Тим Хэй - Отряд скорби (Оставленные - 2)

"Конечно, великое дело", - подумал Рейфорд, направляясь в кабину, чтобы заняться посадкой самолета.

* * *

Бак чувствовал себя неловко в маленьком доме Циона бен-Иегуды, жена которого встретила его со слезами на глазах, а затем уселась с детьми в другой комнате, громко рыдая.

- Конечно, я поддерживаю тебя, Цион! - восклицала она, - но наша жизнь рухнула.

Раздался телефонный звонок. Цион взял трубку и знаками попросил Бака перейти в другую комнату. Миссис бен-Иегуда пыталась успокоиться, а Бак прислушивался к разговору.

- Да, это раввин бен-Иегуда.

- Это Эли. Мы разговаривали с вами прошлой ночью.

- Конечно. Но как вы узнали мой номер?

- Я позвонил по тому, который вы назвали в своей передаче, и ответившая дала мне ваш телефон. Каким-то образом мне удалось объяснить ей, кто я такой.

- Это замечательно - слышать вас.

- Я рад за вас, Цион, мой брат в Иисусе Христе! Уже много людей уверовали в Христа благодаря нашим проповедям здесь, в Иерусалиме. Мы устраиваем собрание новообращенных на стадионе Тедди Колика. Может быть, вы придете и выступите перед нами?

- Честно говоря, брат Эли, я опасаюсь за безопасность своей семьи, да и за свою собственную.

- Не бойтесь. Мы с Мойше дадим понять любому, кто станет вам угрожать, что им придется иметь дело с нами. Я думаю, что наша репутация в этом отношении хорошо известна всем.

ГЛАВА 18

Полтора года спустя

* * *

В Чикаго было холодно. Рейфорд Стил извлек из чулана свою теплую штормовку. Он не любил носить ее в аэропорту, но она была нужна ему, чтобы дойти от дома до машины и от машины до терминала. Месяцами все, чем он мог заниматься дома, ограничивалось тем, что он смотрел на себя в зеркало, собираясь на работу. Нередко ему приходилось упаковывать свою форму капитана флагмана Мирового Сообщества с ее броскими золотыми галунами и пуговицами на синем фоне. По правде говоря, это была бы вполне щегольская, хоть и несколько казенная и помпезная форма, если бы только она не напоминала, что он работал на дьявола.

Жить в Чикаго, а летать из Нью-Йорка все-таки оказалось большой нагрузкой, что отразилось на лице Рейфорда.

- Ты беспокоишь меня, папа, - не раз говорила Хлоя.

Она даже предлагала подумать о том, чтобы им обоим перебраться в Нью-Йорк, особенно после того как несколько месяцев назад туда переехал Бак. Рейфорд знал, что Хлоя и Бак страшно скучают друг по другу, но у него были свои причины как можно дольше оставаться в Чикаго. Не самой последней из них была Аманда Уайт.

- Если Бак будет так тянуть, я женюсь раньше. Он хоть держал тебя за руку?

- Тебе так хочется об этом знать? Для него все это совершенно в новинку, папа. У него еще не было любовных романов, - краснела Хлоя.

- А у тебя они были?

- Мне казалось, что были. До тех пор, пока я не встретила Бака. Мы говорили с ним о будущем и много еще о чем, но пока он даже не сделал мне предложение.

Натянув фуражку и набросив штормовку на плечи, Рейфорд стоял перед зеркалом. Он сделал гримасу, вздохнул и покачал головой.

- Завтра мы запрем этот дом на две недели, - объявил он. - Ты либо полетишь со мной в Новый Вавилон, либо живи как хочешь. Бак может облегчить жизнь всем нам, если проявит немножко больше решительности.

- Я не буду давить на него, папа. Жизнь врозь - это хороший тест. К тому же, мне не хочется оставлять Брюса одного в церкви.

- Брюс там не один. В церкви сейчас больше народу, чем когда бы то ни было. И подпольное убежище нельзя долго хранить в секрете. Оно должно быть больше храма.

Брюс Варне тоже не сидел на месте. Он организовал сеть домашних церквей: небольших групп, которые собирались по предместьям всего штата в ожидании того дня, когда открытая деятельность больших церквей окажется невозможной. Брюс объездил весь мир, создавая общины из таких групп. А начал он эту работу в Израиле, когда познакомился с общиной двух свидетельствующих и Циона бен-Иегуды, которая разрослась так, что могла бы заполнить крупнейшие стадионы мира.

Сто сорок четыре тысячи еврейских евангелистов действовали по всем странам, часто это были студенты и преподаватели колледжей и университетов. Верующими становились миллионы людей. Но хотя росла вера, одновременно усиливались преступность и насилие. Уже ощущалось давление Северо-Американского правительства в Вашингтоне, чтобы все церкви были преобразованы в официальные отделения того, что получило название всемирной мистической веры Вавилона.

Единую всемирную религию возглавлял новый папа Петр, бывший Питер Мэтьюз из Соединенных Штатов. Он провозгласил "новую эру терпимости и единения между основными религиями". Самыми большими врагами мистической веры Вавилона были миллионы людей, которые считали, что единственным путем к Богу является вера в Иисуса.

"Произвольное утверждение, - писал верховный понтифик в официальной декларации мистической веры Вавилона, - будто протестантская Библия, содержащая только Ветхий и Новый Заветы, является окончательным авторитетом в вопросах веры и жизни, представляет собой высшую степень нетерпимости и разъединения. Это утверждение утрачивает свою силу перед лицом всего того, чего мы достигли, и приверженцы этой ложной доктрины поэтому рассматриваются как еретики".

Верховный понтифик Петр встретил сопротивление и со стороны ортодоксальных евреев, и со стороны новообращенных христиан. У него были большие осложнения в связи с возрождением Храма и восстановлением в нем древнего обычая жертвоприношений. Не меньшие проблемы были связаны с тем, что счет вновь обратившихся к Христу шел уже на миллионы. По иронии судьбы в своих противоречиях с новым Храмом верховный понтифик неожиданно получил необычных союзников. Эли и Мойше, приобретшие всемирную известность свидетельствующие, против которых никто не смел выступить, часто делали резкие заявления против вновь возрожденного Храма. Но их доводы были совершенно неприемлемы для мистической веры Вавилона.

- Израиль возродил свой Храм, чтобы ускорить приход Мессии, - изрекали Эли и Мойше, - не понимая, что он сделал это без участия подлинного Мессии, который уже приходил! Израиль построил храм отвержения! Неудивительно поэтому, что среди ста сорока четырех тысяч еврейских евангелистов так мало жителей Израиля! Израиль по-прежнему остается безбожной страной и скоро будет наказан за это.

Сильнее всего свидетельствующие были разгневаны в тот день, когда Храм был освящен и продемонстрирован всему миру. Сотни тысяч людей устремились в Иерусалим, чтобы воочию увидеть его, подобно тому, как почти такое же число совершало паломничество в Новый Вавилон, чтобы увидеть величественное здание Мирового Сообщества, спроектированное Николае Карпатиу.