Олег Таругин - Дорога домой

Джек смерил его таким взглядом, что адмирал мгновенно замолк, скомкав концовку язвительной фразы. Похоже, проняло! Четыре десятка лет в политике – это, знаете ли, похуже, чем час в бассейне с крокодилами и прочими пираньями!

– Ну что ж, действуйте, адмирал! И да поможет нам бог…

Казахстан, окрестности г. Жангиз-тобе,

бывший объект ВС СССР «Вега-Ж»,

недалекое будущее

Майкл О’Килл брезгливо отодвинул носком запыленного ботинка невесомый ажурный шар перекати-поля. После кричащей помпезности Астаны дикая степь Северного Казахстана производила угнетающее впечатление. А уж это здание… Русские военные, конечно, строили прочно, но почти двадцать прошедших лет внесли свои разрушительные коррективы. Да и местные постарались, с превеликой радостью кинувшись растаскивать на стройматериалы – кажется, так это звучит на русском? – бывший военный объект.

Майкл ощущал сильное раздражение. Зачем он здесь? Денег заплачено достаточно, и без него справились бы. Но резидент родного «офиса» отчего-то оказался весьма настойчив и очень убедителен. Практически, как в том старом фильме: «предложение, от которого невозможно отказаться». Пришлось заявлять в Министерство печати о горячем и непреодолимом желании срочно наваять серию статей о бывших военных объектах СССР на территории республики и который день тупо рассматривать развалины. Примерно такие же, как и здесь. Объект «Вега-Ж», бывшая гроза «шаттлов» и прочих спутников. Дорого б они дали два десятилетия назад, чтобы тут побывать…

Двухэтажное бетонное здание с выбитыми окнами – даже деревянных рам не осталось, то ли украли, то ли сгнили. Внутри – торчащие из стен анкерные болты, обрывки истлевшего, хрустящего под подошвами линолеума на полу. В одном зале на первом этаже стены оказались в многочисленных пробоинах, будто кто-то старательно грыз верхний слой бетона, пытаясь добраться до неведомого содержимого.

– Так оно и есть, – охотно пояснил сопровождающий, когда О’Килл поделился с ним своими впечатлениями. – Это экранированная комната спецсвязи, здесь все оплетено медной сеткой. А медь можно очень выгодно продать. Цветной металл стоит достаточно дорого.

«Дикость, – подумал американец. – Эти русские совсем свихнулись на своей секретности. Сколько ж они сюда миллиардов рублей вбухали?! И зачем, спрашивается? Чего в итоге добились? Все равно их империя рухнула два десятилетия назад».

Наконец они вышли из полуразрушенного «барака», как про себя охарактеризовал здание Майкл, и агент огляделся. Безбрежное дикое поле, видимое, казалось, до самого недостижимого горизонта, подавляло своей бесконечностью. И даже ограждающие объект бетонные столбы, слегка надгрызенные сверху всемогущим временем, дождями и степным ветром, терялись в море ковыля. Напоминанием о временном пребывании здесь человека застыли лишь три невысокие, метров по пятнадцать, узкие башни, серые и унылые, как и нынешнее настроение агента.

Поверху одной из них, самой близкой к зданию, еще торчала проржавевшая железяка. Спросив у своего спутника названия и назначения зданий – в конце концов, он ведь как бы репортер, не стоит выходить из роли – О’Килл машинально их записал. В принципе, все эти «центральные аппаратные здания», «юстировочные и азимутальные вышки», равно как и таинственная аббревиатура «пилон ПП», ему были абсолютно не нужны и не интересны, но расслабляться нельзя. Стоит только раз забыть о легенде, как сразу попросят на выход, причем не только из этой страны, но и вообще из CIA. А выход у них, как водится, стоит два доллара – при входном взносе в никель[15].

Поддернув на плече тощий рюкзачок, агент мельком взглянул на провожатого. Неплохой парень, хоть и узкоглазый. Если не свалит с «точки» до срока, придется принимать меры, относительно которых у него более чем четкие инструкции. Любые ненужные свидетели автоматически должны перейти в совсем иное физиологическое состояние. Приказ недвусмысленный, пришедший с самого верха, так что…

Раздраженно поморщившись, Майкл О’Килл, официально аккредитованный в стране репортер мало кому известной даже в родных Штатах газетенки, потопал вслед за сопровождающим. Автоматически прикинув, куда именно, возникни такая необходимость, ему предстоит всадить пулю из припрятанного в рюкзаке бесшумного пистолета.

Северо-восточный угол здания ЦАЗа, казалось бы, обрушившийся от времени и превратившийся в груду развалин, вдруг вздрогнул. На землю скатились несколько обломков, и осыпь начала подниматься. Толстенная металлическая плита, до сих пор скрывающаяся под слоем каменного крошева, встала вертикально, и серые безмолвные люди споро кинулись убирать с дороги наиболее крупные куски бетона. Гм, люди ли? – пришла в голову несвоевременная мысль. До сих пор Майкл не воспринимал их как людей; так, обезличенные функции, которым платят деньги, а они исполняют то, что потребуется. Общался он только с их начальником, согласно легенде – переводчиком группы.

Люди-функции меж тем разобрали большую часть образовавшегося завала и отошли в сторону. Из-под обломков раздался рев могучего двигателя и, словно дракон из пещеры, на свет выехал огромный тягач с двадцатиметровой сигарой транспортно-пускового контейнера сверху. Носового кожуха на ТПК не было, наружу выглядывала явно не штатная боевая ступень с тремя блоками 15Ф542, а нечто, не имеющее к двухступенчатой твердотопливной баллистической ракете 15Ж45 ни малейшего отношения. Впрочем, опытный человек с легкостью определил бы в боевой ступени стандартную БЧ W84 крылатой ракеты «Томагавк» мощностью в десять килотонн. Подобное сочетание выглядело странным, но еще более странным оказалось то, что последовало спустя несколько десятков минут…

Судя по покрывавшему корпус толстому слою пыли, практически непрозрачным стеклам и потекам ржавчины, в своей пещере дракон провел весьма много лет. С пренебрежением проехав по неубранным камням и давя в пыль огромными колесами самые мелкие из них, шестиосный монстр выбрался на ровную площадку и замер. Вокруг многотонного гиганта засуетились люди, помогая древнему чудовищу, проспавшему в подземном убежище больше двух десятилетий, устроиться поудобнее. Раскинулись по сторонам лапы гидроопор, несколько раз дернулись, подчиняясь командам, и замерли, идеально выровняв машину в горизонтальной плоскости. Басовито загудели двигатели, и ТПК поднялся над платформой, занимая стартовую позицию.

Этот дракон – из стаи, безжалостно уничтоженной договором по РСМД восемьдесят седьмого года, – был последним. Последним выжившим, хоть и с вырванными клыками боевых блоков. Но вдруг вчерашние враги разбудили его и указали цель. И оснастили реликта «холодной войны» новым клыком – непривычным, но не ставшим от этого менее смертоносным. Клыком, произведенным вовсе не в сгинувшей империи, а по другую сторону океана, что и подтверждалось обозначениями, нанесенными на корпус латинскими буквами. Когда-то давным-давно этот дракон звался «подвижным грунтовым ракетным комплексом «Пионер». Он же – РСД-10 – или SS-20 по классификации НАТО. Неофициально – «гроза Европы». Несмотря на нештатную боевую часть, мощности термоядерного заряда должно было более чем хватить для выполнения поставленной задачи. А помочь в этом собиралась самая надежная в мире, разумеется, система глобального позиционирования…