Евгений Акуленко - Ротмистр

Шеат размышлял недолго. Если говорить отвлеченно, долгие размышления – вообще не удел скаутов. А тут такой удобный случай, судьба, можно сказать. Шеат прикрыл рукой остекленевшие синие глаза и закинул труп офицера себе на плечо.

Нужно было где-то спрятать тело, пока на дороге не появились люди. Шеат не придумал ничего лучше, чем просто отнести труп далеко в лес. Там переоделся в вещи погибшего, повесил на шею чужой нательный крест. Чуткое обоняние подсказывало, что поблизости проходила звериная тропа. Не пройдет и недели, как тело растащат хищники, не оставив и следа.

Шеат продолжит эту трагически оборвавшуюся жизнь. Продолжит ее достойно, так, чтобы не стыдно было перед погибшим офицером. Шеат замер на секунду и приложил ребро правой ладони к сердцу:

– Честь и память!

Это не пустая фраза для скаута.

И произнес он ее по-русски.

* * *

– Невероятно!… – выдохнул Ливнев. Как и Вортош, он глядел на Ревина с восторженным недоверием. – Вы хотите сказать, что вы… с другой планеты? Пришелец?…

– Именно, – кивнул Ревин.

За окном уже во всю светило солнце, но тяжелые шторы никто открывать не спешил. Так и сидели при свете керосинового фитиля.

– Но вы… человек… Насколько я могу судить… Гм, простите…

– Я человек, – подтвердил Ревин. – Хотя строение моих внутренних органов несколько отличается от вашего. И что с того?

– Но…

– Вы полагаете, что в других мирах живут фиолетовые осьминоги?… Живут, конечно, – Ревин улыбнулся. – Но люди встречаются тоже…

– А как далеко вы… ваша планета? – Ливнев взял чистый лист, утвердил точку. – Здесь, положим, мы… Земля, Венера… Солнце…

– Боюсь, при вашем масштабе, – Ревин поднял брови, – где-нибудь в Японии…

– Так далеко!…

– Да, – кивнул Ревин, – неблизко… Наша цивилизация насчитывает тысячи звездных систем, сотни тысяч планет. И естественных, подобных Земле, и рукотворных, имеющих возможность менять орбиты. Размеры человеческого пространства настолько велики, что свету нужны долгие-долгие годы, чтобы добраться от одних границ к другим.

– Редкая птица долетит до середины Днепра… – пробормотал Вортош. – Виноват… И как же вам удалось, так сказать, к нам?…

Ревин пожал плечами.

– Это сложный, чрезвычайно энергоемкий и весьма рискованный процесс. Деталей я объяснить не смогу, поскольку сам представляю переброску в общих чертах.

– Ну, а почему же вы, милейший друг, не признались сразу, кто вы и откуда? – Ливнев принялся расхаживать по комнате, стараясь унять эмоции. – Вы ведь и служить изволили, по самому что ни на есть по адресу!… Мы тут по крохам, по крупицам собираем… Вы же… Вы же – кладезь! Чудо! Подарок судьбы!… Боже! Случись со мной, не знаю, апоплексический удар, страшно же подумать, я ведь мог и не узнать ничего!… Я бы вам не простил, голубчик, с того света бы являться стал!…

– Буду откровенен, виной тому исключительно прагматические цели, преследуемые мной. Да, вам, пожалуй, чудно лицезреть посланца иного мира, но наивно было бы полагать, что цена моим усилиям – лишь праздный визит вежливости.

– Что же тогда?…

– Сейчас попробую объяснить… Согласно науке о развитии мира, в настоящее время мы переживаем момент экспансии. Каждая цивилизация старается захватить как можно большие пространства. Пока ничейные…

– Как первые поселенцы в Америке? – усмехнулся Вортош.

– Если хотите. Мы пытаемся застолбить участок…

– Простите, вы сказали "каждая цивилизация". Вас много? – настал черед Ливнева перебивать.

– Ровно так же, как вы граничите с турками, поляками и китайцами, мы граничим с… расами иных разумных существ, не принадлежащих к человеческому роду. Среди них есть откровенно отсталые, а есть и весьма могущественные. Это, как бы выразиться… Некое национальное противостояние следующего порядка. Соперничество, которое по законам все той же науки о развитии мира, рано или поздно должно перерасти в открытую войну. Чем большие пространства займет человеческая раса, тем выше шансы выжить в будущем.

Наши корабли двигаются с немыслимыми скоростями, близкими к предельным скоростям перемещения материи в пространстве. Владения людей расширяются во все стороны с подобной быстротой, не останавливаясь ни на мгновение. Даже в настоящую минуту. Но этого все равно бесконечно мало. Расстояния, о которых идет речь, чудовищно велики. Мы бы давно утратили и единую власть, и контроль над удаленными границами, мы погибли бы как Римская империя без дорог, если бы не научились перемещаться мгновенно на любые расстояния…

Ревин вздохнул, прочтя на лицах собеседников плохо скрываемое недоумение.

– Смотрите, у нас так объясняют идею прыжков детям…

– Детям?… – пробормотал Ливнев.

– Укажите кратчайшее расстояние между двумя точками, – Ревин придвинул листок бумаги.

– Известно, что это будет прямая, – Вортош пожал плечами и соединил отметки линией.

– Смею вас уверить, нет, – Ревин сложил лист, прижав точки друг к другу. – Кратчайшее расстояние между точками – ноль. Раз! – Ревин проткнул бумагу карандашом и поглядел в дырку на Вортоша. – И мы из Манчестера попадаем в Ливерпуль!…

– Шарлатанство, – недовольно проворчал тот.

– Полностью с вами согласен!… Но работает… Так вот. Схема с дыркой хороша всем, но она станет функционировать не ранее, чем в Манчестере построят передающую станцию, а в Ливерпуле – принимающую.

– Иными словами…

– Иными словами, первый раз телегу приходится везти самим.

– С ума можно сойти, – помотал головой Ливнев.

– Не так давно мы открыли способ мгновенного перемещения, используя одну лишь станцию переброски. Однако, в силу определенной специфики, действует такой способ только на живые организмы. Представьте себе пушку, стреляющую в неизвестность снарядами из плоти и крови, в надежде на то, что в безумной дали те попадут на какую-нибудь планету и смогут выжить… Один из таких снарядов сидит перед вами. Моя задача отворить здесь принимающие врата. Любыми средствами.

– И тем самым, – Ливнев потер виски, – сделать наш мир частью вашего?…

– Да, – Ревин кивнул.

– А нас вы спросили?…

– Видите ли в чем дело, – вздохнул Ревин. – Цена вопроса столь велика, что ваше согласие или несогласие ничего не значит. Уж не стану лукавить… Возможен вариант, при котором планета останется в изоляции. Ваши традиции и мироустройство не претерпят ровным счетом никаких изменений. В этом случае мы уберем перебросочные станции в дальний космос и оставим вас в покое. До тех пор, пока вы не отыщите нас сами… Но такое развитие событий маловероятно. Мы дарим знания, технологии, новые возможности, о которых никто ранее не помышлял даже в самых своих смелых грезах. Это чересчур большой соблазн, уверяю… Или вы предпочли бы по-прежнему гонять чертей по бабкиным чердакам?