Александр Колпаков - Сборник "Последний лемур"

Каноэ все дальше уходило на север — сначала по Темному морю с зелеными атоллами, где стояли храмы в честь бога Солнца. Затем — по многоцветному океану Кане, среди коралловых мелей и лагун. Часто попадались безлюдные атоллы, поросшие кокосовыми пальмами.

Ночные бризы доносили зовущие запахи земли, рокот разбивающихся на рифах волн. Тангол уверенно вел каноэ. Звездное небо было для него, ученика Орза, открытой книгой. Он хотел бы плыть без остановок, но захваченные с собой вода и орехи быстро кончались, и Тангол вынужден был причаливать к безлюдным островам. Воины Туои копали в пальмовых рощах неглубокие ямы, где скапливалась чуть солоноватая, но годная для питья вода. Самые ловкие взбирались на пальмы, чтобы сбивать орехи.

Ночами Тангол сидел на нижнем брусе каноэ и мечтательно смотрел на звезды. Гребни волн касались его ног, теплый ветер ласкал кожу. Словно медуза в океане неба, плыла Луна, окруженная светилами. Он впитывал ее холодное очарование, а сам думал о родине Орза. «Сибра… Мир света и знаний! Где ты? О, как далеко ты от нас. Ищешь ли своего сына Орза? Помоги же и мне, подскажи!..» Тангол напряженно слушал и ничего не улавливал в своем сознании. «Может, придет сигнал для Орза?» «Если и придет, это бесполезно, — вдруг прозвучал Голос. — Возможно, телепатемы Сибры и пронизывают в эту минуту эфир Зеленой планеты. Биоволны плещутся у твоих ушей, Тангол. Но их не воспринять без Датчика, он покоится в капсуле. Ищи Великую реку…» И Тангол услышал отчаяние в Голосе, вернее, в кванте мозга давно умершего инопланетянина. С тяжелым вздохом Тангол возвратился к реальности настоящего.

На корме старый кормчий Момо тянул древнюю песнь мореходов: «Палу открытых морей, я был застигнут бурей далеко от берега…» И после паузы — монотонный, грустный рефрен: «Волны ревут за внешним рифом. И свирепые ветры вторят им. Они плачут и стонут о тебе, о Тупоу, мой король».

Кто-то неслышно встал за спиной Тангола. Он медленно обернулся. Да это жрец Ваахоа! Все-таки он не был мифом, на самом деле появился на каноэ в последний миг, потрясая личным знаком Тумунуи… Но повел себя странно. До этой ночи не пытался сблизиться с Танголом, сторонился и младшего вождя Туои. Большую часть времени жрец проводил в одиночестве. Сидя под навесом у мачты, читал какие-то записи на волокнах, быстро перебирая их пальцами. «Кто он? — думал не раз Тангол. — Почему не говорит ни с кем? Что поручил ему мой брат?»

— Могу я побыть с тобой? — послышался низкий, со странными модуляциями голос жреца. Тангол лишь молча кивнул на выступ бруса.

У Ваахоа были прямые жесткие волосы, черные, смолистые, необычная для островитян красноватая кожа и отрешенный взгляд философа. Крепкая фигура говорила о хорошей закалке.

— Ты знаешь что-нибудь о Земле краснокожих? — без предисловий начал он.

— О ней говорится в кохау-ронго-ронго, — ответил Тангол.

— Я слышал, ты упорно ищешь путь к Великой реке.

Тангол ничего не сказал на это. Лишь поглядел на восточный горизонт, где, как объяснил ему Голос Орза, лежала Земля краснокожих. Знал он из письмен и то, что славные предки островитян задолго до него, Тангола, бороздили океан Кива, направляя свои каноэ по солнцу и звездам. Самые отважные из них достигали «белых тающих гор» на юге. Смелые мореходы прошлого видели и горы краснокожих — Поднебесные, как называл их Орз, вершины которых притаились в тучах.

— Помоги найти к ней короткий путь! — вырвалось у него. — Мне сказал Тумунуи, что ты знаешь его. Верно это?

— Да, — просто сказал Ваахоа. — Ведь я родом из Страны краснокожих, хотя давно покинул ее. И хочу вернуться! Ты мне поможешь, не я тебе. Могу лишь указать дорогу. Через Гремящий пролив слишком далеко. Никто не осилит такое плавание, даже ты! Надо подойти к Стране краснокожих от Гавайиды. Высадиться на берег и одолеть Горы. Затем пересечь заоблачные плато — пуну — и спуститься в леса. Там истоки Великой реки.

— Откуда тебе это известно?

— Так сказал Пинтод, мой отец.

— Труден ли путь, о котором говоришь ты?

— Он страшен, о кормчий. Пройти пуну — это… — Ваахоа выразительно закатил глаза, покачал головой. — Если прибой, бьющий о край рифа, есть вечная музыка океана и образ бога Оровару, то ледяное молчание горных плато подобно небытию. Оно засасывает человека! Его не победишь в одиночку, как и лес. О, зеленые чащи… Они как безбрежный черный океан, океан ночи. Они гасят даже лучи солнца в полдень!..

Тангол напряженно слушал жреца, и в его мозгу медленно возникали картины, навеянные Голосом Орза: яркие птицы в листве колонноподобных деревьев; капсула, тонущая в болоте; завеса ливня, расцвеченная цветами радуги. «Я тоже видел лес, — вдруг прорезался еле слышный Голос. — Я видел его с высоты птичьего полета. Жрец Ваахоа прав: зеленый лес, сельва, кажется безбрежным морем тьмы и его пересекает белая лента Реки. Именно по ней ты и спустишься к Бездонной трясине!..»

Что-то словно пробудилось в сознании Тангола, и мореход будто наяву увидел то, о чем твердил ему много раз Орз. Наконец-то память и воображение Тангола связали воедино прошлое и настоящее. «Так вот что случилось с Орзом…» Тангол будто сам переживал судьбу инопланетянина, знал теперь его историю.

На орбиту Земли вышел пульсолет, подобный прерывистой молнии. Он прилетел издалека — там, в третьей ветви Хадс-галактики, осталась планета Сибра, чьи материки омывает Теллуроводородный океан, полный света и грозной прелести. Корабль нашел Землю случайно. Просто, выходя из Надпространства, пилот немного ошибся: точкой встречи с флагманом экспедиции был Сириус. И раз так случилось — сбросили разведывательную капсулу с Орзом. На беду, тот угодил в бездонные трясины Амазонии, и пока киборг (он же капсула) выбирался из болота, минуло несколько суток. Пульсолет тщетно ждал вестей, но их не было: от сильнейшей встряски Орз потерял сознание и не мог генерировать телепатемы. Киборг же не умел… И корабль ушел к Сириусу. Штурман лишь отметил на карте местоположение Зеленой Планеты. Потом сказал себе и пилоту в утешение: «Может, Орз еще объявится? И его телепатема достигнет Сибры. Тогда и спасателя вышлют».

— Да, может… — со вздохом отозвался пилот. — У меня нет и кванта времени. Надо быть в назначенной точке.

Облепленная тиной и растениями капсула с тяжким воем (киборг старался вовсю) выползла на твердый грунт. И тут Орз очнулся. Затем дал мысленный приказ открыть люк. Выглянув из капсулы, он увидел мощную стену диковинного леса, птиц в ярком оперении, громадные облака и ослепительное солнце. В безмолвном восхищении любовался он чужой природой. Вдруг чьи-то корявые лапы обхватили шею, зажали Орзу рот (к своему несчастью, он загодя принял облик аборигена) и выдернули из капсулы… Орз едва успел телепатировать киборгу: «Полный назад!» — и провалился в небытие. Удар индейской палицы по голове был достаточно сильным. Киборг взвыл от усердия — аппарат исчез в трясине.