Мюррей Лейнстер - Пираты Зана. (Сборник)

Из темноты донесся громкий собачий лай. Дрейк продолжал неторопливо шагать рядом с Холлистером и двумя механиками. Пес продолжал лаять. К сожалению, это не привлекло внимания людей. Ведь это был самый обыкновенный лай, безо всяких признаков истерики, удивления или испуга. Так собаки обычно предваряют знакомство или дружескую потасовку.

— Сегодня утром я получил от начальства нагоняй и настоятельную рекомендацию не трогать самолет до прибытия…

Дрейк не успел закончить фразу, в этот момент тишину прорезал пронзительный, жалобный, скулящий вопль такой силы, что трудно было представить, что его издала собака. Доносился он из небольшой рощицы карликовых деревьев, расположенной сразу за освещенной зоной. В этом жутком, леденящем звуке слились боль и отчаяние, смертельный ужас и невыносимое страдание…

Все четверо островитян, как по команде, одновременно повернулись на крик. Взволнованные люди хотели немедленно ринуться вперед, но сохранивший присутствие духа Дрейк остановил их порыв.

— Всем оставаться на месте! — приказал он, повысив голос. — Прежде всего, нам нужен свет! Свет и оружие! За мной, парни!

Он бросился бегом к клубу, где рядом с комнатой отдыха был его кабинет. Остальные побежали следом. Дверь распахнулась, и на пороге Дрейка встретила Нора с побелевшим от испуга лицом.

— Внутрь, живо! — рявкнул он, плечом оттесняя девушку в коридор. — Нам срочно требуются оружие и фонари!

Нора прижалась к стене, пропуская мужчин. Спустя несколько секунд Дрейк снова проскочил мимо нее, сжимая в одной руке мощный фонарик, а в другой заряженный дробовик. Она попыталась остановить его, схватив за рукав, но тот даже не заметил ее движения. Через мгновение он уже спешил к рощице, из которой донесся вопль. Решительные действия начальника базы сыграли роль своеобразного катализатора, подстегнув колеблющихся и заставив их присоединиться к лидеру. Мужчины хватали ружья, ракетницы, фонари и выбегали на улицу. И даже Сполдинг, захваченный всеобщим порывом, бросился к ящику, в котором лежали изготовленные им бутылки с горючей смесью. После ужина он собирался провести лекцию и инструктаж по правилам их использования, заранее предвкушая триумфальный успех. Трудно сказать, решился бы он последовать за остальными, если бы не Нора. Пока изобретатель раздумывал, девушка подскочила к нему и закричала:

— Скорее! Что ты тут встал как бревно! Им нужен свет, как можно больше света, а у них только фонари! Придумай же что-нибудь, ну пожалуйста!

Сполдинг заколебался, но она торопила его.

— Быстрее! — вскричала она полным отчаяния голосом. — Помоги им, прошу тебя! Ты можешь, я знаю!

Обескураженный ее натиском, он схватил в охапку полдюжины бутылок и важно зашагал к выходу. Со стороны рощицы донесся звук выстрела. Узкие лучи фонарей беспорядочно прорезали тьму, выхватывая из мрака узловатые, искривленные стволы деревьев. Когда Сполдинг присоединился к общей группе, Дрейк внезапно метнулся вперед, возбужденно крича:

— Там что-то есть! Я видел, как оно шевельнулось!

Луч его фонаря заскользил между стволами и причудливыми суковатыми ветками. К нему тут же подключились другие, шаря то по земле, то по корням деревьев. Но их кряжистые, уродливые комли, покрытые у основания мхом и лишайниками, казались вырубленными из гранита неподвижными изваяниями, да и в подлеске, состоящем в основном из низкорослых древовидных папоротников, также не было заметно ни малейшего движения.

— Я мог бы помочь с освещением, — нерешительно предложил Сполдинг. — Тут у меня несколько бутылок с газолином…

— Отлично! — перебил его Дрейк. — Разбей-ка одну, а то с этими треклятыми фонарями ни черта не видно!

Парень сунул палец в петельку и потянул за нее, одновременно подбросив бутылку вверх. Прилаженная к горлышку спичка чиркнула о шершавую полоску наждачной бумаги и загорелась. Падая, бутылка ударилась о камень и разлетелась вдребезги. Горючее мгновенно вспыхнуло, и языки пламени взметнулись футов на десять, а то и выше. Площадь основания импровизированного факела, в диаметре не более ярда вначале, быстро увеличивалась: растекался газолин по грунту.

— Вторую давай! — одобрительно гаркнул Дрейк. — Направо бросай. И сразу третью — в другой конец!

Сполдинг повиновался, но благоразумно не отошел от толпы, предпочитая метать зажигательные снаряды под прикрытием тел и ружей соседей. При этом он несколько проигрывал в точности, зато наверняка выигрывал в безопасности. Оранжевое пламя разлилось вокруг рощицы, окружив ее по периметру почти сплошным огненным кольцом и высветив как на ладони все пространство между деревьями. Но нигде не было никакого движения, кроме колышущихся от ветра ветвей и листвы.

— Но ведь там точно было что-то! — горячился Дрейк. — Я сам видел, как шевелились ветки, и все слышали какую-то шумную возню. Было там что-то живое, голову даю на отсечение!

Том Белден, стоя немного в сторонке, продолжал шарить по земле лучом фонарика. Внезапно он воскликнул дрожащим голосом:

— Эй, посмотрите-ка сюда!

Небольшой участок сравнительно мягкого грунта покрывали глубокие борозды и царапины. Именно такие может оставить крупная, сильная собака, упираясь своими задними лапами, если потащить пса куда-то против его воли. Найденные следы объясняли, по крайней мере, причину предсмертного вопля несчастного пса, но по-прежнему не давали ни малейшей подсказки об облике и повадках напавшего на собаку существа.

Дрейк перевел взор от испещренного следами борьбы грунта и с ненавистью стал смотреть на озаренную языками газолинового пламени рощицу. Бичем повел себя по-другому. Он низко нагнулся и приблизил свой фонарь почти вплотную к земле, отслеживая каждую вмятину и бороздку на ней. Картина вырисовывалась предельно ясная. Собаку кто-то тащил, она отчаянно сопротивлялась, упираясь лапами и цепляясь когтями за все, что попадалось. С корней близлежащего дерева был содран целый пласт мха, а на покрытой трещинами коре отчетливо белели свежие царапины.

Следы определенно вели в глубь рощи, но в ней никого не было. Никого и ничего! Расхрабрившийся Сполдинг вышел вперед и эффектно разбил еще одну бутылку с горючим, случайно или намеренно сделав это прямо на опушке, всего в нескольких ярдах от растущих на ее краю живых деревьев. Теперь рощица просвечивалась насквозь, как в рентгеновских лучах.

Дрейк выругался.

— Я иду туда, — объявил он. — Освещайте меня фонарями, но если вздумаете палить, цельтесь получше!

Было неимоверно трудно и просто страшно заставить себя сделать первый шаг. Но сейчас роща была освещена как днем, к тому же Сполдинг поджег пятую и шестую бутылки и побежал за новыми. Дрейк крепко сжимал дробовик внезапно вспотевшей ладонью. По спине побежали мурашки и заструился холодный пот, но он упрямо продвигался к центру рощи, больше терзаясь по поводу собственного малодушия, чем страшась возможных в будущем обвинений в неумелом руководстве. Как бы то ни было, а вся ответственность за происходящее на острове лежала на нем, значит, с него потом и спросится.