушным к прозрачному намеку на свое ближайшее мутное будущее. По крайней мере, внешне.

Капитан не мог не отдать должное самообладанию подозреваемого. Впрочем, у него еще оставалась надежда, что того надолго не хватит. Сюрприз, заготовленный директору, наверняка развеет фальшивое спокойствие в пух и прах.

***

Снедаемая неясной тревогой, Мария возвратилась домой после обеда. Увидев мужа, пребывающего в глубокой депрессии и на внешние раздражители не реагирующего, Саньковская почти не удивилась. Вещее женское сердце в очередной раз ее не подвело. Следуя своей логике, оно тут же погнало пузырящуюся от обилия адреналина кровь поближе к голове. Откуда ему было знать, что Семен договорился с сообщниками, что в ближайшее время они, дабы не погореть, тратить награбленное не будут, и завалился на диван с целью отдохнуть, ведь испытанное им в тигровой шкуре потрясение пройти даром для психики не могло?..

Итак, Саньковский лежал и из него вырывались нечленораздельные звуки.

– Так вот почему ты меня отослал к матери?! – Мария нависла над мужем. – Чтобы спокойно надраться и тихо радоваться независимости?

С губ уже готовы были сорваться первые лепестки скандала, как вдруг в душу закралось ужасное подозрение, основанное на воспоминаниях. Услужливое же на удивление сердце подсказало, что приблизительно шесть лет назад таким же майским днем все и началось, и моментально зашлось в ретротахикардии. Ей уже доводилось видеть Семена таким, когда он перевоплощался. Кого тот скользкий тип подсунул ей сегодня?

 – И ведь обещал, скотина, клялся! – звонко хлопнула пощечина.

Голова мужа мотнулась на подушке. На бледной, нездоровой коже проступила алая пятерня, но это не могло смягчить обманутую жену. Обманутую и обменянную! Голова начала мотаться чаще и активно делала это до тех пор, пока невнятный стон не превратился во вполне определенное имя.

– Мария, – пробормотал Семен, открывая глаза. – За что?

– Это ты?! Именно ты? – в голосе супруги еще звучало недоверие, но глаза уже заблестели слезами радости. – Скажи, что это ты!

Такие вопросы не могут не настораживать и Семен поддался на провокацию переутомленной нервной системы: «Что это ей пришло в голову допытываться? Неужели она что-то пронюхала?..»

– Честное слово, – еле ворочая языком и стараясь не встречаться с женой взглядом, произнес Семен, – это не я...

– А кто ты, сволочь?! Где мой муж?!! – голова Семена снова замоталась не по своей воле. – Говори!

Не ожидавшему такого поворота событий, ошпаренному болью Семену показалось вдруг, что он опять тигр. Все спуталось в сознании и он протяжно зарычал, повергнув Марию в шок.

– Так я и знала, – она попятилась. – К тебе опять прилетел этот звездный проходимец... Отдай Семена, слышишь, тварь! Убью!

Рычание приобрело вопросительный оттенок.

Саньковская жалобно сморщилась и брызнула слезами, понимая, что никого не убьет... иначе куда вернется ее любимый?..

***