Сергей Калашников - Неучтенный фактор

Не хватало лекарств, не было книг, справочников, катастрофически не хватало опытной сестры. Жена Молчана вела хозяйство, следила за порядком, но как Ветка ее ни упрашивала, сделать укол не смогла. Потом привезли девушку-сироту. Медведь-шатун задрал всю ее семью, а она успела спрятаться на сеновале. Но перестала говорить. Так и осталась помогать ухаживать за больными. Речь поставить после такого серьезного потрясения – это работы не на один месяц. Несмотря на немоту, новая помощница оказалась толковой и расторопной.

А тем временем Рик всю работу в плавильне взвалил на помощников, а сам занимался иными делами. Весной в стенах домов прорубили нормального размера окна и вставили в них стекла. А у Ветки появилась лабораторная посуда. И снова работы в мастерской перешли к ученикам. Уже полдюжины деревянных срубов вытянулись вдоль берега ерика, и помощников в них жило больше десятка. А Рик ковырялся с деревянными рамами и проволочками.

Глава 34

Костерост

В конце зимы Ветка почувствовала в себе новую жизнь. Нельзя сказать, что это ее удивило. Пора уже. Удивило, что это известно не ей одной. Как-то после баньки она вознамерилась подстричь свои не слишком пышные волосы так, чтобы косичка стала покороче. Только достала из шкатулки ножницы – все бабы, что в предбаннике отдыхали после парной, в один голос закричали, что в ее положении волосы обрезать нельзя. Суеверие, конечно, но как прознали про ее беременность?

Чтобы как-то сгладить ситуацию, убрала ножницы да и пожаловалась на свои не слишком толстые косы, на сухость, тонкость и ломкость волос. И вдруг получила совет. Петунья, что обычно стряпала, рассказала о старой травнице, что за Лещиным прораном живет. По ее словам получалось, что эта женщина всем помогала, кто не боялся к ней обратиться за помощью.

Предупредила, что идти надо одной, а то ничего не выйдет. Старуха необычная, многолюдья не терпит, и вообще ведет себя странно. Ее сильно боятся, оттого и тревожат нечасто. Уж только в самой последней крайности. Такое положение Ветку скорее подзадорило, чем испугало. Да еще и то обстоятельство, что в ее арсенале нынче совсем немного лекарств, так что возможная помощь стихийной коллеги могла оказаться кстати.

Навыки лыжного хода она восстановила давно и даже несколько усовершенствовала. Так что уверенно собралась и отправилась. Дорогу ей объяснили толково, и по картам она разобралась. Три дня пути в один конец – по здешним местам это даже не путешествие. Говорят «сходила» или «сбегала». Две зимних ночевки под открытым небом и зарубленный волк, ошалевший от бескормицы, – это тоже приключением не считается.

Травнице было не так уж много лет, чтобы называть ее старухой. Мрачноватая – это верно. Но вполне крепкая и даже по-женски весьма привлекательная. Выслушала молча, осмотрела волосы, ногти, зубы. Задала несколько вопросов. Пощупала запястья, уши, заставила наклониться, прогнуться, попрыгать.

– Да, девонька, есть в тебе изъян. Твердости в теле недостает. Отчего так – не ведаю. А помочь могу. Три дня поживи у меня, пока я зелье приготовлю. Его тебе на год хватит, а потом снова приходи.

Три дня Ветка топила и стряпала, и поглядывала, как ведунья колдует над своим зельем. Состав оказался сложным, процесс многоступенчатым и разнообразным, но, поскольку все происходило у нее на глазах, а в травах и в химии она маленько кумекала, то кое-какие моменты уловить ей удалось.

Вечером третьего дня, вручая Ветке узкогорлый кувшин, женщина наказала добавлять по три капли в полстакана чистой воды и выпивать перед сном. А потом спросила:

– А сама сможешь ли приготовить это снадобье?

– Нет. Не все поняла. Например, не знаю, что за жидкость вы сутки упаривали сначала.

– Это настой чабреца, мяты и полыни. В равных долях надо залить вдвое большей массой холодной воды и неделю настаивать в тени. Потом процедить и хранить можно хоть год. У меня корчага с осени стоит.

– И еще неясно, что вы серебряной палочкой в теплом ржаном квасе растворили.

– Просто сера. Ее совсем чуть нужно. Только чтоб была, а сколько – неважно.

– Ну вот, теперь и я смогу снадобье приготовить.

– Ой ли? А ну-ка, скажи мне, что я в кипяток бросала?

– Толченые соцветия укропа. Срезали их поутру, до восхода солнца, в тот же день высушили при ярком свете и истолкли в дубовой ступке дубовым пестиком.

– Верно. А что я в решетке над горячим зельем выдерживала?

– Подорожник, собранный в ненастную погоду. Сушили в тени.

– А ты приметлива. И знаешь много. Доставай-ка ты, девонька, свои белые листочки да запиши в них рецепты, что я тебе расскажу.

– Обычно считается, что ведуньи свои секреты передают неохотно.

– Ты ведь обучаешь помощников у себя в городке, значит, и мне таить от тебя знания грешно.

– Так вы знаете, что я знахарка?

– Знаю. И про то, что внука моего от хромоты избавила, тоже знаю.

Ветка вспомнила мальчонку с неверно сросшейся ногой и смахнула слезинку. Она три дня тогда колебалась, прежде чем взялась за операцию. А сейчас ей стало спокойно, и она с легким сердцем достала бумагу, перо и чернильницу. Домой вернулась только через две недели. Снег уже начал подтаивать днем на открытых местах.

Капли по вечерам она принимала исправно. Но ничего в себе не приметила. Только на исходе весны, когда стригла ногти, обнаружила, что ножницы как будто вязнут. Попросила Рика заточить и подтянуть. Он долго их разглядывал, потом попробовал на своих ногтях и вернул обратно, сказав, что с ними все в порядке.

Тогда Ветка устроилась перед зеркалом и принялась разглядывать свои волосы. Примерно сантиметр от корней при внимательном взгляде оказался немного иным, чем остальная часть. Эластичным. Волосы не стали толще, но изменились их физические свойства. В лучшую сторону.

Пощупала свое запястье. Показалось, или действительно стало потолще? Попросила Рика сравнить. Тот потрогал и полез обниматься, шепча ей на ушко всякую чушь про то, что в женском организме в период беременности происходят разные изменения. Насилу выскользнула. И потянулась к шкафчику, где хранилась бутыль с зельем, которое она уже нарекла «костеростом». Не тут-то было. До чего эти мужики настырные! Ладно, через полчасика выпьет.

После этого Ветка занялась очень тщательным анализом своих записей, продиктованных травницей. Она тогда записала лишь те рецепты, которые ей не были ведомы, иначе не хватило бы бумаги.

Ветка долго прикидывала, как бы раздобыть нужные ей в больнице вещицы. Посоветовалась с мужем, да и отправили они Федора. Как раз весеннее половодье закончилось, мужики засобирались в дорогу. Им многое надо выменять на ценные шкурки в местах, где немало различных товаров. Ткани, мыло, соль, иглы и наперстки. В общем, то, что не растет в лесу и не выкапывается из земли.