Филип Фармер - Боги мира реки

Бертон подпрыгнул, пытаясь его оседлать, но соскользнул и упал на траву, задушив при этом зверя голыми руками. Рядом на земле ничком лежала тройка червей, слабо шевеля паучьими ножками. Бертон вскочил, выхватил у карты копье и всадил его в живот Болванщику, взмахнувшему саблей прямо у него перед носом. Болванщик свалился навзничь, раскинув руки в стороны и не пытаясь, как инстинктивно сделал бы человек, обхватить ими древко. Лицо его тем не менее исказилось от мучительной боли.

Бертон вытащил копье и подхватил саблю Болванщика. Теперь он не чувствовал себя таким голым и беспомощным; теперь в руках у него было оружие, которым он владел как никто другой. На него моментально накинулись Лакей-Лягушонок, гигантский филин и Безобразная Герцогиня. Самым опасным противником среди них был филин, с его тяжелым туловищем, острым клювом и хлопающими крыльями. Бертон отсек ему полкрыла, разрубил пополам древко копья Лакея-Лягушонка, одним махом снес филину голову, выбил у Герцогини из рук копье и рассек ее поперек на две части.

Рукопашные схватки кипели по всей поляне; противники сражались поодиночке и кучками. Многие люди обзавелись трофейным оружием. Хотя враг превосходил их числом, у людей было одно веское преимущество. Андроиды не умели толком обращаться с оружием и не были способны на импровизации. Они просто перли напролом, выставив перед собой копье или рубя с плеча мечом, но выбить оружие из рук противника не могли. Поэтому те из людей, кому удалось вооружиться, успешно крушили врага. Каждую минуту еще один человек обзаводился оружием. И все же, поскольку людей было значительно меньше, они не могли защищать свои фланги так, как им бы хотелось.

В первую очередь нужно было справиться с большими зверями и Рыцарями. А уж потом — если повезет, — можно прикончить и более мелких тварей.

Бертон, воспользовавшись короткой передышкой, быстро огляделся, стараясь понять, как идет сражение. Алису он не видел, но Звездная Ложка по-прежнему сидела высоко на «русских горах». Она, конечно, могла бы спуститься и помочь им, но, видимо, перепугалась, и Бертон ее за это не винил. Поляна оглашалась хриплыми криками, истошными воплями, визгами, стонами и ревом. Черный и Белый Рыцари по-прежнему сидели на конях, молотя людей по головам тяжелыми колючими палицами. Белый Рыцарь так и не надвинул шлем, и лицо его казалось таким безмятежным, словно он вел непринужденную беседу о погоде.

Мертвый Единорог лежал, пронзив рогом грудь гусара. Саблю убитого еще не успели подхватить живые. Лев, рыча, поднялся на задние лапы и хватил передней лапой женщину, разорвав ей грудь до кости. Но бока и грива его были залиты кровью, в том числе и своей. На глазах у Бертона один из гусар замахнулся, держа саблю обеими руками, ударил Льва в спину чуть пониже гривы, и зверь упал.

Какая-то негритянка неслась верхом на Морже, вцепившись в него одной рукой, а другой нанося ему удары кинжалом. Морж споткнулся и свалился на спину, подмяв под себя наездницу. Но он был слишком изранен, чтобы, перевернуться, и только ревел, беспомощно шевеля ластами.

В Бармаглота всадили уже три копья, но он по-прежнему буйствовал и как раз в тот момент, когда Бертон взглянул на него, разорвал очередную жертву пополам.

Тут на Бертона невесть откуда прыгнул розовый фламинго, трепеща крыльями и пытаясь достать его когтями. Бертон отсек ему голову, мгновенно развернулся, отбил занесенный для удара меч Белого Кролика, схватил обтянутую перчаткой лапу и рванул его на себя. После чего, так и не дав Кролику опомниться, саблей перерезал ему шею.

Потом ему пришлось защищаться от шорька — существа размером с собаку, похожего на помесь хорька, ящерицы и штопора. Длинный трехфутовый нос мешал зверю, поскольку его нужно было закинуть за спину, прежде чем укусить.

Бертон срубил ему нос и бросился к трем живым картам — червонной двойке, пиковой четверке и трефовому валету. Они шли бок о бок, с копьями наперевес, но Бертон собирался напасть на того, что слева, и прикончить его, прежде чем остальные очухаются. Но, поскользнувшись на залитой кровью траве, упал и с размаху въехал ступнями прямо в ноги средней карты. Четверка пик повалилась было ничком, но ее плоское туловище перевернулось в воздухе и шлепнулось, пролетев над Бертоном. Остальные двое медленно и неуклюже начали поворачиваться к нему. Бертон, прижимая к себе саблю, откатился в сторону, вскочил и прикончил обоих.

Тут Бертону наперерез бросился Мартовский Заяц с моргенштерном в руках.

Моргенштерн — это такое средневековое оружие, состоящее из двухфутовой деревянной палки, к которой прикреплена цепь со стальным шаром, усеянным колючками. Если умеючи, им можно пробить даже Латы. Бертон слегка попятился, уворачиваясь от шара, пролетевшего прямо у него перед носом, и отсек Зайцу лапу, сжимавшую деревянную палку. Тот завопил, как было запрограммировано при ранениях, однако не бросился бежать, подобно человеку. Он просто стоял на месте, пока потеря крови не заставила его упасть.

Бертон увидал, как еще один Морж, последний, свалился под яростными ударами трех человек. Но к ним подоспел Белый Рыцарь и убил двоих, между тем как Бертону пришлось отвернуться, чтобы отразить нападение Плотника и Комара размером с цыпленка. Разделавшись с ними, он напал со спины на Черную Королеву, снес увенчанную короной голову с плеч и еле успел отскочить от Чеширского Кота. Громадная морда этого создания, по величине не уступающего рыси, была измазана кровью; он, очевидно, растерзал не одного человека. Кот с воем прыгнул на Бертона, растопырив когтистые лапы, но англичанин сразил его саблей прямо между глаз. Сам он при этом не сумел удержаться на ногах, но когда поднялся, то обнаружил, что с котом покончено.

И вдруг что-то пребольно стукнуло Бертона по затылку. В глазах у него потемнело, и он упал на колени, так и не увидев, кто на него напал. Сейчас он был легкой добычей для любого желающего, однако на помощь ему ринулся какой-то человек, которого англичанин не узнал. Он только услышал звон мечей, попытался встать, но упал на четвереньки, поникнув головой. Потом почувствовал, как чья-то рука поднимает его вверх. Бертон начал понемногу приходить в себя, хотя затылок раскалывался просто невыносимо. Оказалось, что спас его не кто иной, как Монтейт Магленна. В руках у шотландца был кровавый обоюдоострый меч. Одежда на нем висела клочьями, из многочисленных ран сочилась кровь.

— Еле успел, — сказал он хриплым голосом. Бертон посмотрел на Билля Ящерку, на его залитую кровью плоскую шляпу и палицу, лежащую на земле возле трупа.

— Спасибо, — сказал он. — Я скоро оклемаюсь.