Стивен Кинг - Противостояние. Том II

Двигатель «весны» пыхтел, тарахтел, но как-то справлялся. Ее начал охватывать жуткий и в то же время похотливый страх, и вибрирующее седло мотоцикла словно налилось жаром под ней («Да ведь в тебе бурлит похоть, Надин, — подумала она с истерическим юмором, — это гадко, гадко, ГАДКО»). Справа от нее разверзлась пропасть. Ничего, кроме смерти, там, внизу. А наверху? Ну, это она увидит. Было уже слишком поздно поворачивать обратно, и от одной этой мысли у нее возникло неожиданное и восхитительное чувство свободы.

Час спустя она уже была в Амфитеатре Восходящего Солнца, но до восхода солнца оставалось еще три часа, а то и больше. Амфитеатр находился неподалеку от вершины горы Флагстафф, и почти каждый житель Свободной Зоны успел побывать тут вскоре после своего прибытия в Боулдер. В ясный день — а в Боулдере почти все дни были ясными, по крайней мере летом, — отсюда можно было увидеть Боулдер и шоссе 1–25, бегущее на юг, к Денверу, а потом дальше, в тумане, к находящемуся в двухстах милях Нью-Мексико. На востоке раскинулась равнина, простиравшаяся к Небраске, а чуть ближе находился Боулдерский каньон, словно прочерченный ножом через подножия гор, поросшие соснами и елями. Раньше в летние дни планеры сновали в теплом воздухе над Амфитеатром как птицы.

Сейчас Надин видела лишь то, что выхватывал свет ее шестибатареечного фонаря, который она поместила на столик для пикников, стоявший возле обрыва. На столике лежал большой блокнот для зарисовок, открытый на чистой странице, а сверху на нем примостилась треугольная спиритическая дощечка, напоминавшая паука. Из ее брюшка, как паучье жало, торчал карандаш, легонько касавшийся блокнота.

Надин охватила лихорадка какого-то эйфорического ужаса. По пути сюда верхом на своей игрушечной «веспе», явно не предназначенной для езды по горам, она ощущала то же самое, что Гарольд в Недерленде. Она чувствовала его. Но в отличие от Гарольда, который реагировал на это вполне определенным, можно сказать, технологическим образом, словно его притягивало к чему-то, как кусок стали к магниту, Надин воспринимала происходящее как своего рода мистическое событие, переход границы. Будто эти горы — а она даже сейчас находилась лишь у их подножия — были нейтральной полосой между двумя сферами влияния: Флагга — на западе, старухи — на востоке. И сюда магия стекалась с обеих сторон, смешиваясь и образуя свою собственную сферу, не принадлежавшую ни Богу, ни Сатане, а абсолютно языческую.

И дощечка…

Она равнодушно отбросила в сторону ярко раскрашенную коробку со штампом «Сделано в Тайване», и ее подхватил ветерок. Сама дощечка представляла собой кусок кое-как вырезанной фанеры или гипса. Но это не имело значения. Это был инструмент, которым она воспользуется лишь один раз — посмеет воспользоваться лишь один раз, — а даже плохо сделанный инструмент может послужить своему назначению: распахнуть дверь, закрыть окно, написать Имя.

Ей снова вспомнились слова, отпечатанные на коробке: Доставьте удовольствие своим друзьям! Развеселите свою компанию!

Как там пелось в песенке, которую Ларри иногда орал с седла своей «хонды», когда они катили по шоссе? «Алло, Центральная, что с линией у вас? Я поболтать хочу с…»

Поболтать с кем? Вот в чем вопрос, не так ли?

Она вспомнила тот случай, когда однажды воспользовалась дощечкой в колледже. Это было больше двенадцати лет назад, но… с тем же успехом это могло быть и вчера. Она поднялась наверх, на третий этаж общежития, чтобы спросить девушку по имени Рейчел Тиммз, свою одногруппницу, про задание по вспомогательному курсу. Комната была битком набита девчонками — их собралось там шесть или восемь по меньшей мере, и они все хихикали или заливались смехом. Надин вспомнила, как подумала тогда, что они ведут себя так, словно накурились «травки», а может, и укололись.

— Перестаньте! — сказала Рейчел, сама хихикая. — Как по-вашему, духи станут общаться с вами, если вы ведете себя как стадо баранов?

Мысль о смеющихся баранах показалась им восхитительно забавной, и новый всплеск девичьего хихиканья прокатился по комнате. Дощечка тогда стояла точно как сейчас — треугольный паук на коротеньких ножках с торчащим вниз карандашом. Пока они пересмеивались, Надин подобрала стопку листов, вырванных из блокнота, и просмотрела те «послания из астрального измерения», которые уже были получены.

«Томми говорит, что ты опять пользовалась тем дуршлагом для земляники».

«Мама говорит, что она в порядке».

«Чунга! Чунга!»

«Джон говорит, что ты не толстела бы так, если бы перестала жрать БОБЫ ИЗ КАФЕТЕРИЯ!!!»

Остальные такие же идиотские.

Хихиканье улеглось, и они могли продолжать. Три девушки сели на кровать, каждая приставила кончики пальцев к своей стороне дощечки. На секунду все замерло. Потом дощечка дрогнула.

— Это ты сделала, Сэнди! — обвинила подругу Рейчел.

— Ничего подобного!

— Тсссссс!

Дощечка снова дрогнула, и девчонки умолкли. Она двинулась, замерла и двинулась снова. Получилась буква П.

— Па… — произнесла девушка по имени Сэнди.

— Па-ашла ты сама, — сказала другая. И они снова захихикали.

— Тсссс! — сердито шикнула Рейчел.

Дощечка задвигалась быстрее, выводя буквы А, П и А.

— Папочка, дорогой, твоя крошка с тобой, — произнесла девчонка по имени Патти и хихикнула. — Это, наверное, мой отец. Он умер от сердечного приступа, когда мне было три годика.

— Она что-то пишет дальше, — сказала Сэнди.

ГОВОРИТ, — старательно выводила дощечка.

— Что тут происходит? — шепотом спросила Надин у высокой девушки с лошадиной физиономией, которую раньше не встречала. Та стояла, засунув руки в карманы, и на ее лице было написано отвращение.

— Свора девок играет с тем, чего не понимает, — ответила девушка с лошадиным лицом еще более тихим шепотом. — Вот что происходит.

— «ПАПА ГОВОРИТ, ЧТО ПАТТИ…» — читала Сэнди. — Так и есть, Патти, это твой дорогой папочка.

Снова всплеск смешков.

Девушка с лошадиным лицом была в очках. Теперь она вытащила руки из карманов комбинезона и сняла очки. Она протерла их и пояснила Надин все таким же тихим шепотом:

— Дощечка — это инструмент, которым пользуются психологи и медиумы. Кинестеологи…

— Какие-какие ологи?

— Ученые, изучающие движение и взаимодействие мышц и нервов.

— А-а.

— Они утверждают, что дощечка на самом деле реагирует на малейшие мышечные сокращения, вызванные скорее подсознательным, чем сознательным мышлением. Разумеется, медиумы и психологи говорят, что дощечку двигают силы из потустороннего мира…