Эдмонд Гамильтон - Компьютер по имени Джо (Сборник)

Лупеску кивнул. Можно выразить это и такими словами.

На заключительной тренировке Лупеску был Штайном более чем доволен. Некоторые досадные промахи чередовались с технически отточенной игрой, и в искусстве обращения с мячом он уже превосходил теперь и защитника, и левого крайнего. Казалось, энергия его неистощима, мячи, посылаемые им с постоянной, неиссякающей силой, всегда попадали то в угол ворот, то в штангу или со свистом влетали прямо в ворота. Вратарь уже смирился с этим и защищал ворота больше для виду. Бланко, непосредственный противник Штайна, наоборот, все сильнее распаляясь, старался его затравить, преследуя со свирепой миной. Все чаще Штайн обманывал его, прибегнув к какому-нибудь уже усвоенному трюку, неожиданно уводил мяч прямо у него из-под носа, переигрывал почти без всяких усилий, как начинающего.

Когда счет в пользу новичка стал 23:4, Бланко, несмотря на предостережения тренера, подставил ему подножку. Штайн неуклюже свалился на траву. Бланко подошел к Штайну с распростертыми объятиями.

— Извини, — сказал он примирительным тоном, — тебе надо научиться перепрыгивать через подставленные ноги, иначе во время игры ты все равно сразу упадешь.

Ян Штайн поднял к нему свое неподвижное лицо и подал руку:

— Благодарю за науку. И прости, если у меня не все еще получается.

Злорадная усмешка застыла на лице Бланке Внезапно он повернулся кругом, взяв себя в руки с большой неохотой.

Второе нарушение правил со стороны Бланко оказалось уже более коварным. Штайн опять поднялся и, никак не выказывая своих чувств, извинился перед Бланко, лицо которого потемнело, бешеная злоба подымалась в нем. Холодное пренебрежительное отношение новичка еще больше разжигало Бланко.

Он бил своего противника как попало по ногам, подставлял подножки и, не обращая внимания на Яна, гнал мяч дальше. Однако тот на удивление быстро научился давать ему отпор, молниеносно увертывался и, несмотря на прямые выпады, не сбавлял темпа. А еще быстрее Бланко бить не удавалось. Чем увереннее проскакивал Штайн мимо, ловко ведя мяч (причем похвалы тренера становились все громогласнее), тем сильнее ожесточался Бланко. Он совершенно забыл, что они тренируются вместе, для него этот новичок стал настоящим противником.

Когда Штайну опять удалось обвести его, Бланко ударил Яна снизу по ногам со всей силы. Он с удовольствием смотрел, как парень упал на землю. Как в тумане, Бланко услышал крик Лупеску. Бланко перешел все границы. Застонав, он опустился на колени, прижав руки к животу и глядя на приближающегося на полной скорости Лупеску, за которым, спотыкаясь, следовали оба старика. В то время как тренер хлопотал около Штайна, Бланко с тихим стоном повалился на бок. Таким манером он сотни раз водил за нос зрителей и обманывал судей.

— Ты идиот! — рычал Лупеску. Он помог Штайну подняться на ноги и зло смотрел на Бланко, который, испугавшись, прикрыл глаза. — Прекрати цирк! Это ведь член нашей команды. Ты обязан помогать ему тренироваться, дурак! — Срывающимся от крика голосом он продолжал: — А ну вставай, придурок, прибереги свои штучки до воскресенья!

Старик Штайн осмотрел сына со всех сторон и, простукивая его, тихо спросил:

— Все в порядке?

— У меня да, а вот что с товарищем Бланко?

Он склонился над коренастой фигурой центрального нападающего и помог ему встать на ноги. Бланко открыл глаза, но нашел все-таки благоразумным скроить мину, якобы перекошенную от боли.

— Тебе больно? — спросил Ян Штайн.

Бланко замотал головой, потом испуганно кивнул:

— Да, но совсем чуть-чуть. Сейчас уже все в порядке.

— Извини меня. Это не со зла. — Штайн протянул ему РУКУ.

Бланко вытаращил глаза. Он совсем забыл, что надо симулировать боль. Он умоляюще смотрел на Лупеску, который постарался скрыть издевку, скользнувшую по лицу.

— Нет, нет, это я виноват, — проговорил Бланко в приступе раскаяния. — Я слишком жестко играл. Извини. — Он подал руку Штайну, и на этот раз его рукопожатие шло от всего сердца. «Парень действительно может стать отличным спортсменом», — подумал Бланко.

— На сегодня достаточно! — громко объявил Лупеску. Встретившись глазами с новеньким, он тихо добавил: — Я доволен, вы хорошо поработали. Мне хотелось бы только еще побеседовать с господином Штайном.

Мартин Штайн кивнул ему:

— С удовольствием. Но я не думаю, что Ян будет играть в футбол. Он не так воспитан.

«Голубые соколы» и «Зелено-белые» начали игру. Штайн и Милл сидели чуть в стороне от зрителей, которых на этот раз собралось немало.

Само собой, и фотографы заняли свои места, только репортер Килман, как всегда, составлял исключение. Он уселся в одиночестве позади ворот, за спиной вратаря гостей Юшлина и пребывал в ожидании сенсации: гола в ворота, забитого «Голубыми соколами». Должно же наконец это случиться!

Раздался свисток судьи, игра началась.

— Ты считаешь, мы поступили правильно? — спросил Милл.

— Я думаю, да, — ответил Штайн, — не помешает проверить, как у нашего мальчика обстоят дела с сердцем и почками. Что для этого может быть лучше футбольного поля?

— Это верно, Мартин. Именно в игре проявится, как он владеет своим телом, ловкость и сообразительность. Но как мы без осложнений заберем потом его из команды?

— Не думай об этом. Как отец я еще скажу свое словечко. — Мартин Штайн лукаво улыбнулся. — Лупеску придется смириться.

— Надеюсь.

Они замолчали и опять предались своим мыслям. Видимо, игра их не очень-то интересовала.

— Гол!

Шестьсот зрителей закричали так, что это слово прогремело над полем, как удар грома. Оба старика, пораженные, уставились на ворота перед собой. Мяч оказался в верхнем углу между сеткой и штангой, в то время как вратарь с глупейшим выражением лица валялся на земле. Трудно было понять, кто забил этот гол. «Голубые соколы» толкались, напирали друг на друга, прыгали от радости. Ян Штайн не спеша высвободился из их объятий и чинно пошел к средней линии. Его товарищи по команде продолжали целоваться с невероятным усердием.

«Счет один — ноль в пользу „Голубых соколов“, гол забил на шестой минуте номер десять, Ян Штайн», — донеслось из громкоговорителя.

— Наш мальчик, — произнес отец Штайн взволнованно.

— Этого я ждал целую вечность, а теперь гол не успел заснять, — жаловался фотограф.

Юшлин, вратарь «Зелено-белых», поднялся и сердито покачал головой:

— Какая промашка! Больше это не повторится.

Мартину Штайну стало смешно.

Юшлин был так озабочен тем, чтобы как следует отчистить форму от налипшей земли, что не обратил внимания на свисток судьи. Игра возобновилась. Внезапно он увидел, что Ян Штайн с мячом находится прямо перед ним. Как загипнотизированный, Юшлин растопырил руки, широко расставил ноги. Еле заметным движением центральный нападающий «Голубых соколов» послал мяч мимо вратаря, который, неуклюже развернувшись и споткнувшись, пропустил мяч в свои ворота.