Юрий Петухов - ЧУДОВИЩЕ (сборник)

Редактор снял очки, отложил их в сторону, потер покрасневшую переносицу. Работы, как и всегда, было невпроворот.

— Пришельцы, — неопределенным тоном проговорил он и дружелюбно улыбнулся, — а в мешке что — передатчик какой-то? Так-так, первый сигнал, значит, был, когда его Илья заметил "на суку семь ден" назад, а второй… ясно.

Редактор скосил глаз и увидал у ног автора раздутый черный портфель.

— А это не рукописи случайно? — В глазах его высветилась нешуточная тревога.

Автор придвинул портфель ногой еще ближе к себе, энергично замотал головой:

— Нет-нет, это так… кой-какие личные, знаете, вещички.

Редактор облегченно, но так, чтобы это было не слишком заметно, вздохнул.

— Много работаете, наверное, давно не отдыхали?

Лицо автора было на самом деле землистым, зеленоватым даже. Такими бывают лица у людей или просиживающих ночи за письменным столом, или у неумеренно предающихся возлияниям. В последнее не очень-то верилось.

Автор смущенно пожал плечами, заерзал на стуле.

— Так, хорошо, ну а почему он у вас свистит? Что — сверхцивилизация инопланетная не знакома с радиосигналами или там, не знаю, еще каким-то более совершенным способом связи? Непонятно.

— Тут дело, видите ли, вот в чем, — засуетился автор, они, цивилизация эта, развивались совершенно по-другому. Этот принцип, видите ли, тут не свист, это что-то наподобие ультразвука, но… они сами его не воспринимают, только приборы. Сейчас я попробую объяснить.

Он быстро вытащил из кармана ручку и на листке бумаги начал рисовать какие-то схемы, стрелочки, писать что-то.

— Ну-у, зачем нам технические детали, — мягко остановил посетителя редактор, — разве в них суть? Тут в другом дело. Задача литературы — психология человека, образы, сюжеты, в конце концов. Даже в таком жанре… Постойте, мне кажется, что нечто подобное описываемому вами уже встречалось… Да и пришельцы не ново. А почему бы — не люди будущего, или, скажем, из параллельного мира, так это называют фантасты?

— Я как-то не очень знаком с этим.

— Ну, вот видите. А если развить тему, глубже взять, убрать этих, с присосками. И дать, к примеру, чисто историческое, былинное толкование?

Автор растерялся, глаза его забегали, но лицо продолжало выражать покорность и безнадежную усталость.

— Ведь пусть небольшая, но основа есть. Еще немного труда, немного фантазии… — продолжал редактор.

Совершенно случайно взгляд его упал на руки посетителя сдвинутый рукав пиджака обнажил худое костистое запястье, на котором болталось внушительное, не по размеру, металлическое кольцо, тусклое и не похожее на браслеты, какие носят порой данники моды. "Вериги он, что ли, таскает?" — в недоумении подумал редактор. И невольно еще раз взглянул на портфель. Тот и вправду был большой, чуть меньше сундука.

Робинзон-2190

Оторваться от книги было непросто, не хотелось отрываться. И Славка не спешил — ну что, в конце концов, значат лишние три минуты! Он перечитывал ее в четвертый раз. И знал, что будет читать и в пятый, в шестой… Вот это жизнь: как наяву! Нет, лучше, значительно лучше, наяву так не бывает, только в старинных романах! Где-то далеко-далеко и давным-давно — остров посреди океана, диковинные животные, солнце, попугаи, стихии, с которыми надо бороться. И вообще, каждый час, каждый миг трудности, неизвестность. Да что там говорить — вот романтика! А пожелтевшие за столетия страницы — в них самих уже тайна, неведомое, а язык — разве сейчас так говорят и пишут? Куда там! Правда, староанглийский Славка учил во сне, потому как ленив был и неприлежен. Но разве это важно? Нет! Попади он туда, куда занесла судьба героя старинной книги, да он бы и не такое выдавал! А что здесь? Тьфу! Славке и думать не хотелось, что через минуту-другую надо будет отложить затертый, потрепанный томик и выйти наружу, приступить к своим ежедневным и нудным обязанностям. Однако работа есть работа. Последний раз вдохнув в себя запах дальних странствий. Славка не глядя нащупал на столе увесистый кругляш, сунул его между страниц, чтоб не искать потом, где остановился, и решительно отодвинул книгу. Затем машинально влез в защитный костюм, нацепил на всякий случай маску и вышел из станции.

Отброшенный дверью фиолетовый спрутокрокодил взмявкнул обиженно и опрометью бросился в чащу, сшибая на своем пути выросшие за ночь огурцы. Название Славка придумал сам, они были просто продолговатыми и с пупырышками, вылитые огурцы, но росли прямо из земли и вкусом напоминали вареники с вишней. Каждый вечер Славка старательно выкладывал из огурцов сложный геометрический узор, втыкая их в питательный слой. И если ночью никто не хозяйничал в огороде, узор становился фантастически красивым и еще более сложным, какой разве на экране дисплея увидишь.

Огурцы то ли делились, то ли почковались, Славка не помнил, хотя ему растолковывали сведущие люди. Да и неважно это было, главное, размножались очень быстро и причудливо. Но редко огуречная плантация по утрам оставалась нетронутой. Славка не знал, кто занимается безобразиями, а потому часто грешил на Кешу — прибившегося к станции спрутокрокодила. Приручать его Славка и не думал, как-то само собой получилось. А теперь от Кеши невозможно было избавиться — прописался под дверью. И, вдобавок ко всему, стоило Славке только выйти из станции, прилипал и не отходил ни на шаг. Ну ничего, думал Славка, после сегодняшнего пинка полдня обижаться будет, хоть отдохнуть от него удастся! Спрутокрокодил попался с характером.

Собрав с десяток огурцов, Славка протолкнул их в лючок возле двери — к обеду интегратор сотворит что-нибудь съедобное, надоели уже вареники! Потом не меньше пятнадцати минут возился с четырьмя биолокаторами, торчавшими по углам от станции. На одном были следы повреждений — опять кто-то любопытный приходил из чащи. Пришлось менять реле, подключать к Центральной системе — пускай она ищет неполадки, а потом и устраняет их.

Центральная система знала и умела все. Славке вообще было непонятно — зачем его тут держат? Запустили бы на полный автоматический режим всю станцию — и дело с концом! А то, видите ли, им лучше знать! На всякий случай! На всякий случай! Для практики, мол! Но надолго расстраиваться Славка не стал. Да и не умел он надолго расстраиваться. К тому же надо было обойти дальние концы, поглядеть, что там и как.

Первым делом Славка решил сходить на поляну, проведать коз. Он свернул с тропинки и топал по серому, пузырящемуся мху — так ему больше нравилось: мох сильно пружинил, подталкивал. Можно было даже остановиться и попрыгать. Если таким обложить прыжковые сектора на, стадионах, рекорды бы долго не устояли, сам Славка и стал бы рекордсменом — и Земли и всей Звездной Федерации. А можно было подпрыгнуть и упасть на спину, как на батут. Многое можно, да жаль, время от времени включают связь-обзор из Центра, а стало быть, могут увидеть. Потому сегодня Славка решил не дурачиться, все-таки практикант, а не приготовишка какой, надо посолиднее быть.