Евгений Прошкин - Истребитель «Родина»

Спорить с ней было трудно: при том, что жизни поштучно не считают, две тысячи — это действительно больше, чем одна. Значит, нужно выбрать.

Первой мыслью было назвать Вашингтон. Так легче: город, в котором он никогда не бывал, город, с которым его ничто не связывало. Но именно это Андрея и останавливало. Ему вдруг стало стыдно перед людьми, чья вина заключалась лишь в том, что они живут в неподходящем месте. Чем Вашингтон хуже Москвы? Чем он лучше?

— У тебя есть деньги? — спросил Андрей. Ксена помахала банковской карточкой.

— А наличные, мелочь?

— Наличных при себе нет, — сказала она.

— Это хорошо. Потом, когда отсюда выйдешь, возьмешь монетку и подбросишь. Пусть она упадет на пол. Если орел, то Москва, если решка — Вашингтон. Всё!

— Я так и сделаю. Но я думала, ты выберешь сам. В одном из городов был твой дом, а другой находится где-то за океаном. Объединение у вас прошло недавно, и все это время ты провел в лагере. Ты не должен был привыкнуть. Люди для тебя по-прежнему делятся на своих и чужих.

— Свои и чужие были раньше, пока на Земле не появились вы. — Андрею вспомнился бармен из аэропорта и то, что он сказал. «Теперь мне китайцы, как братья». Нет, больше, чем братья: просто люди. — Проклинаю тот день, когда я вышел из лагеря. Купили за сытный обед и пару средненьких шлюх.

— Ты не мог отказаться. Согласие на сотрудничество в тебя было заложено Сферой. И я это почувствовала. — Ксена достала трубку и коротко с кем-то переговорила. — Нам пора. С минуты на минуту Трайк будет здесь.

Открыв дверь, она выпустила Андрея из каюты. В коридоре он обнаружил еще двоих офицеров. Оба держали в руках что-то компактное, но затейливое.

— С охраной тебе тоже придется смириться, — пояснила Ксена.

— Мне плевать.

— Направо до конца, потом вверх по трапу.

Мягкая обувь Андрея не издавала ни звука, так же бесшумно ступали и охранники, и сама Ксена. Казалось, что они не идут, а парят, и лишь собственное дыхание да шорох одежды, который Андрей издавал специально, напоминали, что он все еще на Земле.

— Что ты делал, пока меня не было? — спросила Ксена.

— Новости смотрел, — огрызнулся он.

Она покосилась на его лоб:

— И что у вас интересного?

— Собираемся строить орбитальную верфь.

— Вполне разумно. Стартовать с поверхности планеты — то же самое, что прыгать из-под воды. Странно, почему вы раньше не пришли к этому выводу.

— Давно уже пришли, — буркнул Андрей. — Раньше денег не было.

— Нет денег — сиди дома.

— Тоже верно, — подумав, ответил он. — Через три года отправим новый корабль. Попробуй угадать куда.

— Колонисты попали на Землю-2 только однажды, второй партии не было.

Больше Ксена ничего не сказала, и Андрей понял, что она просто не хочет повторяться. Конечно, следующая партия колонистов никуда не попадет — потому что она не будет отправлена. Кто бы ни выиграл войну между Колыбелью и Сферой, чем бы ни закончилась операция Миссии — скоро потомки обратят внимание и на Землю. Не исключено, что этот момент давно настал и они ждут, когда «Союз» и «Аполло» покинут планету.

«Захват Земли может начаться сразу после старта, — решил Андрей. — Через месяц, через неделю... или через час? Уже завтра вечером...»

Возле трапа его остановили, и один из охранников прошел вперед. Второй поднимался за Андреем, но не сразу, а на расстоянии. Ксена двигалась последней.

— Вы бы меня в кандалы заковали, если так боитесь, — проронил Андрей.

— Есть подозрение, что кандалы ты порвешь, — ответила она.

Он подумал, что это должно бы его обрадовать, однако радоваться было нечему.

Трайка привезли в операционную через несколько минут. Андрей уже лежал на столе, слева подкатили еще один, с худым неподвижным телом. Приподнявшись, Андрей вгляделся в белое лицо, но особого сходства с собой не нашел. Да не очень-то ему и хотелось.

— Спокойней!

Трайку надели на запястье массивный черный браслет, такой же протянули и Андрею. Как только он сунул в него руку, внутренняя поверхность устройства сразу стянулась.

— Ну вот и кандалы, — улыбнулся Андрей.

— Не разговаривай.

Он почувствовал легкий укол, и кто-то из присутствующих свел два браслета вместе.

Андрей посмотрел на Трайка, но никаких перемен не заметил. Кровь — он ощущал это плотью, о том же твердило и сознание, — продолжала переходить из его тела в чужое.

Офицер, стоявший за изголовьем, что-то быстро проговорил, Ксена ему ответила.

— Есть, — сказала она, обращаясь к Андрею. — Все хорошо.

— Хм?.. — тот снова повернулся к Трайку. — Мертвый он.

Ксена обменялась с кем-то еще парой фраз.

— Это оказалось несложно, — кивнула она. — Радар его нашел, симбионты включились в работу.

— Я-то надеялся, что он прямо сейчас и вскочит... и в пляс пойдет... Но все равно поздравляю. Приятно спасти чью-то жизнь, даже если это...

— Мы не торопимся, — прервала его Ксена. — Путь к Аномалии займет много времени, Трайк успеет восстановиться. Я благодарна тебе, Андрей.

— Не нужно. — Он махнул свободной рукой. — Лучше скажи, что ты пошутила. Про карательную акцию. Скажи, что это неправда! Просто жути нагнала, в воспитательных целях, например, а? Мозги мне, в общем, прочистила. А?..

Не ответив, Ксена сняла с Трайка браслет. Андрей попробовал стянуть свой, но у него не получилось. Прибор сидел на запястье так плотно, словно он прирос, а сил в руках оставалось все меньше и меньше.

— Сейчас ты уснешь, и тебя доставят на «Колыбель», — сказала Ксена. — Скоро на борту будет вся Миссия.

— А ты?

— И я поднимусь. Чуть позже, завтра.

— Значит, до завтра.

Она покачала головой:

— Если мы увидимся, то уже на Колыбели.

— Вот и я об этом...

— Не на корабле, а на планете. Хотя возможно, что, когда мы вернемся, она будет называться иначе. Полет ты проведешь в ком-капсуле. Все, кроме пилотов, будут спать.

— Но перед Аномалией кое-кто проснется, — с трудом прошептал Андрей.

— На полчасика, — подмигнула Ксена, — А потом опять в капсулу. И уже до самого дома. Спи.

Слабость нарастала с пугающей скоростью. Мышцы будто пропали: Андрей уже не мог ни шевелиться, ни говорить, ни дышать. Сознание меркло, и он с тоской наблюдал, как мир вокруг превращается в остров, а затем усыхает до маленькой кочки, на которой уже не удержаться.

Свет постепенно съежился в мутный желтый пятак на другом конце черной трубы, где, балансируя между безднами, умирала последняя мысль:

Когда вы проснетесь, вы почувствуете себя...

Прежде чем что-то почувствовать, Андрей механически сжал кулак и кинул его вперед. Только после этого ему удалось открыть глаза. Близко над лицом нависал замутненный свод, в районе пояса колпак был пробит. Плотный туман, наполнявший капсулу, выходил в отверстие, как дым в печную трубу.