Александр Белаш - Оборотни космоса

«Живо беги мыться, ты пахнешь!»

«Не сметь надевать эту кофту! Комбез убрать! Это не туфли, а колоды!»

«Вынь щепку из головы! расплетись!»

«Дай-ка я причешу тебя, Коел!»

«Перестань, с такой гримасой ты похожа на старуху. Надо себя хорошо подать».

«Какая ты счастливая, старпомом будешь!»

«А позвонить в Сэнтрал-Сити сумеешь?..»

«Нет, это не слишком открытое платье. Это не поход на танцы, но быть бесформенной мымрой нельзя. Слава богу, тебе есть что показать, а ты в комбезе прячешься».

Такая закрутилась кутерьма, будто Коел срочно выдавали замуж. Из зеркала на неё уставилась какая-то ресторанная певичка в муаровом малахитовом платье, с пояском-змейкой на талии и султанами волос, спадающими за спину. От прежней Коел остались чёлка и испуганные глаза.

— Звезда на меня — ты понравишься! — одобрил Нихан, обойдя её кругом.

«Кому?» — закралось в сердце Коел первое смутное подозрение.

В контору пришли рано, покупатель ещё не явился. Дорогой Коел мучалась с чужим (наверняка трофейным) платьем, обдёргивая его то слева, то справа, и туфлями, от которых отвыкла; вещмешок пришлось тащить самой (удальцы багаж рабов не носят), это прибавляло нервозности и душевного смятения.

— Могу я почитать молитвенник?

— Валяй.

После шести лет хождения в широких брюках сидеть по-ньягонски в платье, едва прикрывающем ляжки, — нелепо и крайне неловко. Разве что подогнуть ноги вбок Как потом вставать на каблуки? Решив не садиться вовсе, Коел раскрыла книжечку от «Гедеонов». Чтение на все случаи жизни. Варианты: «Вы в беде»; «Вы боитесь»; «Вы нуждаетесь в Божьей защите»; «Вы одиноки»; «Вам грозит опасность»...

— А вот и шкипер Кермак с консультантом! — просияв, вскочил маклер. Конвоир незаметно ткнул Коел под рёбра; она еле успела положить Псалтирь в карман мешка.

О-о, вот когда нужна молитва, провал всех возьми!

«Ты должна иметь фигуру», да? а на чью потребу?!

Это был эйджи!

— Почему вы не предупредили, что он — землянин? — машинально выдавив слащавую улыбку, углом рта шепнула Коел подставному владельцу.

— А что бы это изменило? — Агент стряхнул с пальцев воображаемую воду. — Тебе же выгоднее — сможешь развлекаться прямо в рейсе. Проблем не будет, от детей ты привита.

«Чтоб тебя экипаж гомиков купил!» — пожелала ему Коел, стараясь рассматривать шкипера исподволь, непрямым взглядом. Вот уж о чём не мечтала! Надо было кусаться, но оставить на себе комбез и кофту. О, эти подружки по несчастью! расчесали на продажу, словно знали!

Атлетически сложенный шкипер с металлическим словом «НИКЕЛЬ» на богатырской груди стоял как надолб на кургане, измеряя всех взором расиста из-под низко опущенных полей «эриданки». Он эриданец?.. они никак не смирятся с тем, что их рабовладельческий мир распатронили, — летают всюду, ищут оазисы привычных им порядков...

Косит под туанца. Имперский дух так и бьёт в нос. Новое дворянство космоса — милиты, военная каста Эридана. Лицо неподвижное, глаза еле видны. Консультант в изжелта-коричневом костюме, стрижка на здешний манер, взгляд цепкий и рафинированно деловой.

— Вот, мистер Кермак, интересующее вас устройство.

«Устройство» отвело глаза и прикусило язык, чтоб отвлечься от назревающей процедуры.

— Карточку, — ровным голосом автоответчика проронил шкипер. Какой-то он... очень гладкий! В нём что-то не так. Но... сама мысль летать и общаться с ним была противна Коел. Для ньягонцев она не представляла интереса, они слишком чётко различали запахи тел, безошибочный нос-компас вёл их к своим длинноухим милашкам. Плюс поверья — якобы в рослых самках скрыта кладезная сила, вызывающая сухоту и немочь. Даже есть рядом не сядут — кто долго глядит, как ест эйджи, заражается прожорливостью.

Этому, похоже, все поверья мимо. Человек-камень. Глаза-линзы.

Карточку принял консультант в коричневом.

— Возраст... — читал он вполголоса, жестковато и сухо, с заметным колониальным акцентом. — Налётано часов... Состояние здоровья... Привита... Сэр, если позволите, я кое-что уточню.

Шкипер «НИКЕЛЬ» едва кивнул. Консультант подошёл к Коел.

— Подержи всё это во рту.

Она замерла с зажатыми в губах тремя пластинками. Туаман, и все примочки у него туанские, даже медицинские детекторы. Знакомые штучки. Зелёный тестер проверяет на наркотики и средства, действующие на психику, розовый на беременность и наличие в крови антител к плацентарным клеткам, а белый с полоской — на факторы целой пачки болезней.

— Отдай, достаточно. — Консультант вставил пластинки в анализатор вроде портсигара; окошки датчиков зажглись рядами цифр. — Она в порядке.

— Посмотрим. — Под жилетом шкипера скрывался раскладной палм. — Иди ко мне. Тут все справочные данные по навигации. Проложи курс от Ньяго к ТуаТоу, старт с Иссы, скачок на тридцать второй федеральной минуте от взлёта, масса судна...

Знаток. Пока шкипер начитывал вслух параметры полёта, Коел старалась ничего не упустить. Отношения могут сложиться по-всякому, но у командира не должно быть сомнений в квалификации штурмана.

— ...на расчёт — пятнадцать местных минут. Время пошло.

В конторе не было стульев и стола. Выполнив церемонию приветствия, ньягонцы расселись по своим плетёнкам, а шкиперу принесли табурет. Коел охотно уселась бы на него, но шкипер счёл излишним уступать место даме. Теперь он изучал её карточку лично.

Она занялась своей работой стоя, стараясь максимально отвлечься ото всего, но расчёт не клеился. Уйти с головой в навигационное счисление мешало томительное, выматывающее ожидание техосмотра. Покупая такое «навигационное устройство», детина-шкипер не преминет наглядно убедиться, что его приобретение скомпоновано по схеме «Ева» без каких-либо изъянов и мигом выскакивает из платья по команде «Готовься!». Оставалось уповать, что «НИКЕЛЬ» закодирован. И то не гарантия. Власть приятна в любом состоянии.

Молчит. Это плохо. Молчаливый человек таит угрозу, что-то вынашивает — поди догадайся, какие замыслы он скрывает.

Форт не знал, что говорить и как сидеть. Карточка позволила спрятать глаза, но не отключить мысли и чувства. Его изводил постоянный страх — вдруг какой-то протокол видеосъёмки выпадет из перечня глушения? Потом ни в один капитанский клуб не войдёшь. «Вам нужен персонал? поищите в Аламбуке, вы там уже нарисовались, а в приличных местах вам делать нечего». Так вот космены и оказываются в тенетах криминала!

«Коел Дром... Начало службы — 17 апреля 6242 года Федерации». Где я был тогда? на ТуаТоу, космодром Икола-2. Наш «Холтон Дрейг» грузился химикатами, рейс на Атлар... через двое суток нас сбили. А почему? работали на воров, сами того не подозревая. Ну и профессию мы выбрали! не дорога с космос шириной, а путь по семицветному мечу... Крупный фрахт отшибает совесть начисто; где начинается отсчёт на миллионы, там кончается закон. Как говорили шкиперы невольничьих судов: «More souls, more money» — больше душ, больше денег. Смотри-ка, сколько веков прошло, а ничего не изменилось! Чьи документы ни возьмёшь — свои, её ли, — какие слова там пи увидишь — «служба», «сверхурочные», «налётано часов» — на самом деле там только одно слово: «рабство». Нас выжимают как лимоны; из ста граммов мякоти давай пол-литра сока...»