Леонид Смирнов - Зона поражения

Термопсисы немедля обнаружат разгерметизацию корабля, тральщик начнет бороться с утечкой воздуха, залепляя дырку герметизатором или заращивая пластичной биомассой — это зависит от его конструкции. Значит, утечки воздуха быть не должно. Только тогда удастся обмануть корабль, если, конечно, он не биомех. Того не перехитришь — биомех неминуемо почувствует боль. Не впрыскивать же ему предварительно новокаин…

Не было у Дома под рукой и его верных помощников — кибермух. Последний рой погиб смертью храбрых еще при первом бегстве с Тиугальбы. Что мог противопоставить ходячий муравейник вооруженным до зубов киборгам — причудливым гибридам живых существ, машин и энергетических полей? Только тысячи маленьких жвал да личное оружие.

«Спрошу-ка я у полукровки, — подумал Непейвода. — Вдруг он таскает с собой какую-нибудь пакость?» И вошел в каюту Кребдюшина. Полукровка испуганно вскочил с койки.

— Что случилось?

— Послушай, нет ли у тебя в загашнике какой-нибудь смертоубийственной хреновины?

Побледнев, Кребдюшин воскликнул:

— С какой стати?! — Взял себя в руки и добавил спокойнее: — В отличие от Атлантиды, я не коллекционирую оружие.

— Ну извини…— пробормотал муравейник и вышел в коридор.

— А у меня чего не спросишь? — с обидой спросил «Оболтус». — Взлетая, я взял пробу тиугальбского воздуха. Там оказался газ, вызывающий убийственный жор. Маленький титанитовый контейнер…

— Это, конечно, здорово…— протянул Непейвода, сообразив, о чем речь. — Но хватит ли его на экипаж тральщика? Сработает ли газ теперь?

— Насчет количества — не могу сказать… Зато я знаю, что газ распадается только под действием солнечных лучей и в кислородно-азотной среде. Взяв пробу, я сразу заменил кислород и азот тем же самым криптоном.

«Если газ не сработает, — думал Платон, — термопсисы размажут Непейводу по переборкам тральщика. Если газ сработает, мураши будут отравлены вместе с экипажем и пожрут друг друга. Значит, надо прилепиться к корпусу вражеского корабля, пустить внутрь газ, запечатать отверстие и ждать, пока газ не распадется. Потом снова раскупорить тральщик и отправить на разведку несколько „мурашей“. Если они вернутся, „Оболтусу“ можно будет безбоязненно подлететь к тральщику и пристыковаться. И тогда мы победоносно взойдем на борт».

— Итак, оружие имеется, план операции готов, — объявил Двунадесятый Дом. — Раздумывать нечего — время играет против нас.

Кораблик пожертвовал частью антирадарного экрана. Платон придал ему форму сферы и хорошенько его отладил, снабдив автономным источником питания. Дом вполз в изуродованную переделкой «змеиную кожу». Из-за клювастого впрыскивателя его скафандр стал похож на древнюю статую бога Гора.

Археолог хлопнул Непейводу по плечу. Кребдюшин, высунув голову из каюты, помахал рукой. И даже разумный гриб проснулся, чтобы скрипнуть на прощание: — Доброй охоты, муравейник.

Непейвода нацепил сразу три антигравитационных пояса и, укрывшись за щитом, оттолкнулся от теплого борта «Оболтуса». Пояса заработали в синхронном режиме, и кораблик стал быстро удаляться. По идее щит должен был обеспечить муравейнику невидимость по всему спектру электромагнитного излучения, но подстраховаться не мешало: сделав маневр, Дом устремился к тральщику со стороны солнца. Выбранный ими тральщик висел над планетой, ослепительно блестя в лучах светила. Маленькое сияющее пятнышко в цепи таких же сияющих пятен и пятнышек. Словно рой светляков взмыл в небеса и, выстроившись один за одним, прочертил в вышине траекторию: неведомо откуда в неведомо куда.

Внизу зияли рваными ультрамариновыми ранами жемчужно-розовые поля облаков. Эти раны были частичками бескрайнего океана, полного древней жизни, которая пережила самые страшные войны. Под облаками лежит скованный ледяным панцирем материк, откуда продолжает комариным писком доноситься: «Спасите наши души!» На шельфе лед уже сломали шторма, и белое крошево громоздится на песчаных пляжах и стремительно тает в теплой соленой воде. Эскадренные корабли сверкали впереди, будто крупицы огромного брильянтового ожерелья, рождая в глазах четырехлучевые звезды. Казалось, они не росли в размерах, а буквально засасывали, втягивали тебя внутрь. Делали тебя своей частью…

Восхитительное зрелище зачаровало Двунадесятый Дом, и ненадолго он перестал следить за окружающим его пространством. Это едва не стоило ему жизни. Перпендикулярным курсом, используя антигравитационную тягу, надвигался фрегат термопсисов. Он переходил с орбиты на орбиту, снижаясь по касательной к планете, и Непейвода неминуемо должен был врезаться в него.

Муравейник прозевал приближение фрегата. Когда черная тень надвинулась, затмив солнце, в последний миг Дом успел отпрянуть. Поле его поясов наложилось на поле, создаваемое корабельным антигравитатором, и Непейводу, как мячик, подбросило вверх. Потеряв управление, он пролетел мимо огневой башни фрегата, едва не задев ствол дезинтегратора.

Клеточки от испуга так крепко вцепились друг в друга, что фальштело Двунадесятого Дома за доли секунды сжалось, вдвое уменьшившись в размере. Муравейник провалился внутрь скафандра, так что голова его опустилась на уровень груди, а маленькие ручки чуть не выпали из рукавов.

— Я вас!!!-рявкнул он на «мурашей», и они послушно расцепились, возвращаясь в исходное положение.

Когда Дом снова взглянул на лицевой щиток забрала, куда скафандр выводил необходимую информацию, его окатило холодом. На фрегате зафиксировали небольшой скачок гравитации и решили обыскать окрестное пространство. Лучи всеволновых радаров рыскали по небу. Тахионный щуп был самым опасным. Эти волны непредсказуемы: могут пронизать огромную массу, вовсе не заметив ее, и вдруг точнехонько засекут ничтожную пылинку.

Непейвода с замиранием сердца ждал решения своей судьбы. На щитке мелькали зеленые цифры, отсчитывая секунды. Какая из них станет последней?

Однако бог миловал — маленькая антирадарная скорлупка сберегла муравейник. Фрегат продолжал уходить вниз и вправо. Тральщик оставался на месте, как и остальная эскадра. Командование термопсисов чего-то ждало.

Двунадесятый Дом мысленно попросил помощи у нерожденных Цариц и направился к «Поскребышу-112». Подлетев к кораблю, Дом скользнул ему под брюхо и благодаря присоскам прилепился к титанитовой обшивке. Вывел на щиток шлема схему этого типа кораблей и убедился, что место выбрано правильно: именно здесь проходит вентиляционный канал.

Муравейник отстегнул от пояса «дырокол» и навел его на тральщик. Он хотел достаточно сильно, и «гарда» сработала. Титанитовая броня рассасывалась, словно водица. Металл истончался на глазах, и вот уже борт перед «дыроколом» имел толщину всего несколько молекул.