Александр Плонский - Плюс-минус бесконечность (сборник)

Слова Фан-Орта подхватил агроном Виль:

— Выметут нас, словно мусор, это уж точно! Вспомните, какой отвратительной пищей они нас кормят. Зачем, спрашивается, я занимаюсь посевами и уборкой урожаев? Говорят, синтетика богаче витаминами и более калорийна. Но с этим еще можно поспорить!

— А кто нам мешал приготовлять пищу из природных продуктов? — бросил реплику Эрро.

— Не мне же этим заниматься! — парировал Виль.

— Да разве дело только в пище? — вступил в разговор архитектор Агр. — Интеллект-автоматы бесчувственны. Их ничто не волнует, лишь бы выполнялась программа. А мы потакаем им буквально во всем. Вспомните: вначале мы еще пытались что-то переделывать по своему вкусу. И всякий раз спорили. Одни говорили: стало лучше, другие — нет, гораздо хуже. В конце концов, не найдя согласия, махали рукой, позволяя интеллект-автоматам восстановливать первоначальный вариант. Их вариант!

— Вот-вот! Мы дали им себя закабалить! — вставил Корби. — А я ведь предупреждал: интеллект-автоматы низведут нас до животного состояния! Они шпионят за нами, в их власти наше здоровье и сама жизнь!

— Интеллект-автоматы заботятся о нашем благополучии, возразила Орена. — А вы вместо благодарности…

— О какой благодарности ты говоришь? — раздраженно перебил ее Фан-Орт. — За что мы должны их благодарить? За деловые игры, которые не имеют отношения к настоящему делу? Или за то, что все наше существование — нелепая игра? Мы ищем, чем бы полезным заняться, и не находим. Но упрямо притворяемся друг перед другом, что нашли, и делаем бесполезное. Нас готовили к опасностям, неожиданностям, подвигам. А чем занимаемся мы?

Поднял тонкую руку Эрро.

— От кого же зависит, как мы проводим время? От нас самих! Мне, например, не приходится притворяться. Я работаю и счастлив своей работой. Вы бы знали, какие обобщения удалось сделать!

— Бросьте, Эрро! Кому нужны ваши обобщения? — не скрывая враждебности, процедил Фан-Орт. — Работа ради работы и все впустую!

— Почему впустую? Для будущего человечества…

— Человечества? Ха-ха!

— Надоели сказки, — язвительно хмыкнул Корби.

— Дайте же договорить… — запротестовал Эрро, но его слабый голосок потонул в шуме.

Конференц-зал, бывший Мемориальный отсек, был сооружен с размахом. Когда-то он полнился людьми. Сейчас же большинство мест пустовало.

Говорить громко не было надобности: смонтированная еще при Лооре и усовершенствованная интеллект-автоматами информационно-акустическая система доносила до слуха каждого из присутствующих в зале самый тихий шепот с любого места. В спинки кресел были встроены видеоэкраны, позволявшие видеть лицо говорящего крупным планом.

Но сейчас своды конференц-зала резонировали от крика, а на экранах беспорядочно мелькали разгоряченные лица. Всем не терпелось высказаться. В слитном гуле голосов прорезались отдельные фразы:

— Почему мы должны подчиняться замыслам гемян, которые были такими же людьми, как и мы?

— Мы тоже имеем право на счастье!

— Должны же учитываться наши интересы!

— Сколько можно терпеть?

— Долой засилье автоматов!

Фан-Орт властно взмахнул рукой, и шум утих.

— Нас принесли в жертву амбициям! — воскликнул он.

— Что ты, Фан, — склонилась к нему сидевшая рядом Орена. Ведь мы выполняем волю твоего отца!

— Говори громче, пусть слышат все! Признаю, в авантюру втравил нас профессор Орт, мой отец. Но так ли он представлял себе нашу эпопею? Нет! Однако допустил просчет. Ему надо было предвидеть, что пресловутый коллективный разум гемян исиспользует его замысел в своих целях. Судите сами. Мы миновали восемь звездных систем. Всякий раз интеллект-автоматы выводили сфероид на внешнюю орбиту, и мы месяцами болтались вокруг светила. Зачем? Да затем, чтобы, так ничего и не разузнав, отправиться в дальнейший, столь же бесплодный, поиск.

Фан-Орт перевел дыхание. Воспользовавшись паузой, Эрро заспорил:

— Это вынужденная мера. Интеллект-автоматы не имеют права ошибаться. А чтобы исключить ошибку, надо получить максимум информации…

— На это могут уйти столетия! — не дал ему договорить Фан-Орт. — Интеллект-автоматам спешить некуда, у них в запасе вечность.

— До сих пор мы честно выполняли свой долг! — увещевал Эр-ро. — Не будем же противопоставлять наши интересы интересам человечества!

— А мы и есть человечество! — выкрикнул Виль.

— Неправда, мы лишь крупинка человечества.

— Ничего подобного! — поддержал Виля Корби. — Гемяне остались на Геме. Здесь мы, и только мы. Эмбрионов в миллионы раз больше, это верно. Однако они не люди, и станут ли ими — еще вопрос!

— Но согласно программе…

— Нечего молиться на программу, — оборвал астрофизика Фан-Орт. — Она составлена людьми, которые не умнее, не образованнее, не мужественнее нас!

— Эти люди обладали коллективным разумом! — напомнил Эрро.

— А что такое коллективный разум? Всех под один уровень, и умников и глупцов. Среднее арифметическое! Торжество посредственности!

— Но это же чушь! — возмутился Эрро.

— Вы-то почем знаете? — глумливо спросил Фан-Орт.

Или сами… плод коллективного творчества? Ну-ну… есть на что полюбоваться!

Раздался смех. Эрро привстал, беспомощно огляделся, ища сочувствия, но увидев, что большинство против него, молча опустился на место.

Когда смех отзвучал, послышался звонкий голос:

— Простите нас, Эрро. То, что сказал Фан-Орт, недостойно порядочного человека. Надеюсь, он извинится перед вами.

И, гордо неся все еще прекрасную головку, Орена покинула конференц-зал.

Конечно же, Фан-Орт и не подумал извиниться перед Эрро. Понимал, что из тактических соображений надо это сделать, но не мог переломить характер. Поступок Орены он воспринял как предательство, удар в спину. Впрочем, она давно симпатизирует Эрро. Может быть, больше чем симпатизирует?

Их отношения давно утратили пылкость. Оба все еще считали, что любят друг друга, но сама любовь стала чем-то обыденным, пресным, не способным ни вдохновлять, ни вызывать восторг. Но еще могла причинять обиды…

"Никогда не прощу ей этого!" — мысленно твердил Фан-Орт, сознавая, однако, что Орена не только не попросит прощения, но и не сразу простит его самого.

Погруженный в мрачные раздумья, он ступил через порог своего жилища и замер: в кресле у окна, выходящего в цветущий псевдосад, сидел мужчина.

Это был профессор Орт.

8. Прощание

Кей прощался со сфероидом. Прощался с Космополисом. Прощался со старой Базой…