Александр Тюрин - Меч космонавта (tmp)

- У меня еще не срослись два ребра. И вдобавок надет корсет. Ты доканать меня хочешь, Катерина?

- Я не буду тебя кантовать, генеральный.

- Крейсер стартует через пятнадцать минут, Катя.

- Ну так задержи его еще на пятнадцать, в пути догоните на форсаже.

Генеральный хотел проявить державную суровость и твердость, но тут понял, что штаны мешают и даже пленяют его, поэтому просто произнес:

- Ну… хорошо, уговорила.

- Да ладно не ври ты, паршивец, про "уговорила".

Марк-27 ощущал, что его, несмотря на скорое расставание, соединяет с Катериной хрональная ниточка, по которой идет волна к ней, и от нее. Женщина, следуя любовному приему, уселась на него, но тяжести он не почувствовал, хотя много размышлял о своих едва сросшихся ребрах. Под форменным кителем у нее вообще ничего не было, а под форменными шароварами неожиданно оказались чулки. И это было здорово. Генеральный вдруг подумал, что точно также она сидела и на Фоме, когда тот летел из Пояса Астероидов. Подмастерье тринадцатого ранга видел эти грудки-яблочки, и эту словно стянутую талию, и эти тугие бедра, и ощущал что-то похожее, когда она старательно вбирала его плоть в себя. Впрочем, сейчас плоть почти не чувствовалась, одни лишь энергетические потоки. Но злиться на Фому отчего-то не хотелось. На то и триада, ети ее налево, может она - светлое будущее модифицированного человечества.

БЛОК 19. ЛЕДЯНОЕ ЦАРСТВО. ОКТЯБРЬ 2075 г.

(листень 10 г. от Св.Одервенения)

(Помехи. Настройка канала. Четкий прием. Симплекс)

Вышел царь к народу на Дворцовую Площадь и опять речь держал:

- Немало еще тех, кто упрекает меня в том, что навожу я порядок и благочиние скрытым вурдалачеством и ночной лютостью. Скажите мне, люди добрые, явления природные происходят волей человека или велением Неба?

- Велением Неба, - без размыслия отозвался народ.

- Скоро будет вам явлено то, что никоим образом не получится отписать на царя. Придет вам ледяное испытание. И токмо у меня обрящете вы милость. Опричь меня некого будет просить о защите.

И в самом деле, далеко не истек месяц листень, как мороз сковал землю. А поколику пред тем непрерывно шли дожди, и потоки дождевых вод затопляли улицы, и реки выходили из берегов, то кругом ныне лег толстый лед. На брусчатые мостовые, на тропы и дороги, на поля, на деревья и кусты, на кровли и стены. Кое-где хлипкая крыша не выдерживали навалившегося льда и изба разваливалась. Оставшуюся без крова семью принимала родня или соседи - по доброй воле или же по распоряжению старосты, который исполнял соответственный указ царя-батюшки "о приимстве бездомных". Однако намучившись жить приживалами иные бездомные люди строили себе жилище из ледяных глыб - по примеру некоторых северных народцев. Внутри ледяной избы устраивался шалаш для детей и новорожденной скотины - так и перебивались. А впрочем замечено было, что в этакой постройке было скорее тепло, чем холодно.

Рушились по причине ледяного натиска и крепкие терема сановных людей, да так что погребало их заживо. Уцелевшие начинали возводить новые хоромы, но ломались стропила под тяжестью льда и тогда уходили бояре гостевать к крестьянам, себе на огорчение, а быдлу на радость. Черные же стражи поголовно перебрались в казармы Детинца, иже хоть и напоминал белую гору, однако держался крепко.

Над всей Теменией висело безоблачное яркое голубое небо. Однажды не взошло солнце Сварог и больше уже не появлялось, впрочем света из-за того меньше не сделалось. Потом стало исчезать за дымкой, словно удаляясь, главное солнце - Ярило. Но когда пропало совсем, небеса оставались такими же яркими и голубыми. Луна опять-таки не всходила на небо, однако темень никак не сгущались. Напротив, всю ночь напролет лежали прозрачные сумерки - выйдешь из дверей и весь двор до зернышка видно. Ни волк, ни вор незаметным не пролезет у внимательного домохозяина.

Кому удавалось вернуться в Темению из-за кордона, говорили, что там по-прежнему гуляют по тверди небесной и солнышки, и Луна. Сиречь, возле границы небо закрывает сплошная облачная пелена, а несколько верст проедешь и светила тут как тут. Но вскорости все те, кто пробирался в теменскую землю, стали подвергаться немедленной стылой смерти, ино вести из-за "бугра" прекратили поступать.

Впрочем, не токмо хлопоты причинял лед, имелась от него и потешность. Ребятня каталась с горок, каковые имелись повсюду - хоть с крыши собственного дома съезжай - и, наладив коньки, мчалась по улицам, частенько уцепившись за проезжие сани. Детвора и даже отроки с отроковицами придумали и другую забаву - выделывать изо льда разные фигурятины - смешные либо страховидные: Змеев Горынчей, лешаков, яговых баб в избах на курьих ножках, Кощеев в теремах. Ревнители второевангельской веры не возражали, иж изо льда усердно вырезали святых отцов и самого Ботаника.

Потом люди взрослые стали подмечать, что фигур и строений изо льда куда больше, чем могли бы вырезать дети, отроки и прочий несурьезный народец. Ледяные изваяния произрастали будто сами и все менее напоминали что-либо привычное. Получались фигуры, коим простой народ и названий подобрать не мог: диски, конусы, пирамиды, многогранники или же их сочетания, и прочие непонятные геометрические формы. Но чаще всего возникали столбы с увесистой верхушкой, метко прозванные "ледохерами". Впрочем случалось, что самовоздвигались ажурные строения с гроздьями башенок-луковок, соцветиями стрельчатых окон, легкими куполами и арками. Иногда хоромы сии были сплошные, иногда полые внутри, с ходами, каморками, залами, мостками и галереями, узорами и барельефами по стенам.

Ледяных изваяний и строений становилось все более, они поднимались там и сям, снося и подменяя собой прежние избы и терема из дерева да камня, однакоже роптать и хулу возводить было не на кого. Разве что на силы преисподней, которые устраивали грешнику ад прижизненный.

Все чаще стали обнаруживаться "заморозки" - это егда выросший за ночь лед прорастал спящему ино пьяному человеку в самое нутро. Ледохеры же пригвождали теменских людей к потолку или нанизывали на себя. Но таковые кары редко постигала домашнюю скотину, невинную и бездушную. Отчего теменцы все более охотно постигали объяснение, что наказание неизбежно грядет лишь всем сатаноидам и врагам неба. Однако на ком грехов-то нет, скрытых или явных?

От горы-Детинца ледяные потоки шли в разные стороны, образуя новый белый город, каковой мало по-малу захватывал, замораживал и разрушал старый город, деревянный и каменный. Ревнитель веры Многомол через глашатая доводил до каждого уха, что надежа-царь обороняет детей своих, народ теменский, от промораживания, хладной напасти и зябкой смертушки. Страдая-де за других, стоит каждый божий день наш государь босой на снегу и чужие грехи искупает. А как полностью отстрадает и все чужие грехи искупит, то и кара сменится милостью. И легковерные с маловерными поголовно соглашались с Многомолом. Только вот маловерные люди считали, что кара сменится милостью опосля того, как все живые померзнут, никаких тогда тебе забот и нужд: снегом питайся, снегом умывайся, снегом подтирайся.